— Пойдем, — без раздумий и споров, но при этом безбожно шатаясь, вскочил с места Илья. — Эй, официант, — окликнул он, пробегающего мимо парня. — Сунул руку в карман, вытащил мятые купюры и отсчитал четыре зеленых бумажки. — Это заа стоол. Но мы еще вернемся, — пьяным голосом проговорил парень. Достал еще одну бумажку. — На стоолее все обновии и счет не закрываай.

Официант утвердительно кивнул, принимая деньги, и побежал дальше.

— Все. В путь, — шатаясь, Илья помог подняться Антону, и компания медленно, зигзагами заплетала к склону горы.

Обойдя стороной сторожевые кабинки, и игнорируя предупреждающие плакаты, компания незаметно преодолела открытое пространство и скрылась в изогнутых сильным ветром зарослях, ни то низких деревьев, ни то высоких кустов. Приятный ветерок еле-еле шуршал готовыми скоро опасть листьями. Под ногами шуршали мелкие камешки с редкими веточками. Но вот заросли закончились и парни вышли на открытую площадку перед обрывом. Звезды сияли тысячами лампочек, освещая отвесный склон и теряясь в черной глубине моря, перемешенного у невидимого горизонта с небом.

— Об-алдеть, — проикал Антон.

Парни стояли метрах в пяти от края карниза. Внизу сиял далекими огнями светлый, как будто растоптанный огромным великаном город. Освещенные улицы струями разбрызганной крови окаймляли его ярко желтое пятно. А за ним, в кромешной темноте, еле-еле покачивались на незримых волнах подсвеченные по бортам корабли.

— Какая-то амеба с ложноножками, — Егор презрительно сплюнул в сторону города. — Мерзость.

— Опять ты начинаешь.

Толи под действие алкоголя, толи из-за присутствия Ильи, который стоял чуть позади и беспечно орошал скудную растительность возле своих ног, Антон неожиданно решился высказать Егору все свое недовольство его поведением. Ну и пусть, что у него период реабилитации, и доктор посоветовал не нервировать его. Пусть он хоть на секундочку задумается о том, как он себя ведет. Ведь не он один был тогда в метро. Конечно, ему досталось намного больше, чем самому Антону, но нельзя же постоянно быть недовольным и замкнутым. Нельзя же постоянно кривить лицо и огрызаться.

— Егор, — обратился Антон к товарищу, чуть подтягивая буквы в словах. — Ты только не обижайся на мои слова, — парень снова икнул. — Но тебе не кажется, что ты стал каким-то злым? Вечно всем не довольным? Каким-то нелюдимым, что ли?

— Чего?! — В момент взорвался Егор. Гной копившейся столько времени все же нашел выход, и удержать его внутри было просто невозможно, да уже и не нужно. Вот он момент мести, расплаты. Момент, когда больше не надо сдерживать себя. — Ты говоришь о нелюдимости? А сам-то ты кто? — взбесившийся Егор сильно оттолкнул от себя Антона, заставив его продвинуться ближе к краю обрыва. — Ты человек? — еще толчок.

Антон, потеряв равновесие, но устояв на ногах, пригнулся к земле, что бы собственное тело не утащило его еще ближе к краю, и на четвереньках засеменил прочь от Егора, понимая, что сам, да в таком состоянии ему с ним не справится.

— Стоять, сука! — заорал Егор и от души пнул, убегающего парня. — Человек? — еще пинок по ребрам. Антон, захрипев, схватился за бок и повалился на землю, хватая полураскрытым ртом воздух, который после последнего пинка стал тяжелым и колючим, не желающим протискиваться в легкие. — Ты человек?

Егор занес ногу для следующего пинка, но тут его сбил Илья, не сразу сообразивший, что происходит, но прикинувший, что разнимать парней все же надо. Причем надо останавливать того, кто все еще стоял на ногах. Значит Егора. Парни упали на жесткие камни, и Илья изо всех сил пытался удержать извивающегося как змея Егора.

— Ну что? Падлы! — Егор все же выкарабкался из объятий крепыша и, откатившись в сторону, вскочил на ноги. — Я не людимый? А угрохать состав метро вместе с пассажирами — это по-человечески? Убить и покалечить сотню людей? Это человечность? Суки!

