«Неужели разобьется»? — все еще не хотел верить своим глазам Александр, судорожно сжимая рукоять управления. — «Чем же помочь ему? Чем»? И тут его осенило.

— Поднимайся повыше, тяни километров до трех! — на дракском «проскрежетал» землянин. — Затем открывай кабину и покидай самолет. Зеленый верзила понял все.

— А ты меня поймаешь? — с сомнением спросил он, набирая, однако, высоту.

— Ты же меня поймал!

— Ладно, давай, только не опоздай.

Его истребитель задымился, но двигатель по-прежнему работал, исправно тянул вверх изувеченную машину.

Сашка опустил фонарь кабины, вывел двигатели на взлетный режим. Дита как-то странно посмотрела на него, но ничего не сказала.

— Будет планировать? — раздался под шлемом приглушенный ревом моторов вопрос бессмертной.

«Богомолы» наверняка нас слышат и понимают, о чем мы говорим»! — мелькнула мысль у Сашки.

— Не знаю! — слукавил он. — Наверное... Щас увидим... Его истребитель с ревом ушел вверх.

Мотор Ар'раххова самолета заглох окончательно. Драк открыл кабину, снял и выбросил шлем. Камеры крупным планом показали его огромное тело, зеленую шишковатую голову, трехпалые руки-клешни, распластанные в стороны в начавшемся свободном полете...

Между драком и водой в момент его «расставания» с гибнущим самолетом было не больше двух километров. «Секунд сорок, если не меньше»! — мысленно прикинул Сашка, выводя свой самолет на траекторию, повторяющую путь его друга к земле. — «Ошибиться нельзя, времени на второй заход не будет»!

Размытая клякса Ар'раххова тела стремительно приближалась. Слишком стремительно, чтобы быть уверенным, что друг успеет ухватиться за какую-нибудь выступающую часть самолета Александра.

Землянин убрал газ, зеленый верзила стал приближаться гораздо медленнее. Слишком медленно, для того, чтобы его «перехватить» до земли. Сашка снова чуть-чуть прибавил мощности двигателям, прикинул расстояние между ним, Ар'раххом и поверхность озера, нажал на рычаг, открывающий кабину.

«Все должно получиться»! — думал он, заводя самолет под «зеленую звезду» друга. Драк повернул голову, что-то прокричал... Александр наклонил ручку, совмещая открытую кабину своего истребителя с линией падения зеленого верзилы. До воссоединения бывших гладиаторов оставалось три-четыре секунды.

Вдруг взгляд Заречнева упал на площадку богомолов. Он заметил, как с неё поднялись два истребителя и на большой скорости помчались к месту «спасательной операции».

— Собьют, суки! — проскрежетал зубами землянин, дрогнувшей было рукой удерживая самолет на выбранной траектории.

— Не собьют! — неожиданно отозвались в его шлеме сразу два бодрых голоса — Тимофеева и Дягилева. — Не дадим! Доводи до конца то, что начал, мы присмотрим! И они «присмотрели».

Взлет был невероятно быстрым. Словно невидимый батут подбросил штурмовики землян на пятнадцать-двадцать метров, громыхнули двигатели, унося тяжелые машины навстречу паре «альбатросов».

Богомолы не сразу заметили две мощные машины с тяжелым вооружением, неожиданно появившиеся в воздухе над площадкой землян — так они были увлечены охотой на странное существо, зачем-то внесшее диссонанс в годами отработанную «схему» Дня Патруля — участвуют они и люди, побеждают — только они. Незнакомца нужно было наказать — жестко и быстро. Так, чтобы другим впредь было неповадно. А то, что нарушаются какие-то там правила? Так правила можно и переписать. Потом — когда все закончиться.

«Присматривающих» землян они заметили слишком поздно. Видимо, были увлечены гонкой за медлительным и неуклюжим человечком, все-таки поймавшим в открытую кабину необычное зеленое существо. Тесная кабина после этого так и не закрылась. А «сладкая парочка» медленно летела в сторону своего космолета, «зависнув» над землей на двух нижних двигателях, используя в качестве маршевого — верхний. Скорость их была такой черепашьей, что богомолы даже не стали атаковать их с ходу. Они приблизились, выровняли скорость в надежде получше рассмотреть большого зеленого человека...

