— Я прибыл по вашему вызову, — повторил Ит.

Два передних крыла вдруг стали расходиться, и одновременно с этим зазвучал голос — точнее, даже не голос, а несколько голосов одновременно, и произносили эти голоса одну и ту же фразу.

— Ты не человек.

— Я рауф, — согласился Ит. — Но я очень много работал с людьми, поэтому переделал себе лицо. Так всем было проще.

— Ты раб, — многоголосый хор не спрашивал, он утверждал.

— Нет, я свободный, работаю по найму, — покачал головой Ит. — Эта работа мой собственный выбор.

Крылья разошлись окончательно, и теперь стало возможным рассмотреть стоящего перед ними керувима во всей красе. Рост около трех метров, мускулистый торс, поджарый живот, накачанные, мощные ноги. Вот только лицо выглядело так, словно было не от этого тела. Оно оказалось юношеским, нежным, с капризными пухлыми губами, с голубыми глазами, обрамленными густыми ресницами, с пухлыми щеками и младенчески невинным выражением.

— Какой вере ты принадлежишь? — спросил керувим.

— Я монотеист, поэтому меня и вызвали. Символ моей веры — Единый Небесный Отец, создавший небеса и земли, и призревающий чад своих с начала и до конца времен.

— Чем ты можешь это подтвердить? Или, думаешь, я не знаю, что у настоящих священников с неба должно быть свечение? Я требую доказательство. Иначе я прогоню тебя.

Ит сделал шаг вперед, поднял руку. По ладони поползли золотые нити.

Почти минуту керувим молчал, потом произнес:

— Подтверждение официальной службы, и даже настоящее. Допустим, ты действительно священник. Не фальшивый. Но что тут делает эта нечистая?

— Она моя помощница. Я врач, и я не ношу сам чемоданы. Кроме того, кто-то должен подавать мне инструменты и выполнять мои указания.

— Она твоя жена?

— Нет, — покачал головой Ит. — Мое служение не подразумевает наличие жены.

Еще одна минута молчания.

— Хорошо. Ты окажешь мне помощь, — милостиво разрешил керувим. — С тем условием, что она, — кивок в сторону Агни, — не будет ко мне прикасаться. Тебе прикасаться позволено, но если я скажу, чтобы ты прекратил, ты прекратишь. Сразу же. Ясно?

Ит кивнул.

— Ясно. Что произошло? В чем проблема?

Керувим перевел взгляд вниз, и отвел в сторону руку — до этого он прикрывал ладонью что-то на левом боку.

— Я случайно повредил себя. Во сне.

— Когда это произошло? — Ит подошел чуть ближе. Да, действительно, на боку имелась рана, но выглядела она вовсе не так, как могла бы выглядеть, если бы керувим ободрал себя сам. Интересно…

— Несколько дней назад. Видимо, я неудобно лег. Мне нужно обработать эту рану, и мне нужна повязка. Рана мешает мне спать и болит.

— Я понял, — Ит кивнул. — Мне не нравится, как рана выглядит. Можно ли мне будет осмотреть ее более тщательно, не издали?

— Нет, — отрезал керувим.

— Хорошо. Можно ли мне будет взять у вас анализ крови, чтобы исключить воспаление? Если есть воспаление, я бы порекомендовал принять препарат антибактериальной группы, чтобы его купировать.

Керувим снова задумался.

— Можно, — решил он.

— Агни, достань экспресс-тест и комплекс, — велел Ит. — Сеймо, вас не затруднит присесть? Дайте левую руку, пожалуйста. Это займет всего несколько секунд.

Главное — успеть. Это даже не несколько секунд, это, на самом деле, меньше секунды, если в ускоренном. Одной рукой — экспресс-тест к ладони, другой — всё то, что на самом деле залито в комплекс, в шею. Чтобы наверняка. И — в сторону, потому что препарат, паскуда, действует все-таки не сразу. Подхватить Агни, и, всё в том же ускоренном, в дальний угол комнаты, видя, как бьются об покрытие пола в бешенном танце гигантские крылья, как выгибается дугой тело. Одна секунда, две, три — и препарат, наконец, начинает работать. Тело обмякает, крылья опадают, вздрагивают…

— Агни, нам надо работать, — напомнил Ит, ставя девушку на пол. — Эй, Агни! Ау! Испугалась?

— О-о-очень. Какой же он огромный! И как ты успел только?

