Оставив всякие надежды, я направился обратно в охотничий лагерь махараджи, как вдруг ко мне подбежали два крестьянина, работавшие неподалеку в поле. Тяжело дыша от волнения, они рассказали, что видели большого тигра, плывшего по реке. Зверь плыл некоторое время близ берега, а затем вышел из воды на каменистом участке и направился в сторону приманки. Я заключил, что тигра что‑то напугало, помешав ему кончить трапезу (возможно, мое приближение), и он спустился в долину, вошел в воду, чтобы замести следы, а затем решил вернуться к прерванному обеду. Я переправился через реку и, связавшись по полевому телефону с махараджей, предложил ему прибыть как можно скорее вместе с вице–королем. Менее чем через два часа вся группа охотников была на месте.

Тем временем я уточнил план кампании. Долина напоминала вытянутую подкову, концами упирающуюся в реку. Если смотреть со стороны воды правая сторона «подковы» меньше заросла, чем левая, на ней не было густых естественных укрытий. Оба откоса долины высокие и очень крутые. Зверь, уходящий от облавы по долине к реке, должен был наверняка держаться левой стороны, поскольку там было где укрыться.

В соответствии с этим я расставил линию загонщиков у верхнего изгиба подковы. Они должны были быть готовы гнать тигра к реке, если, разумеется, он окажется в долине. На другом берегу реки, в ветвях дерева, у меня был оборудован прекрасный махан. С него удобно было стрелять и к тому же оттуда хорошо просматривалась местность, по которой тигр должен был следовать, если он, конечно, будет держаться ближе к левому склону.

Как только гости прибыли, я указал на махан и предложил лорду Ридингу взобраться туда. Он отказался.

— На такой высоте у меня закружится голова — сказал он — и я не смогу попасть в цель.

Да, конечно, окажись тут башня, он бы поднялся на нее с огромным наслаждением. Но на дерево он не полезет. Однако он, видите ли, сумеет все сделать как нужно отсюда, с того места, где сейчас находится, то есть с земли.

В обычных условиях, принимая во внимание высокое положение нашего гостя и риск, сопряженный с охотой на тигра с земли, я бы на это не согласился. Но видя, что вице–короля отделяет от долины река шириной около пятидесяти ярдов, я не стал возражать, чтобы не задеть тем самым достоинства гостя.

Итак, я отправился, чтобы дать сигнал загонщикам начинать облаву, а вице–король, махараджа и сэр Малькольм Хейли, сопровождавший лорда Ридинга, расположились в высокой траве у реки. Загон начался, и тут мне в голову пришла тревожная мысль: что если этот тигр, зверь осторожный и хитрый, решил провести нас и ускользнуть из долины там, где выходит к реке правая сторона подковы? Подумав об этом, я занял позицию на том же берегу, что и махараджа, но ярдов на сто правее.

Мои надежды, что тигр находится в долине, и мои дурные предчувствия относительно его поведения оправдались. Тигр, видимо, двигался очень медленно, потому что неожиданно я увидел его огромное полосатое тело и редком кустарнике всего лишь в нескольких ярдах перед загонщиками. Да, зверь двигался по правой стороне долины.

Я быстро повернулся, кашлянул и выронил белый платок. Тигр сел и замер. Он, видимо, считал, что я его не вижу. Я медленно зашагал вправо, сознательно избрав это направление, тем самым как бы «внушая» тигру, что опасность угрожает ему именно здесь. Теперь он будет вынужден двинуться по берегу в противоположную, левую сторону долины, то есть туда, где у вице–короля были все шансы сделать удачный выстрел. Шагая, я наблюдал за тигром уголком глаз и с облегчением понял, что мои предположения оправдались: он встал, двинулся налево и исчез из поля зрения.

Загонщики, которыми руководили шикари, следуя заранее согласованному плану, застыли на месте.

Но мне так и не удалось обмануть тигра. Вместо того чтобы продолжать идти влево, он внезапно вышел из высокой густой травы прямо на берег реки, спокойно погрузился в воду и поплыл к противоположному берегу. Течение заставило тигра пересечь русло по диагонали. Теперь он держал курс прямехонько на группу поджидавших его людей. Возможно, что тигр их не замечал.

