А Игорь даже не понял, успел ли он мысленно попросить у отца прощения, когда овальная комната взорвалась светом.

Леонид Васильевич вместе с Бесом наблюдал, как компания молодых людей скрылась в голубой сфере. Время шло, но больше ничего не происходило. Полковник посмотрел на гопника, поймал его взгляд, затем мотнул головой в сторону расщелины, мол, пойдем поближе, посмотрим. Нехотя Бес согласился.

Как же ему было не охота сейчас куда бы то ни было лезть, но обратного пути уже не было. Где-то сзади его спятивший друг, кореш, истекающий кровью и до смерти запуганная девушка. А он боится войти в какую-то сияющую сферу, боится потерять себя, хотя уже не раз проходил через это.

Леонид Васильевич перебрался через разошедшиеся края стены, подбежал к краю льда, обернулся на медленно бредущего Николая, и двинулся к входу в сферу. Внутри было тепло. Пол, стены и потолок были сделаны из какого-то темного матового материала и еле заметно светились.

Подумать только, Леонид Васильевич сам себе удивлялся, он вот запросто идет по инопланетному кораблю и не испытывает ничего кроме интереса, ни страха, ни робости. То, что это корабль, и именно инопланетный, сомнений у него не было. На храм или святилище эта сфера не походила ну никак, а вот на космический корабль более чем, да на такой-то глубине, и попавшей сюда явно в незапамятные времена, когда люди все поголовно верили в миллионы разных богов и носили исключительно шкуры животных, а может еще раньше. Эта штука была произведением точно не человеческих рук. Но откуда здесь эта компания и что они делают там внутри?

Леонид Васильевич прошел несколько поворотов, Бес двигался за ним следом, и вскоре полковник услышал голоса молодых людей. Они опять спорили. Леонид Васильевич не стал выходить на свет, а, замерев у входа в темноте, стоял и слушал. Парни с девушкой хотели зачем-то запустить машину, но не знали как. Слаженности у них не было никакой. Еще одни туристы. Вон, голяком почти все. Когда же начался бред про раскаяние, а из глаз каждого, кто стоял на пьедестале, полились слезы, Леонид Васильевич едва заметно заулыбался. Там в комнате были дети, просто сентиментальные дети, одни моложе, другие взрослее, но дети. Но когда на их действия овальное помещение озарилось ярким светом, а по телу полковника явно пробежала дрожь, идущая одновременно со всех сторон, Леонид Васильевич, запаниковав, прижался к стене. Бес стоял рядом и тоже вжимался в матовый материал.

Пересилив страх и успокоив дыхание, Леонид Васильевич заглянул внутрь. Молодые люди, все кроме одного единственного парня, спустились с платформы. А он, тот парень, что-то пытался сделать.

Парень на пьедестале вытянул вперед руки, как будто бы пытался подо что-то их подстроить, куда-то положить, и когда нужное положение было найдено, то от поверхности опоры вверх поползли два световых столба, поползли медленно, как будто были не светом, а чем-то материальным, вполне ощутимым. Вот колонны поднялись до рук парня, соприкоснулись с ними. И Леонид Васильевич заметил, как плечи у парня расслабились, а кисти плавно разошлись по поверхности световых колонн, парень действительно оперся на свет. Полковник лишь сморгнул, думая, что ему это мерещится. А затем парень закрыл глаза. Освещение в комнате стало еще ярче. Корабль ощутимо тряхнуло. Где-то под ногами, внутри корабля родился импульс, едва заметная, но все же более чем ощутимая вибрация. Вырвавшись из-под пьедестала, на котором стоял парень, этот импульс прошил насквозь всех находящихся в помещении, заставил молодых людей попадать на месте. Леонид Васильевич с Бесом устояли, но и то лишь благодаря тому, что и так вжимались в стену. Парень на пьедестале стоял. Он был похож на контуженного, но все равно стоял, всем телом опираясь на столбы. Родилась яркая вспышка и новый импульс, медленный и тягучий, вновь прошил корабль и всех находящихся в нем. Полковник почувствовал, как каждая молекула его тела распалась на атомы, как разделившись, они покрутились мгновение сами по себе и вновь собрались вместе, возвращая полковника самого в себя. Яркий луч ударил с потолка в пьедестал. Парень теперь просто висел на колонках, а свет, льющий на него, начал что-то формировать рядом с ним, что-то большое и плотное, наподобие тех же колонн.

