- Ага, только отдельные, вроде нас…

- А откуда они поймут? Шум, суматоха – и ничегошеньки не ясно. Теперь проверяют в рыбацких деревушках, на побережье…

- Зачем? – удивился Тирайн, сосредоточенно разливая остатки вина из бутыли.

- Как это зачем? – фыркнул Саадан.

- Подумаешь, - с великолепным презрением Тирайн пожал плечами. – Камнем больше, Камнем меньше…

- Игрушечки ему, - неожиданно рассердился Саадан. – Ты сам-то понял, что сейчас сказал?

- Саа больше не наливать, - заявила Тала. – Ему под каждым кустом враги мерещатся.

- Да полно вам, - примирительно сказал Тиран. – Все я понимаю. Саа, у тебя сыр потек, передержал. Господа, эта бутылка пуста. Новую вскрываем?

- Ну, не смотреть же на нее!

- Как-к-кой был сыр! Как жалко! Все ты, Тир!

- А чего сразу я?

- С глупостями своими…

- Но вообще-то, - Тала поднялась, обвела друзей неожиданно серьезным взглядом, - вообще-то Саа прав. Шутки кончились, ребята. Гильдии не простят нам обмана.

- Кто их обманывает? – удивился Тирайн. – Мы ничего не скрываем…

- Еще как скрываем, - усмехнулся Кервин.

Навалилось молчание. Поднялся ветер; прогоревшие сучья в костре выстрелили снопом искр.

Тирайн подбросил дров.

- То, что мы делаем, - незаконно, ребята, - негромко проговорил Саадан.

Они посмотрели друг на друга.

- Мы обязаны были работать в Гильдии, - медленно сказал Саадан. – Под присмотром.

- Ага, - фыркнул Тирайн. – Тут-то нам крылышки бы и пообломали. Учите, ребятки, матчасть, а до магии не смейте и близко….

- Еще не поздно все исправить, - перебил его Кервин, снимая с сучка очередной кусок поджаренного хлеба. – Пойти, признаться…

- Щаззз, - хором сказали все четверо.

И рассмеялись.

Наступил май. Приближался выпуск, и времени для работы перестало хватать от слова «совсем». Опыты пришлось отложить; теперь оставалось самое сложное - сплав, способный выдержать все четыре Стихии. За это время Тала, кроме всего, ухитрилась написать выпускную работу по свойствам взаимодействия огненных и воздушных трасс – такую, что еще до выпускных испытаний ее официально пригласили преподавать в Университете. Подумав, девушка отказалась – ей не хотелось тратить жизнь на научные разногласия. Саадан в комиссии от Гильдии Воздуха участвовал в ликвидации пиратов Восточного побережья; вернулся домой похудевший, молчаливый, с уродливым шрамом, начинавшемся у ключицы и уходившем на грудь, и наотрез отказался рассказывать о том, что там было. Кервина, в отличие от Талы, все-таки сманил к себе Университет – ему предложили тему, которой он бредил всю жизнь; «и потом, с нашим делом это связано, - туманно обронил он как-то, - глядишь, и поможет». Тирайн тоже оставался в столице, в Гильдии Земли.

Выпускные испытания в Гильдии были обставлены просто и скромно, словно обычные экзамены. Тала сама удивилась, какими простыми и легкими показались ей задания; сказались, видимо, месяцы и упорных тренировок, и то, что читали они вчетвером в «свободное от программы время». Спокойно и даже чуточку равнодушно внешне, с отчаянным упрямством глубоко внутри сплетала девушка заклятия - быстрее всех, совсем не таким, как еще четверо выпускников, путем прошла лабиринт Недр, а третьим достался ей как раз вопрос о сочетаниях Огня и Воздуха. Ответ ее прервали на двадцать девятой минуте, поинтересовавшись мельком, какой коллега пользовалась литературой. Только старый, уже дряхлый совсем, но до сих пор подтянутый и строгий маг Аллиен, про которого рассказывали, что он пытался усмирить Карадвейнский вулкан и выжил чудом, после испытания поманил Талу узловатым пальцем и сказал тихо:

- Не увлекайся, девочка. Опасная это дорога – Огонь с Водой да Воздухом мирить. Не тем опасно, что погибнуть можешь, а тем, что получится у тебя. Поняла?

Она поняла все, конечно же, и ухнувшее куда-то сердце выдало, наверное, испуг на ее лице. Но примерная девочка молча покачала туго стянутыми на затылке косами, и Аллиен, все так же пристально посмотрев на нее, отпустил. И вздохнул, отвернувшись.

