Марк сам удивился полету своей фантазии и вдохновенно продолжал, придав лицу зверское выражение:

   - А чтобы тебе жизнь медом не показалась, я вспорю тебе живот, выну твои потроха и на их место брошу пару лопат горящих углей. И, наконец, я разрежу тебе горло и выну через него твой язык, который ничего не хочет говорить.

   Марк на секунду замолчал и добавил:

   - Правда, все это я сделаю лишь после того, как раздроблю тебе щипцами пальцы и отрежу руки и ноги.

   С последней фразой получился явный перебор. Марк увидел, как лицо шпиона, позеленевшее от страха, приняло бледно-серый оттенок, и тот, закатив глаза, повалился на бок.

   "Ох ты, черт! Перестарался, кажется", - подумал Марк и несколько раз хлопнул пучеглазого по щекам. Тот приподнялся, раскрыл помутневшие глаза и, увидев Марка, вскрикнул и вновь уронил голову.

   Пока Марк соображал, что ему делать с неожиданной обузой, в лагере поднялся шум. Несколько всадников на взмыленных лошадях проскакали прямо к шатру короля.

   Скорее всего, это был передовой дозор, и сведения были срочными.

   Марк взял пустую флягу и решил сходить за водой, чтобы привести в чувство пучеглазого, а заодно узнать новости.

   У одного из костров кучкой сгрудились воины. От них Марк узнал, что противник находится в половине дневного перехода и расположился лагерем близ небольшого города.

   Марк поспешил к своему костру. В любую секунду могли дать сигнал к подъему и началу движения.

   Место, где несколько минут назад лежал пучеглазый, было пусто. Марк быстро осмотрел вещи. Все было на месте.

   "Удрал-таки! Ну и черт с ним. Все равно большего от него было не добиться".

   Оседлав коня, Марк уселся доедать оставшееся от ужина мясо. За этим занятием его и застал сигнал сбора. Лагерь зашевелился, как растравленный улей. Гремело оружие, ржали боевые кони, принимая в седло бронированных седоков. Каждый третий всадник зажег факел, и огромная огненная река двинулась вперед. По-видимому, Фридрих решил к утру добраться к месту сражения и на рассвете дать бой.

   Действительно, к исходу ночи войско вышло на обширную безлесную равнину. На горизонте, на фоне посветлевшего неба виднелись башни города, а в полутора километрах сквозь густеющий туман виднелись костры вражеского лагеря.

   Сразу же началось построение на исходном рубеже. Светское рыцарское войско для атаки выстраивалось в одну линию. В первой шеренге находились рыцари - главная ударная сила короля, а за ними - хорошо вооруженные оруженосцы и слуги.

   Марк занял свое место на самом краю правого фланга. Он заранее выбрал эту позицию, чтобы иметь шанс уйти с поля боя, если "тот" применит какое-нибудь мощное оружие.

   Утренний туман постепенно рассеялся, и противоборствующие армии увидели друг друга.

   Марк был удивлен. Он ожидал, что их встретит хоть и многочисленная, но не организованная толпа. А перед ними стояли четко выстроенные ряды воинов. Задуматься над этим фактом он не успел. Затрубили боевые рога, и железная лавина, гремя доспехами, сначала медленно, а потом все быстрее двинулась вперед, набирая скорость для копейного удара. Битва началась.

   Марк оставил копье в своей первой жертве и выхватил меч. Стараясь сильно не увлекаться боем, он по мере необходимости наносил и отражал удары, постоянно ожидая проявления неведомой мощи. Но через несколько минут ряды сражающихся смешались окончательно, и применение какого-либо мощного оружия стало явно невозможным. По мере того, как Марк осознавал это, его все больше охватывало беспокойство. Становилось неясно, каким образом Лига сможет выиграть сражение. Рисковать жизнью не имело больше смысла, и он решил выйти из боя.

   Зарубив слишком настырного ломбардийца, он направил коня прямо сквозь гущу сражающихся и едва не слетел на землю от сильного рывка.

   Ударом меча он перерубил протянувшуюся к нему веревку, а в кольчуге осталась торчать трехкрюкая стальная "кошка". Только сейчас Марк обратил внимание на то, что многие из воинов противника кроме мечей и топоров имеют длинные палки с ременными петлями на конце, багры, "кошки". Еще он заметил, что из рыцарей рядом с ним почти уже никого не осталось. Вражеские солдаты петлями и баграми стаскивали немцев с коней и добивали их на земле ножами. Все их действия были удивительно скоорди-нированы.

