Когда тычки, объятия, возгласы «ну как?», прочая суматоха встречи наконец‑то прекратились и обитатели гасиенды повели так долго отсутствовавших соратников по команде устраиваться в доме, а прибывшие с ними на пакетботе бойцы, отданные под присмотр О’Лири и его ребятам, отправились обустраиваться в предназначенные для них казармы, Капитан с Валькирией остались на причале.

– Лейт, ответь‑ка мне, пожалуйста, на один вопрос, – Эрк, не обращая особого внимания на маячившего у начала пирса Эспаду, переводил задумчивый взгляд то на неё, то на новенькую табличку, с названием, на носу пакетбота. – Вы с Боцманом, так, совершенно случайно, не родственники?

– Нет, конечно! А с чего ты взял?!

– Да просто у вас одинаково странные представления о том, как следует называть корабли… или это была не твоя идея? Сравни‑ка… – Капитан ткнул пальцем сначала в красующуюся на корме катера табличку «BEDA », а затем на пакетбот, с недавних пор носящий новое название. На его носу сияла ярко‑желтая надпись – «PECHKIN ». – И вот как после этого не подумать, что вы – родственники?!

– Слушай, Эрк, а как ещё, по‑твоему, мы должны были назвать ПАКЕТБОТ?!

– С одной стороны, конечно, своя логика в этом есть… – внезапно он согнулся от хохота и сел на причальный кнехт.

– Эй, Капитан, ты чего?

– Да нет, всё нормально… Просто мы договорились с немцами, что оружие они нам будут поставлять через Майями… ага, контрабандой. А вот теперь представь себе такую ситуацию. – Ночь… Вот эта вот самая бухта… Перемигиваются азбукой Морзе светосигнальные фонари… – «Тук‑тук». – «Кто там?». – «Это я, пакетбот «Печкин», привёз винтовки для ваших мальчиков…».

Теперь, на кнехтах, под удивлённым взглядом Родриго, сидели и корчились от неудержимого смеха уже двое…

12.03.1898 …Швейцария, Цюрих, завод SIG… (утро)

Билли теперь очень хорошо понял одно из любимых высказываний Эрка – «Как всё запущено!!!». Пока что, в последнее время, в его мысли, кроме этой фразы, ничего больше не приходило… Всё действительно было очень запущено. И не в хорошем смысле этого слова, например: «запустить бумеранг» или, что ещё лучше: «запустить ракету» или, что было бы просто великолепно: «запустить производство»! А вот именно оно‑то, блин, чёртово (ну, и так далее…), производство ну никак запускаться не хотело. Хоть ты тресни, но – не желало! Просто таки сопротивлялось этому запуску изо всех своих производственных сил!!!

А как хорошо всё начиналось! После того, как герр Френкель перестал влиять на ситуацию и растаял где‑то в туманной дали, на Ковбоя снизошла благодать… В роли «благодати» выступил нагрянувший (как подозревал Билли, по доносу) «гном». Ой! То есть не «гном», а герр директор Краусберг… Контракт был подписан – в тот же день. Уже к вечеру все три образца пулеметов, чертежи и прочая документация были на столах у инженеров из Sweizerische Industrie‑Gesellschaft. Эти маньяки‑оружейники набросились на них, как стервятники – на падаль. Даже Билли, сам тоже страдавший от неодолимой тяги к огнестрельному оружию, до ТАКОГО никогда в своём увлечении не доходил. Эти… нет, действительно, маньяки… засели у себя, в здешнем аналоге КБ, на несколько суток. Ага, без сна и с обедом – на рабочем месте! Увидев такой энтузиазм, Ковбой, почувствовав себя лишним на этом празднике жизни, решил, что не стоит мешать людям, которые занимаются любимым делом…