Откуда-то сверху и сбоку в их строй прямо-таки втиснулись два истребителя-штурмовика землян.

«Альбатросы» (нужно отдать должное их выучке!) отреагировали мгновенно. Они резко ушли вверх, оставив «добычу» более сильному. Впрочем, ненадолго.

В «кампусе» богомолов произошло какое-то быстрое движение, с площадки в воздух ушли еще четыре «альбатроса».

— Нам капец? — без эмоций поинтересовался Сашка, прежде всего, конечно, у бессмертной. Но Дита неожиданно рассмеялась.

— Летите спокойно! Не дергайтесь! У меня есть кое-что для наших друзей!

Этим «кое-чем» оказалась ... сама бессмертная. Она сделала несколько шагов вперед, по направлению к озеру, встала так, чтобы её видели и богомолы, и зрители, и земляне. Она... скрестила руки на груди, положила ладонь на рукоять бластера. И это сработало!

Шестерка «альбатросов» при виде одинокой фигурки веером разлетелась в стороны, вернулась на свои места у космолета богомолов.

— И что это было? — не удержался от вопроса Николаю Платоновичу Сашка, выбираясь из самолета, вытирая обильный пот на лбу и помахивая влажными перчатками.

— А ты, что, не понял?

— Если честно — то нет! Ситуация, сами видите — какая. Туплю, наверное.

— Вот и дальше — тупи... Тебе, кстати, через десять минут взлетать...

— Так все-таки? Седой посмотрел на бессмертную, она усмехнулась одними уголками глаз.

Николай Платонович вздохнул, довольно долго думал о чем-то, наверное, подбирал необходимые слова.

— Наша... Госпожа Дита — элойка. Это — её родная планета. Ни одно существо не сможет безнаказанно покинуть Город Богов, если оно нанесло даже самый незначительный урон одному из жителей этой планеты. Ни — одно! Если от действий инопланетных жителей пострадает элой, на его защиту встанет вся планета. Так было всегда.

— Ну, не совсем всегда. — вмешалась в разговор бессмертная. — Может быть, только последние пятьдесят тысяч лет; или около того. Земляне восхищенно замолчали. Эти элои умели ценить жизнь своих сопланетников.

Заречнев медленно натянул мокрые перчатки, задумчиво побрел в своей машине.

— Выше нос, курсант! — донесся до него проибодряющий возглас седого. — Мы ждем тебя только с победой»!

«Мы? Он сказал — мы»? — забилось сердце в груди бывшего гладиатора. Он хотел оглянуться, но потом передумал — из боязни раньше времени узнать, что «мы» — это только седой, а не та, о которой он сейчас думает.

Сашка закрыл фонарь, услышал в наушниках сигнал, означавший начало воздушного боя с богомолом, почти до упора вперед отвел рычаг управления вектором тяги, интуитивно почувствовав, что «ноги» его самолета больше не касаются грунта, подал максимальную тягу на верхний двигатель.

Ар'рахх был потрясен не меньше остальных. Такого «фокуса» из курсантов не освоил еще никто. Все помнили, чем закончился учебный «полет» Макса при попытке «взлететь» именно так. Со стороны все выглядело очень просто: истребитель Заречнева приподнялся над грунтом, а потом... попросту исчез, превратившись в быстро удаляющуюся темную точку.

Доли секунды, отвоеванные у соперника на старте, Сашка использовал «на все сто». Он форсировал двигатели, за считанные секунды поднялся к самому верху силового купола. Его соперник опоздал всего на пару секунд. Но Александр тут же наглядно показал, как это много — две секунды в схватке двух истребителей на Дне Патруля!

Его истребитель, пользуясь превосходством в высоте и скорости, не мешкая, выпустил четыре ракеты в сторону стремительно приближающегося «альбатроса». Не смотря на явные промахи, это сработало.

Богомол ощутимо дернулся, уводя свой летательный аппарат в сторону. Сашка умело воспользовался маневром уклонения противника. Он заложил жесткий вираж, заходя в тыл «альбатроса», «вцепился» в него так, что казалось, за штурвалом истребителя — не человек, а бульдог с его знаменитой «мертвой» хваткой.

Богомол, однако, не собирался сдаваться. Он на огромной скорости направил свой истребитель вниз, увлекая за собой соперника. Человек без малейшего сомнения последовал за ним. Скорость нарастала. Землянин не отставал.