Когда тигр плывет, он погружает в воду все тело и лишь часть морды торчит над поверхностью. Плывущего тигра легко заметить только в очень спокойной воде, когда от его морды расходятся небольшие волны.

Обеспокоенный тем, что махараджа и его гости могут не заметить приближающегося зверя, я с криком побежал к ним.

Неожиданно раздались два выстрела, один за другим, а затем, когда я был уже совсем рядом со стрелками, — еще два. Охотники были взволнованы. У махараджи и вице–короля, видимо, что‑то не ладилось с оружием, а сэр Малькольм, вооруженный лишь тросточкой, с мрачной решимостью сжимал свое «грозное оружие». Тигр же плыл уже в нескольких ярдах от них.

Оказывается, они все трое заметили, как тигр вошел в воду несколько выше по течению и поплыл по направлению к ним. Лорд Ридинг и махараджа были вооружены двуствольными штуцерами–экспрессами. Заметив зверя, лорд Ридинг разрядил в него сразу оба ствола, но промазал. А тигр продолжал плыть прямо на них. Вице–король перезарядил свой штуцер и снова выстрелил. И опять промахнулся. Тигр же приближался.

Махараджа, превосходный и обычно весьма хладнокровный стрелок, сознательно не открывал огня. Он хотел, чтобы знатный гость сам добыл свой трофей, и был уверен, что в крайнем случае всегда сумеет подстрелить тигра до того, как тот выберется на берег. Однако после последнего выстрела вице–короля махараджа решил, что игра зашла слишком далеко, поднял штуцер, тщательно прицелился и нажал спусковой крючок. К несчастью, он забыл зарядить свой штуцер. Торопясь зарядить его, махараджа автоматически сунул руку в карман куртки, где обычно держал про запас два–три патрона, но там их не было. Вместо этого пальцы его нащупали металлический свисток, напоминающий по форме латунный патрон для штуцера–экспресса. Махараджа, не глядя, впихнул его в казенную часть. Затвор заклинило. Оружие стало непригодным для стрельбы. Все это произошло в течение нескольких мгновений. Вице–король, стрелок довольно неопытный, тем временем лихорадочно пытался перезарядить свой штуцер–экспресс.

Именно в этот момент я и появился на сцене. Стоило мне поднять винтовку, как тигр, испугавшись столпившихся на берегу людей, поплыл обратно. Все перевели дух. Теперь оба стрелка смогли перезарядить свое оружие.

Первый выстрел, конечно же, должен был сделать вице–король, но я попросил его не стрелять, покуда вверь но выберется на берег и станет хорошей мишенью. Преодолевая течение, тигр решительно держал путь к противоположному берегу, прямо напротив нас. Таким образом дистанция вполне подходила для стрельбы.

Тигр вылез на берег, с его огромного туловища стекала вода. Вице–король выстрелил. Пуля угодила в бедро левой задней ноги, но зверь даже не захромал — напротив, метнулся прочь и сразу же набросился на группу загонщиков, стоявших неподалеку. У одного из них был барабан. Ударом лапы тигр свалил наземь несчастного барабанщика. Затем быстрый, как молния, нырнул в густой кустарник, росший в долине. Сам я теперь уже ничего не видел, но один из фланговых загонщиков, стоявших на возвышенности, сообщил мне об этом.

Нам снова предстояло искать опасного хищника и сделать это надо было как можно скорее. Договорившись с махараджей, который должен был доставить гостей обратно в лагерь, я переплыл на лодке реку и, распорядившись позаботиться о бедной жертве, вскарабкался по склону, откуда открывался хороший обзор. Сверху чаща казалась похожей на клумбу, притом не очень большую, окруженную со всех сторон сравнительно безлесным пространством. Это было мне на руку. Я подождал некоторое время, но раненый зверь не давал о себе знать.

Поскольку тигр не намеревался покинуть свое убежище, стало ясно, что его придется выгонять. Загонщики для этого теперь уже не годились, и я послал человека в ближайшую деревню с просьбой пригнать буйволов. Стадо собрали и с шумом погнали в чащу.