Егор бросился на Илью, который тоже начал подниматься. Он не собирался с ним бороться. Быстро вырубить и скинуть с горы. Но атака не получилась. С виду пьяный, пошатывающийся крепыш, легко перехватил руку Егора и, разворачиваясь, закрутил его в сторону от себя.

— Ты рехнулся?! — проорал Илья, не понимая что происходит. — Ты что творишь? — качаясь, он сам еле стоял на ногах, а тут еще и атаки приходится отбивать.

— Следую сделанному выбору! — выкрикнул в ответ парень. — Можно сказать, что вами сделанному! По вашей воле! Не лиши вы меня тогда в метро возможно отказаться, я бы его не сделал! — Егор вновь бросился на Илью, и вновь был отброшен. От чего Илья сам закрутился по инерции, но устоял.

— Ты что мелишь? От чего отказаться? Какой выбор? — Илья встряхнул головой перед которой все кружилось в пьяном хороводе, бросил взгляд на вроде бы отдышавшегося Антона, который, пытаясь подняться, все дальше отодвигался от края горы.

— Хватит играть в незнанку! Я все помню! Этот теракт! Ваше и мое участие в нем! Уроды!

— Ты и вправду не в себе, — Илья с горечью осознал, что парень напротив него просто спятил. — Какой теракт? — или Илья настолько пьян, что не понимает, о чем говорит Егор.

— Тот, который вы заставили меня исполнить!

Егор бросился было на Илью, как и в прошлые разы, но в последний момент шагнул в сторону, и Илья, поддавшись вперед для встречи атаки, сам не устоял на ногах. Егор подхватил его руки и в свою очередь крутанул через плечо, исполнив классический бросок. Вышло превосходно. Илья мало того, что отлетел метра на три, так еще и умудрился упасть головой на камень, торчащий из земли. Упал и больше двигаться не стал.

Антон, наконец-то вскочивший на ноги, бросился было в сторону, но Егор его отрезал и, наступая, стал смещать в сторону обрыва.

— Ну, сученок! Готов сделать шаг в неизведанное?

— Егор, — толи пропищал, толи прошептал Антон. — Очнись. Не было никакого теракта. Да даже если и был. Ни я, ни Илья, ни ты не имеем к нему никакого отношения.

— Зачем тогда нужна была бомба? — Егор все сдвигал парня к краю.

— Какая бомба?

— Какую ты мне дал. В сумке.

— Я не давал тебе ничего, — Антон умоляюще смотрел на товарища, водил головой из стороны в сторону в поисках спасения. Алкоголь выветрился из него также быстро, как и взорвался Егор, а обрыв приближался все ближе и ближе.

— Не ты. Вот он! — Егор мотнул рукой в сторону распластавшегося без сознания Ильи. — Или другие.

— Никто тебе ничего не давал. Мы же там были вместе. Ты что не помнишь? С гопниками дрались, и они тебя ранили. А из завалов мы с тобой вместе выбирались. Весь состав прошли. Людей вытаскивали. Многим помогли. Вспоминай, Егор.

Егор остановился, до края оставалось не больше метра. Сделал вид, что задумался.

— А вообще. Вы хорошую историю придумали. Все в нее верят. Только знаешь что? — он вопросительно посмотрел на Антона. — Я не верю. Потому что видел все своими глазами.

Егор поднял руку, что бы в последний раз толкнуть товарища, но тут что-то больно обожгло ему спину. Тело свело судорогой. И он, заваливаясь на бок, ощутил еще один ожег. Вновь судорога прошла от головы к ногам. Сознание поплыло, а земля, неожиданно быстро приближающаяся, вдруг замедлилась, притормозила в полуметре от лица, но не остановилась в своем движении, и вновь направилась на встречу к краю. Камень, край обрыва и чернота за ним. Но чьи-то руки его продолжали удерживать, даже когда дрожащее тело перевалилось за край, а сознание заволокла темнота, чьи-то руки держали.

— Да держи ты его!

Игорь изо всех сил пытался удержать выскальзывающего из рук парня. Второй парень, держась одной рукой за край обрыва и, упершись ногами в чешуйки отвесного склона, тоже пытался удержать срывающееся вниз тело. Тот же, находясь без сознания, как куль с известной субстанцией, стремился только вниз.

— Не могу! — проорал повисшей на обрыве парень. — Выскальзывает!

— Держи! — в ответ ему тоже крикнул Игорь.

— А-А-А! — парень был готов сдаться, но держал.