— Правда? — переспросила она, и сумочка, выскользнув из её рук, оказалась на полу.

— С тем же успехом он мог бы выстрелить вам в голову, — подтвердил Княжевич. — На редкость мало магов-преступников, которых лишили силы, продолжают жить. А ведь инквизиторы уже набили руку на подобных процедурах, — добавил он, пожав плечами.

Ему не хотелось запугивать девушку. Достаточно было дать ей понять, что даже отсутствие образования и магической практики не означает того, что она сможет жить без собственного дара. Это неотъемлемая часть мага, его личности, души, мыслей и чувственного мира.

— Но ведь с Денисом они такого не сделают? — спросила она. — Я надеялась, что он будет учиться и станет настоящим магом, что ему удастся всё, что не вышло у меня. Кто мог даже предположить, что такое случится?

Её губы задрожали, и, закрыв лицо руками, девушка разрыдалась — тихо, но с таким невыносимо-горьким отчаянием, что любому при взгляде на неё стало бы не по себе. Дарий поднялся с места и не без неловкой растерянности подошёл к ней. Ему не так уж часто приходилось успокаивать плачущих женщин, а дежурные слова говорить не хотелось.

— Я помогу вашему брату, — сказал он, коснувшись её плеча, обтянутого светлой тканью плаща, слишком тонкого для такой погоды. — Из него получится замечательный маг. Я в этом уверен. Может быть, когда-нибудь он будет работать здесь. Нам такие кадры как раз нужны.

— Правда? — подняв на него покрасневшие глаза, отозвалась Лилия.

Княжевич кивнул, всё сильнее чувствуя уверенность в том, что дело выгорит. Едва ли кто-то в здравом уме посчитает это убийство предумышленным. Разве что инквизиторы привяжутся к возрасту мальчика, как они любят. Увы, об этом он знал не понаслышке. Но и с данной проблемой можно справиться. Главное, взяться за дело с нужного конца и непременно учесть подобные прецеденты, имевшие место в прошлом. Именно их поиском он сейчас и занимался.

Дверь негромко скрипнула, и в кабинете снова появился Аркадий Фогль.

— Я тут кое-что… — начал он, но, не договорив, остановился в дверях. На его губах появилась ухмылка. — Я вам не помешал?

Осознав, что именно в этот момент предстало глазам начальника, Дарий мысленно выругался. Девушка смотрит на него, его рука всё ещё лежит на её плече, а сам Княжевич наклонился к ней, оказавшись слишком близко. Превосходный повод обвинить его в злоупотреблении служебным положением.

— Нет, — произнёс Княжевич, возвращаясь к противоположному краю стола. — Надеюсь, ты принёс хорошие новости. Я как раз говорил о том, что нет причин так сильно беспокоиться о предстоящем судебном заседании. Мы позаботимся о будущем Дениса Корсакова, — подчеркнув последнюю фразу, проговорил он. — Лилия, это Аркадий, мой начальник.

Лилия Корсакова.

Лужи, затянутые тонкой корочкой льда, прилипчивая грязь под ногами и колёсами машин, пронизывающий ветер. Зима отчаянно не желала уступать свои права и всячески чинила препятствия весне. Подходя к трамвайной остановке, Лиля спрятала руки в карманах плаща и пожалела о том, что забыла захватить шарф и перчатки. Слишком торопилась, слишком волновалась, выходя из дома, боялась передумать. Да и сейчас, когда запланированный разговор остался позади, по-прежнему нервничала и ругала себя. Расплакалась, не сдержавшись, говорила одно и то же, как попугай. Что они, должно быть, о ней подумали!

После случившегося в тот вечер Лиля почти перестала спать. Стоило закрыть глаза, как перед глазами вставали картины, похожие на кадры киноплёнки. Вот их первая встреча с Павлом. Вот они сидят в кафе, и он, протягивая через столик руку, легко касается её ладони, заставляя взглянуть ему в глаза. Вот она впервые приводит его домой и знакомит с младшими. Денис хмуро здоровается, засунув руки в карманы. Сойка застенчиво прячется за спиной брата — она не любит чужих.

