Глава 2

Как человеческие существа, одни были одарены достаточным

интеллектом, чтобы четко увидеть, каким крайне малым

этот интеллект становится, когда сталкивается с реальностью.

А. Эйнштейн.

Логан

Я доедаю свой круассан, пока смотрю фотографии с места преступления.

Кровь размазана по стенам кистью, как и в других четырех случаях, которые нам удалось связать.

Это одна из немногих вещей, которая остается последовательной. Преступник всегда окрашивает стены

кровью жертвы.

‒ Как ты можешь есть, пока смотришь на такое? ‒ спрашивает Элис, морща носик и присаживаясь

на край моего стола.

‒ Что они нашли на Бена Харриса? ‒ спрашиваю я, игнорируя вопрос.

‒ По оценке судмедэкспертов, его пытали в течение последних трех дней. От него отрезали части

тела, прямо как от остальных. Включая пенис, ‒ вздохнула она.

Это заставляет меня поежиться, как и любого другого мужчину. Одна из фотографий должна быть

с отрезанным членом?

C.Т. Эбби — «Риск» / Dark Eternity of Translations

‒ Все его пальцы ампутированы, ‒ продолжает она, указывая на одно фото, на котором

изображены десять отрезанных пальцев, лежащие на земле. ‒ Его грудь медленно разрезали кусочек за

кусочком. Преступник останавливал кровотечение каждый раз, используя варварский метод

прижигания. Он хотел, чтобы жертва была жива все эти три дня. Его пенис был последним, чего он

лишился. Были найдены следы связывания, цепи свисали с балок цокольного этажа. Мы полагаем, что

преступник остается верен своему профилю, оставляя жертву повешенной в собственном доме. До сих

пор, все мужчины имели изолированные дома, слишком далеко стоящие от соседей, чтобы услышать

или увидеть хоть что-то. И он делает все собственноручно. Его удары продуманы, тщательно и

подробно спланированы, даже если мы не понимаем смысла этих деталей.

‒ Преступник может быть женщиной, учитывая затрагивание паха во всех убийствах, ‒ говорит

Крейг, содрогаясь, когда присоединяется к нашему разговору. ‒ Только женщина станет отрезать

мужскую мошонку.

‒ Серийные убийцы женского пола, согласно статистике, не пытают своих жертв. Они на самом

деле намного рациональнее, и из-за этого их труднее выследить, ‒ говорит Элис пренебрежительно.

‒ Что ж, он может быть импотентом. Большинство серийных убийц такие, ‒ подходя к нам, присоединяется к разговору Алан.

Есть причина, по которой он и Крейг не являются профайлерами.

‒ Мне кажется, что преступник ‒ сексуальный садист, ‒ объясняет Элис. ‒ Импотенция, вероятно, играет определенную роль, но просто назвать его импотентом ‒ это не профиль.

‒ То есть он немощный сексуальный садист? ‒ спрашивает Крейг в замешательстве.

‒ Сексуальные садисты часто лишены мужской силы, и они ищут свою сексуальную разрядку

посредством пыток. Никаких признаков изнасилования обнаружено не было, но, скорее всего, преступник еще не эволюционирует и не набрался уверенности, чтобы насиловать мужчин.

‒ Сексуальный садист ‒ гей? ‒ продолжает Крейг, все еще потерянный.

‒ Да, - говорит Элис, кивая.

‒ По словам свидетелей, все жертвы мужчины были традиционной сексуальной ориентации. Если

бы они были геями, эта теория имела бы смысл, ‒ добавляю я. ‒ Все пятеро были из одного города, но

нет ни одного подозреваемого, кто мог бы желать убить всех пятерых. Как бы то ни было, мы что-то

упускаем.

‒ Следы мужской обуви двенадцатого размера оставили грязь по дороге в дом. Отпечаток плотный

от пятки до пальцев. Наш эксперт говорит, что подозреваемый весит около девяноста шести килограмм,

‒ поясняет Элис.

‒ Он должен быть физически подготовлен, чтобы быть в состоянии одолеть этих мужчин так, как

это делает наш убийца. И крупного телосложения, скорее всего. Преступник подавляет их явной грубой

силой. Изначально он убивал только альф, что привело к тому, что профиль был альфа-серийным. Но

Бен, хотя и был физически здоров и силен, был очень ведомым по жизни. Именно поэтому он был

настолько успешным, потому что ему нравилось быть второй скрипкой.

‒ Начиная с последнего убийства, сексуальный садизм гораздо более вероятен. Там может быть

сексуально расстроенный триггер, который должен сузить наш поиск. Мы также должны

конкретизировать профиль. Что еще мы знаем о жертвах?

‒ Все эти ребята были лучшими на своих занятиях в колледже, от двадцати трех до двадцати

восьми лет. Связывает их только родной город и их изолированные дома. Они не поддерживали связь, хотя и дружили, когда жили там. Возможно, подозреваемый ненавидит весь город, но почему? Это

часть мести?

‒ Возможно, ‒ говорю я скорее себе, чем Элис.

Один убит в Бостоне. Другой в Денвере. В Лонг-Айленде. В Мэне. И сейчас на нашем заднем

дворе – в Вирджинии. Этот тип отметился на всей карте, оставляя грязь на всем протяжении своей

охоты.