Тут Леонид Васильевич неожиданно потерял всякий интерес к происходящему. Он безразлично взирал на распластанных на полу молодых людей, на собирающееся из света что-то, на Беса, неожиданно вышагнувшего из коридора в овальный зал и зачем-то вытянувшего свой нож. Затем полковник ощутил дикую апатию, будто внутри у него все вынули, заменили живое сердце ледяным камушком. Жить не хотелось вовсе. А умереть было незачем. Там все так же. Все бессмысленно и не нужно. Когда Бес отошел на пару шагов, полковнику стало полегче. Он понял, что же с ним только что произошло. Бес больше не был человеком. Вот тот момент, о котором говорил гопник. Демон или кто-то другой завладел его телом, а сам Леонид Васильевич чувствовал лишь горькую никчемность самого себя. Он осел на пол, сам того не желая, и без интереса принялся смотрел на происходящее внутри залитого светом овального помещения.

Игорь едва пришел в себя, когда второй импульс чуть не стер его в порошок, рассеяв пеплом по этой залитой светом овальной комнате, а потом вновь собрав в человека. Парни с Машей валялись на полу, они тоже только начали шевелиться, как стало происходить что-то немыслимое и нереальное. Рядом с Игорем, на платформе, из льющегося сверху света начала формироваться фигура. Именно фигура. Широкая, колонноподобная, она поднималась прямо с поверхности платформы. Парень узнал очертания того существа, что говорило с ними в Московской подземке. Но если там оно было лишь иллюзией, голограммой, то здесь, Игорь мог поклясться, этот Эрид Фан собирался стать полностью настоящим. Когда же фигура была почти собрана, пылая нестерпимо ярким светом, золотым и обжигающим, из коридора, которым они пришли, вышел человек. Парень дернулся было, желая оторвать свои руки от колонн, но будто какая-то сила удерживала его. Он не смог и на долю миллиметра приподнять пылающие светом руки.

Игорь посмотрел на приближающегося парня, узнал его. Тот самый бродяжка из сна, а потом и из жизни. Оборванный бомж, худой и заросший, пытающийся отнять у него передатчик. И у этого оборванца в руке снова был нож. Игорь заглянул ему в глаза. Уже не глаза фанатика, горящие сумасшедшим огнем. Зрачки его, при таком освещении должные быть меньше игольного ушка, были расширенны до придела. Это был взгляд хладнокровного убийцы, разгневанного правителя, или человека имеющего право решать, что и как должно быть.

Появившейся парень двигался прямо к Игорю. И Игорь с каждым его шагом испытывал все больший страх. Ему хотелось сжаться клубочком, спрятать голову в коленки и полежать так, пока этот парень не уйдет. Он дернулся, но колонны держали его, а солнечная фигура рядом все росла. Может Эрид Фан успеет и спасет его? Но марсианин слишком долго появлялся.

Страх, от которого сознание поплыло, а сердце испорченным моторчиком забилось не в такт своего привычного ритма, окутал Игоря. Он хотел бежать, спрятаться, умереть. Липкие, холодные прикосновения к самому мозгу, как будто черепной коробки вовсе не было, этот страх мог выжать его своей волей. Сомкнет клещи и все. Игорь дернулся, еще раз. Бессмысленно. Колонны крепко его держали.

Безумный парень, одним своим видом внушающий смертельный страх и ужас был уже рядом. Борясь с самим собой, и понимая, что смерть идет за ним, а руки от колонн ему не оторвать, Игорь попытался ногой отпихнуть парня с ножом. Тот небрежно отмахнулся. Подойдя вплотную, оборванец сам попытался спихнуть Игоря с платформы, но не вышло. Привязанный не видимой силой к колоннам Игорь не мог сойти с платформы, хотя сам желал этого больше всего на свете.

Тогда парень с ножом сделал короткий взмах, и холодный металл жестко вошел в правый бок Игоря, разрывая неотточенным лезвием кожу и внутренние органы парня.