Стоило, к тому же, закрыть, раз уж он теперь обладал относительно свободным временем, ещё один из пунктов общего плана. До которого, пока он возился в Цюрихе с хитровывернутым герром Френкелем, просто не доходили руки. Съездить в гости к ещё одним знаменитым оружейникам – Маузерам. Поездка его слегка разочаровала. Не в том смысле, что он не добился, чего хотел… Добился. Договорился. Но, хотя сам завод MauserWerke и не уступал SIGовскому по мощности, а его продукция по нынешней популярности весьма превосходила швейцарскую («Ненадолго!» – злорадно подумал Билли, – «Знали бы вы, господа, ЧТО скоро начнет выпускать SIG…»)… по сравнению с «маньяками из Цюриха» братья Маузеры как‑то не смотрелись. Ну, вот разве что, их третий компаньон – Федерле, который был главным конструктором фирмы (именно он, в сущности, создал С96‑й… знаменитый, прославленный и т. д.). Кстати, договаривался Ковбой как раз с ним… и даже получил в подарок пару С96х последней модели (как представитель оптовых покупателей). Но вот после возвращения в Цюрих… тут‑то и появилась в голове Билли эта самая фраза – «Как всё запущено!». Если с MG34 м и ZB30 м дело уверено (хотя и слишком, по его мнению, медленно, как любит говорить Тигра – «с ужасающим скрипом»), продвигалось, то вот с MG42 м…

Когда Ковбой, довольный поездкой, вернулся в Цюрих и зашел к «маньякам», его тихо отвел в сторонку один из инженеров. Швед Ольсен, с которым он познакомился, ещё когда первый раз показывал работу своих «машинок» и давно уже успел перейти на «ты», обычно спокойный и невозмутимый, был просто вне себя. Как выяснилось, пулемёт MG42 – да, тот самый образец, на который Билли возлагал особые надежды, вызвал у весьма опытных в оружейном деле SIGовцев… состояние, близкое к полному и окончательному охренению! «Вильгельм! – сказал Нильс. – ГДЕ, и, главное, КТО, чёрт бы тебя побрал, ЭТО сделал?!». – А когда получил в ответ озадаченный взгляд, пояснил. – «Поверь мне как оружейнику, из семьи воинов, кузнецов и оружейников… мы ТАКОЕ – повторить не сможем! Кое‑кто здесь даже предположил, что ЭТО было сделано, не иначе, как с помощью магии!», – он, с размаху, врезал кулаком в стену, но даже не поморщился, – «ТАК обработать ТАКУЮ сталь…». Как Ковбой тогда сумел отбрехаться (и сумел ли вообще), он, тоже весьма обалдевший от таких новостей, не помнил. Но сразу же забрал данное изделие к себе домой и, упаковав его потщательней, на всякий случай отправил в Гавану, так сказать, – «От греха подальше!». Чертежи оставил – они ни у кого охренения не вызвали… кстати, на основе этих чертежей было уже оформлено несколько патентов – на отдельные узлы!

Вокруг других пулеметов такого ажиотажа не было, и Билли понял, наконец‑то – почему Эрк взял у своего таинственного поставщика именно их. Капитан привез тогда девять MG34, да ещё три чешских ручника ZB30. Ковбой, по всем расчетам которого выходило, что запускать в производство надо как раз MG42, решил утереть ему нос. Подняв на ноги всех своих московских друзей‑приятелей‑знакомых и не поспав ночь перед отбытием, он притащил‑таки к утру вот этот самый пулемёт! Эрк тогда, пожав плечами, спросил: «Ты всё же хочешь полезть в окопы и лично, сам, пострелять?». А, после длинной и эмоциональной лекции Билли на тему: «Образец военного времени гораздо проще в изготовлении, и потому…», ещё раз пожал плечами и, с улыбкой, произнёс фразу, смысл которой полностью и до конца стал ясен Ковбою только после слов Нильса Ольсена, инженера‑оружейника…

«Вообще‑то, я считаю, что Вернер Грюнер и Курт Хорн, – сказал он тогда, – были гениями…». Гениальность этих немецких конструкторов, как и причина того, почему Капитан остановился не на их изделии (несмотря на его простоту), а на предыдущих моделях (несмотря на их металлоёмкость и более сложную конструкцию), состояла, как понял Билли, в следующем – «упрощённый образец военного времени», по отношению к остальным тогдашним образцам, был… следующего поколения. И, кстати, с весьма небольшой модификацией, в ТОМ мире – всё ещё состоял на вооружении! «Да уж…», – думал он, заколачивая ящик с MG42 и хороня, таким образом, свою идею, – «…иначе как гениями их – не назовешь»…

16.03.1898…Куба, к востоку от Гаваны, гасиенда «Puerto Reservado»… (утро)

Капитан, Паладин и Миледи только что проснулись и пили утренний кофе в гостиной, когда туда зашли Хорджес и О’Лири. Джеймс, с торжественным выражением на лице, застыл у двери. Патрик сразу же, печатая шаг, подошел к Эрку.