Это может показаться случайным, если бы мы не установили, что все жертвы родом из одного

места. Их не связывает одно учебное заведение. Трое из них ходили в частные школы в других городах.

Таким образом, очевидно, что это не вендетта за школьные обиды. С учетом разницы в возрасте у

жертв, они не могли учиться в одном классе.

C.Т. Эбби — «Риск» / Dark Eternity of Translations

‒ Об убийствах не сообщалось в СМИ, ‒ издаю я стон. ‒ Если бы трупов было всего два, я бы

назвал это совпадением. Но это пятая жертва родом оттуда, но убийств в пределах самого города нет.

Что мы знаем о городе?

‒ Немного. Очень немного. Население ‒ пятьсот человек. В прошедшие три года ничего реально

интересного в новостях, кроме волка, который напал на человека на его пастбище. Очень религиозный

город.

‒ Маленькие религиозные города печально известны тем, что там приходится тяжело

гомосексуалистам. Особенно мелкие фермерские города. Вы с Леонардом отправляйтесь туда и

посмотрите, что сможете узнать. Спрашивайте о физически здоровом мужчине выше шести футов в

возрасте от двадцати до тридцати пяти лет, который, возможно, гей или проявлял интерес к мужчинам.

Учитывая религиозный аспект, объект не уверен в себе. Спрашивайте, кто демонстрирует нервную

реакцию после контакта с мужчинами. Все мужчины, убитые до сих пор, были физически здоровыми, одинокими, привлекательными и с очень беспорядочными половыми связями. Возможно, у

преступника были чувства к ним в какой-то момент времени, и они не ответили взаимностью.

Я сжимаю губы, недоумевая, чего нам не хватает. Профиль кажется сплошным, и доказательства

подтверждают это, но что-то не складывается. Мы должны были установить связь раньше, но все

убийства произошли в разных городах и у нас были только предположения. Связь стала ясна только

через две недели, после четвертой жертвы.

‒ Мне нужно что-то еще отметить в профиле, прежде чем отправить его в полицейский

департамент города?

‒ Да, ‒ говорю я, присаживаясь и изучая фотографии. ‒ Преступнику удалось беспрепятственно

войти в каждый дом. Либо жертвы знают этого человека и доверяют ему достаточно, чтобы впустить

его, либо двери были открыты. Скажите им, что наш убийца должен был общаться с жертвами, чтобы

установить этот контакт. Кроме того, выяснили, что взято как трофей? У преступника есть личная

привязанность к этим людям, и у него есть садистская фантазия, которую он проигрывает с каждой

жертвой, хотя изнасилование пока еще не является частью фантазии. Очевидно, что он сейчас балдеет

от пыток в одиночестве, но, учитывая длительный перерыв между убийствами, ему нужно что-то брать

с собой. Он определенно берет трофей.

Один месяц между каждым убийством. Временные рамки неизменны, и это не похоже на то, что

убийца слетит с катушек в ближайшее время, или вообще когда-либо. Я надеялся на быстрое опознание, что заставит его начать ускользать и ошибаться.

‒ Мы проверили тела. Каждая часть тела не остается без внимания, а волосы не повреждены.

Кроме того, ни одна из жертв не осталась без драгоценностей или других личных вещей, но мы не

можем утверждать, так как они все жили одни, никто не может рассказать пропало ли что-то.

Мы что-то упускаем, черт подери. И это сводит меня с ума.

‒ Иди домой и отдохни немного. Ты был здесь всю ночь, ‒ продолжает Элис, положив руку мне на

плечо. ‒ Мозги лучше работают после некоторого отдыха.

‒ Копайте глубже в историю города. Что-то случилось там, о чем мы не знаем, и...

‒ Отдых, ‒ перебивает она. ‒ Я знаю, как делать свою работу. Ты бесполезен, если не спишь.

Проклиная все, я встаю и закрываю файл, упаковываю его, когда Элис уходит с Леонардом, чтобы

отправиться на север Делани Гроув. Это странное название для города, и я знаю, что мне придется

поехать туда самому, чтобы получить реальные ответы.

Только я подхожу к двери, как Крейг ловит меня.

‒ Ледяная принцесса звонила? ‒ спрашивает он, изображая скуку. Но я знаю, его все еще злило, что она проигнорировала его, но обратила внимание на меня. Он рассматривает факты вне контекста и

отказывается принять реальный ход событий.

Поэтому он хреновый профайлер, но он хорош во взаимодействии с общественностью ‒ его место

в нашей команде.

Я открываю рот, чтобы дать отрицательный ответ, зная, что это порадует его и заставит

чувствовать себя комфортнее, но мой телефон звонит. Мои брови взлетают, когда я вижу неизвестный

номер.

‒ Беннетт, ‒ отвечаю я.

C.Т. Эбби — «Риск» / Dark Eternity of Translations

‒ Вы используете свою фамилию при ответе на звонок, будто человек на другом конце линии

может не знать, чей номер только что набрал. Это очень некорректное приветствие, которое заставляет

меня задаваться вопросом, работаете ли вы с вашими проблемами с отстраненностью, агент Беннетт, ‒

растягивает слова знакомый женский голос.

Моя улыбка сразу же появляется, и я подмигиваю Крейгу, который наблюдает за мной, ожидая, когда я удовлетворю его любопытство.