   В центре боевых порядков ломбардийцев, также происходили странные вещи. Атакующая лавина немецких рыцарей почти в полном составе, словно по мановению волшебной палочки вдруг повалилась на землю вместе с лошадьми, попав в растянутые в траве веревки и ловко замаскированные ловчие ямы. Кони дико ржали, пытаясь встать на переломанных ногах. Рыцари оглушенные падением, кто тяжело подымался в своих доспехах, а кто и не шевелился вовсе. К ним уже подбирались ломбардийцы со зверскими лицами и кривыми ножами.

   И Марк внезапно понял, что, собственно, никакое мощное оружие уже не нужно. Битва была уже практически проиграна. Рыцари несли невиданные потери. Многие из них даже не успевали несколько раз махнуть мечом, как их шею охватывала кожаная петля или веревка с "кошкой". А далее все шло по хорошо отработанной схеме. Рывок, после которого всадник оказывался на земле. Затем следовал оглушающий удар и нож в горло.

   Марк дал шпоры коню, и тот прыжком вынес его на невысокий бугор. В щит сразу ткнулось несколько стрел. Марк искал глазами наиболее безопасный путь к отступлению, когда его взгляд наткнулся на колоритную фигуру вражеского военачальника. На черном жеребце, в сияющем греческом шлеме, закрывающем лицо, с мускулистыми, открытыми по плечи руками он орудовал утыканной шипами булавой. Иногда он отвлекался, чтобы отдать распоряжение, и тогда его прикрывали шестеро здоровенных телохранителей.

   Еще одна стрела рикошетом звякнула по шлему в опасной близости от прорези для глаз, но Марк не обратил на это внимания. Он во все глаза смотрел на правую руку военачальника. Ее запястье плотно обжимал самый обычный индивидуальный браслет десан-тника.

   - Джо-о! - не веря себе, радостно заорал Марк и вонзил шпоры в бока своего коня. Тот встал на дыбы и рванулся напролом сквозь ряды сражающихся, сбивая и топча и своих, и чужих. Военачальник едва ли услышал крик Марка, но, увидев пробива-ющегося к нему рыцаря, видимо, подумал, что тот хочет сразиться с ним в поединке, и направил коня ему навстречу.

   Марк вовремя сообразил, что его рогатый шлем и окровавлен-ный меч в правой руке мало кого убедят в дружеских намерениях. Он осадил коня и, сняв шлем, открыл лицо.

   Поднятая для удара рука с булавой медленно опустилась. Из-под сияющего на солнце шлема раздался голос:

   - Где ты шатаешься, командир? Два года тебя ищу...

   - Да-а! Лихо нас разбросало, - выслушав рассказ Марка, произнес Джованни и поправил щипцами дрова в камине. На нем была тонкая, великолепной ручной работы шелковая рубаха и богатый жилет из серебристого песца. В левой руке, унизанной перстнями, он держал золоченый кубок с вином.

   - Я гляжу, ты здесь уже освоился, - сказал Марк, оглядывая убранство зала и огромную тахту, застеленную медвежьими шкурами. - Жиреть, наверное, уже начал, десантник?

   - Еще бы. Два года - это не твои полтора месяца. Но я в форме, командир.

   Джованни налил еще вина и наполнил кубок Марка.

   - Там, на станции, когда я увидел, что ты исчез вместе с этой бестией, то подумал, что тебе крышка. А потом меня самого утянуло.

   Он сделал глоток из кубка.

   - Хорошее вино. Так вот. Проявился я над базарной площадью и метров с десяти свалился прямо в телегу, груженную мешками с перьями. Даже не ушибся. Зато народ перепугал здорово. Все этот момент смотрели вверх на церковный колокол. Он как раз отбивал полдень. А тут появляюсь я в воздухе, прямо из ничего и прямо в перья. Ну, сам представляешь. Рожа, наверное, не хуже чем у черта, в пятнистой униформе и в перьях. Ну, естественно, меня приняли ни больше, ни меньше, как за самого дьявола. Народ врассыпную. Стражники, смелые ребята, за мной. Едва успел выбраться из телеги, как пришлось убегать. Заскочил в какой-то дом, как потом выяснилось, дом главы патрициата города, и бегал до тех пор, пока меня не зажали в зале для приемов. Пришлось дать всем по морде. Когда потасовка была в разгаре, вошел хозяин дома, выгнал стражу и стал что-то мне говорить. Я как мог объяснил ему на пальцах, что не понимаю, и чтобы он немного подождал. Он понял и тем самым дал мне возможность активизировать транслейдер.