Пока ещё мирные, даже приятные картины, которые когда-то хотелось запомнить навсегда. Теперь их хочется выбросить из памяти, сложить в тёмный чулан и запереть на множество тяжёлых замков, а затем потерять ключ. Очень быстро эти воспоминания сменяются другими, и в них всё переворачивается вверх дном. Прекрасный принц превращается в злого колдуна, а она сама будто на какие-то несколько мгновений перестаёт существовать. Чтобы не слышать постоянно звучащих в ушах криков сестры: она пытается подбежать к Лиле, но девочку резко отбрасывает назад, ударяя о стену детской комнаты. Чтобы не чувствовать под ладонями ледяной пол подвала. Чтобы не видеть, как вспыхивают незнакомым огнём глаза Дениса: в этот момент она не узнаёт брата и понимает, что боится его.

Когда-то приятельницы то и дело донимали её расспросами о молодых людях. В ответ Лиля только смущённо отнекивалась. Какие романы, когда на твоём попечении двое школьников? Одежды на них не напасёшься, учебники регулярно дорожают, вот и приходится браться за всевозможные подработки, оставляя для себя всё меньше свободного времени. Она даже в кино сходить не могла — некогда, да и не по карману. А затем в её жизни появился Павел, стал другом, потом — кем-то большим, и она позволила себе поверить ему. Начала мечтать об их совместном будущем.

Нужный трамвай всё не торопился, и, окончательно продрогнув, Лиля обвела взглядом улицу, ища ближайший магазин, в который можно зайти, чтобы погреться. Как назло, рядом оказалась только парикмахерская. Не выдержав больше, она нырнула в дверь и схватила замёрзшими пальцами первый попавшийся журнал.

— Хотите стрижку, покраску? — спросила девушка, раскладывающая ножницы и расчёски перед пустым креслом.

— Но я не записывалась, — ответила Лиля, неуверенно покосившись на дверь.

— А у меня как раз клиентка запись отменила. Так как? Хотите что-нибудь поменять?

Вопрос прозвучал так, словно речь шла вовсе не о причёске. Лиля посмотрела на себя в зеркало и стянула с головы шапку. Затем перевела взгляд на собеседницу и с неожиданной для самой себя решительностью кивнула.

Дарий Княжевич.

— Какая фигурка! — воскликнул Фогль, стоило девушке выйти из кабинета. — А я-то ещё удивлялся твоему служебному рвению! Ради такой и я бы… постарался.

— Уймись уже, — пробормотал себе под нос Дарий. — Дело не в этом. Всё совсем не так.

— Хочешь сказать, она тебе не нравится? — Аркадий поправил очки и прислонился к двери, будто хотел помешать подчинённому покинуть кабинет и наконец-то сделать перерыв на чашку кофе.

— Её парень некоторое время назад едва не вытянул из неё магическую энергию, перед этим угрожая убить её младших брата и сестру, — произнёс Княжевич.

— Это не имеет отношения к моему вопросу, — парировал начальник.

— Думаешь, ей сейчас до отношений? С таким-то опытом. К тому же, она боится потерять брата, теперь уже по вине инквизиторов. И я её понимаю, — добавил Дарий. Мысли об этом подстегнули волну горьких, как полынь, воспоминаний, которым только дай волю — тут же начнут преследовать его не только ночью, но и при свете дня.

— Вот именно! — оживившись, провозгласил Фогль. — Ты — весь такой понимающий — становишься защитником её брата, и вуаля! Дело в шляпе, как говорится.

Княжевич поморщился, уже не в первый раз задавшись вопросом, за какие прегрешения ему в начальство достался именно Аркадий.

— Так она тебе нравится? — повторил тот, не подозревая о мыслях собеседника, которые постепенно принимали всё более кровожадное направление. — Рассчитываешь на благодарность? Мне-то уж можешь сказать!

— Кажется, это ты не так давно напоминал о том, что нельзя смешивать личную жизнь и работу, — сказал Дарий.

Невольно он вспомнил, с какой надеждой смотрела на него Лиля несколько минут назад. Чёртов Фогль со своими вопросами! Вот уж точно — у кого что болит! Да, она ему понравилась, и он по-настоящему ей сочувствовал. Но Княжевич даже себе самому боялся до конца признаться, что ещё сильнее его тянет совсем к другой девушке.