— Потом расскажу. Беги к двери, и вели Цэру запустить сюда бригаду. Быстрее, я не уверен, что этой дозы надолго хватит. Надо срочно подключать его к системе, чтобы обезопасить себя.

— Ит, как вы поняли? — Цэр стоял на пороге камеры, дальше ему идти было нельзя — Ит запретил.

— Понял что? Что вы пропустили у него боевой имплант?

— У него там не было никакого импланта!

— Правильно. Изначально не было. Он его собрал самостоятельно, из того, что на нем оставалось, вырастил то, чего не хватало, и… вы не обратили внимания ни на то, что он изодрал стены в камере, ни на запах сварки?

— Но он неминуемо погиб бы сам, — возразил Цэр, правда, без особой уверенности. — У них это считается грехом…

— Ничего подобного, — помотал головой Ит. — Да, он бы погиб сам, но при этом он бы успел забрать с собой половину города. А может, кстати, он бы и не погиб.

— И как вам только удалось так ловко его вырубить?

— Сам удивляюсь, — признался Ит. — Не думал, что настолько легко получится. Хотя есть у меня одна мысль. До этого все врачи, которых он видел здесь, лебезили перед ним, боялись его, и строго соблюдали все соглашения. Я оказался для него неожиданностью.

— Для меня тоже, — признался Цэр. — Что вы будете делать?

— Изымать имплант, — объяснил Ит. — Народу хватит, операция долгая и сложная. Вести буду сам, по условиям пакта. Ассистенты будут меняться.

…Объем предстоящей операции оказался таким, что Иту от одной мысли о предстоящей работе делалось не по себе. Затея трудная, опасная, с плохо предсказуемыми последствиями. И как только этот проклятый керувим умудрился собрать в своем теле вот такое? Из подручных материалов, из собственных «запасов», по всей видимости, оставшихся от изъятых из его тела имплантов, из своих же «глаз» он вырастил в своем теле мощный игломет — причем иглы, разумеется, предназначались исключительно рауф, каждая игла содержала кровь самого керувима, а это гарантированная смерть для любого рауф, которого подобная игла даже просто заденет. Несовместимость чужеродных белков, организм уничтожает сам себя, потому что начинает «видеть» в себе — химеру. Ит эту схему отлично знал, и видел в действии неоднократно. На шестом уровне уже умели с ней бороться. Больные, пусть и не все, но выживали. На четвертом — не умели. Значит, эту же схему знал и Яхве, и его приближенные. Плохо. Очень плохо. Для рауф. А еще — это лишняя деталь в общую мозаику. Которая и так не ахти.

Причем если бы игломет не порвал изнутри кожу — чистая случайность, по всей видимости — обитатели Ихтиоса узнали бы о его существовании уже по факту, когда разъяренный Сеймо вырвался бы на свободу, и принялся бы крушить всё вокруг, разрушая и убивая.

Приди к Сеймо другой врач — дело обошлось бы повязкой, под которой керувим отлично прятал бы до срока недоделанный игломет. Собственно, именно на это керувим и рассчитывал. Его версия про ободранный во сне бок была придумана исключительно ради того, чтобы получить на этот бок мягкий дезинфицирующий пакет с наклейкой, под которым он планировал скрывать то, что постоянно прижимать рукой стало неудобно.

Уничтожить керувима нельзя. Значит, надо удалить имплант… а имплант связан ну буквально со всеми органами. Это даже не имплант, это не пойми что: и дорощенные мышцы, и механические детали, и кровеносные сосуды, и что-то вообще непонятное. Пока — непонятное. Но с этим непонятным надо будет разобраться, и при этом — оставить керувима в живых. Задачка.

Хорошо, что удалось загнать керувима в глубокий наркоз. Больше всего Ит опасался, что «человеческие» препараты могут некорректно действовать на это измененное существо. Однако, к его удивлению, после анализов стало ясно: таких проблем можно не опасаться. Да, это не совсем человек, но основа — человеческая. И даже группа крови человеческая, на удивление. Странно, особенно если учесть полые кости (иначе как бы эта туша сумела подниматься в воздух?), три пары легких (вот откуда эта бочкообразная огромная грудная клетка), три трахеи (потому-то он так странно и говорил), полностью перекроенный мышечный каркас, и еще множество сюрпризов, которые Ит про себя назвал «загадками для хирурга».