Кажется, их ни в чем не заподозрили. По крайней мере, Кервин больше не обмолвился ни словом о том, что творится теперь в Гильдии Воды. А остальные Гильдии, видимо, не связали неожиданные возмущения Стихий со своими – пусть талантливыми – учениками.

Дома отпраздновали диплом застольем – скромным, для своих. А следующим вечером четверо новоиспеченных магов хохотали в лесу над обрывом, пьяные без вина, шальные от разрывавшей их радости. Середина мая, свет и тепло, жизнь без конца и края. Все, все, кончилась учеба! Впереди – жизнь, и никто не смеет указывать им, и прочь все правила и теоремы – свобода! И – грусть, как это всегда бывает. Какой она будет, свобода?

- Говорят, война будет, - сказал вдруг Кервин, разливая терпкое, тягучее вино по бокалам.

- С чего ты взял, - отмахнулся Тирайн. – Об этой войне говорят мало не пять лет, а воз и ныне там. Отец писал, что…

- Ты, кстати, домой-то поедешь? – перебил его Кервин. – А то нам по пути.

- Тебе-то туда зачем? – удивился Тирайн.

- Там... – он смутился на минуту. – В общем, экспедиция туда готовится. То есть не совсем туда, это дальнее плавание. На год, наверное. От наших двоих посылают, от воздушников…

- Тоже двоих, - быстро добавил Саадан.

- Одного, - поправил Кервин.

- Двоих, Кер, - улыбнулся Саадан. – Это вы просто не знаете. Впрочем, я тебе этого не говорил.

- Ну, ладно, - покладисто согласился тот. – Неважно, в целом. Ну, вот… если все хорошо будет, то по возвращении ожидает меня… - он запнулся.

- … богатство несказанное, - поддразнила его Тала и засмеялась.

- А я еду на Восток, - вступил Тирайн. – Не сейчас, правда, пока еще готовимся. Там рудное месторождение новое открыли, вот… требуют Земного мага.

- Все разъезжаемся, - огорчился Кервин.

- Что поделать, - вздохнул Саадан. – И, кстати, не все. Я пока здесь остаюсь, в столице.

- Тала, а ты? – взглянул на нее Тирайн.

- Пока не знаю, - неохотно отозвалась девушка. – Меня в Университет зовут…

- И…?

- Не знаю. Не хочу, по правде говоря. А еще есть вариант – боевой патруль в Приграничье. Вот туда хочу… наверное, соглашусь.

- А надо ли? – с сомнением проговорил Тирайн. – Опасно же. Может, лучше Университет?

Саадан улыбнулся про себя, словно знал заранее ее ответ.

Девушка фыркнула.

- Нужны мне эти учебные крысы! А опасность – плевать я хотела! – она тряхнула косами. – Поеду.

На землю опускался закат, и они улыбались, глядя друг на друга. Мягкая усталость уже кружила голову, чуть звенело в ушах от выпитого вина. Дыхание близкого лета было уже явственным; в воздухе разливался аромат сирени из букета Талы – душистыми лиловыми и белыми соцветиями было усыпано в этом году все. Так и запомнилось это Тале – вечерние сумерки, легкий запах сирени, дыхание сидящих рядом, чуть ощутимая горечь на дне бокала.

Потом они, как обычно, разожгли костер. Стемнело. Четверо притихли, глядя в огонь. Тала ворошила рдеющие угли, ловила юрких огненных ящериц на забаву друзьям.

- А ведь это на всю жизнь, - внезапно, без всякой связи, сказал Тирайн. – Это – теперь – навсегда. Стихии. Сила. Представляете, как здорово?

- Кому как, - отозвалась вдруг Тала. – Это вам хорошо, а я…

- А что – ты?

- А то вы не помните. Женщины после родов, бывает, пустыми становятся. Детям Силу отдают, а дальше – все…

- Не факт, - тут же отозвался Саадан. – Не всегда.

- Понятно, не всегда, но где гарантия?

- Н-ну… Судьба твоя такая, что ж делать. Впрочем, гарантия есть…

- Какая, интересно? – заинтересовались остальные.

- Детей не рожать, - очень серьезно ответил он.

Тала поежилась.

- Иди ты… с такими предложениями. Ну, я подумаю, в общем.

- Да, время еще есть, - легко согласился Саадан.

Они захохотали.

Тирайн подбросил в огонь хвороста.