— Не ле-зь, — все тем же голосом проговорил Бес и, чуть не оторвав ручку на входной двери, вышел из квартиры, оставив ее открытой.

— Куда это он? — робко за спиной спросила Анна.

— Кто бы мне самому ответил, — ничего не понимая, через некоторое мгновенье отозвался оглушенный взглядом товарища Моня. В его сознании все плыло, как будто бы его и в правду хватанули чем-то по голове. Он никак не мог сфокусироваться. Стоял и, промаргиваясь, не сводил взгляда с темного дверного проема, в котором скрылся его товарищ.

— Может ты, это, за ним пойдешь? — предложила девушка, а сама взяла парня за руку и явно не намеривалась ее отпускать.

— За ним? — парень может и собирался в первое мгновенье броситься за товарищем, но отчего брожение по ночному городу в сопровождении явно сумасшедшего спутника не казалось ему таким уж романтичным занятием. — Да ну его на хрен. Псих долбанный.

Моня суетливо дернулся вперед, схватился за болтающуюся ручку и резким движением громко захлопнул раскрытую настежь, зияющую черной пустотой дверь. Захлопнул даже не из-за того, что дверь нужно было закрыть по определению. Еще не до конца придя в себя, ему мерещилось, что там, в темноте, что-то шевелится, перекатывается и явно желает попасть к нему в квартиру. Чувствуя, как спина холодеет от выступившего пота, он проверил все замки и, убедившись, что все в порядке, направился обратно в комнату. Спать он уже не хотел, а вот забраться под одеяло и согреться от пробравшего все тело холода ему было необходимо.

Анна, ничего не понимая, пошла за ним, а когда собралась выключить свет, то Моня, что-то зло бубня, обругал ее и, ссылаясь на то, что спать он больше не собирается, запретил трогать выключатель. В итоге уснуть-то он все же уснул, а вот свет в квартире так и горел до самого утра.

Проснулся Моня от того, что кто-то громко колотил в дверь и барабанил так настойчиво, что с окружающей дверь коробки с тихим шуршанием осыпалась штукатурка. Моня скинул с себя одеяло, прошелся через всю комнату, из мебели в которой находился лишь матрац, на котором они с Анной и спали, старый стул с проломленным временем и чьей-то тяжелой рукой спинкой, и телевизор с торчащей к верху проволочной антенной, конец которой под потолком был примотан к перекосившейся багете. Сказав что-то грубое, парень резким щелчком выключил свет, который все еще горел в комнате. Анна, по-видимому, находилась в душе, так как оттуда доносился шум льющейся воды. Ванной комнатой данное помещение назвать было трудно. Ничего кроме старого советского смесителя, грубо прикрученного к стенке, с лейкой-душем, и дыркой-стоком в центре помещения там не было. Такая встроенная, даже интегрированная, мини душевая на одного человека.

В дверь все стучали.

— Иду уже, — громко и зло крикнул Моня. — Кто там?

Стук прекратился, и парень, напялив на себя штаны, отомкнул, запертую на все что только было возможно, дверь. В квартиру ввалился Миха, туже закрыл за собой дверь и, на манер ночного поведения Мони, запер ее на все замки и щеколды. Тяжело дыша, он бешеными глазами посмотрел на парня.

— Что-то случилось? — Моня проводил взглядом промелькнувшую в комнату спину подельника.

— Случилось? Пи. ец что случилось!!! — Миха схватил с телевизора пульт и начал щелкать по всем каналам, не задерживаясь ни на одном, пока не попал на утренние новости. — На, смотри, — он бросил пульт подошедшему Моне, который поймав его, стал вникать в то, о чем говорила с экрана какая-то размалеванная девица в полканских погонах, на фоне синей стены с эмблемой следственного комитета.

— … на данный момент Следственным комитетом Российской Федерации установлен круг лиц, которые считаются причастными к организации террористического акта, произошедшего седьмого июня на станции Сухаревская. То, что происшедшее стоит рассматривать как террористический акт, доказывает, обнаруженные следственной группой доказательства. Это не рассмотренные ранее кадры внутренних станционных и вагонных камер наблюдений, а так же свидетельства выживших в этой ужасной катастрофе очевидцев. Напоминаем, если кто-нибудь знает что-либо о месте нахождения этих людей, то просим вас сообщить всю имеющуюся у вас информацию. За сотрудничество со следственным комитетом в определении места нахождения подозреваемых, назначено денежное вознаграждение.

Рисованная тетка продолжала что-то говорить, но Моня уже не слушал ее, он с остекленевшими глазами смотрел на свое фото в телевизоре. Затем показали фотографию Анны и еще какого-то фраера, которого Моня не узнал.

— Твою же мать! — медленно, с расстановкой произнес парень. — Твою же мать! — его глаза, казалось, сейчас вылезут из орбит. — А ты говоришь не вышка. Твою мать! А что тогда?! — он, широко размахнувшись, запустил пультом в стену, от чего тот, брызнув осколками, разлетелся по все комнате.

— Что тут у вас? — Анна зашла в комнату через секунду после того как пульт от телевизора влетел в стену.

— Пи. ец тут у нас и у тебя, кстати, тоже! — Моня мотнул рукой в сторону телевизора. — Хотела попасть в телевизор? Актриса! Держи привет от карлосона! — он сплюнул прямо на пол комнаты, подошел к стене и несколько раз ударил по ней кулаком.

— Головой лучше, — посоветовал Миха. — Глядишь полегчает.

— А может тебе пару раз впечатать, — Моня ринулся на Миху и, схватив его за грудки, уже занес руку для удара, но вовремя влезшая между ними Анна остановила чуть было не начавшийся мордобой. — Помог он, бля, сука. Вытащил нас из клетки. Помощник хренов.

— Слышь, ты за базаром следи! — набычился Миха.

Моня снова сплюнул на пол, пнул, попавшийся под ногу стул, и ушел на кухню, из которой еще некоторое время доносилась его ругань. Анна села на матрац и, обхватив руками мокрую после душа голову, медленно начала раскачиваться вперед — назад.

— Не хило, я смотрю, вас вставило, — Миха поднял с пола валяющийся стул, поставил его рядом со стеной и сел на него, прислонившись головой к выцветшим и ободранным обоям.

— А почему тебя не показали? — все еще раскачиваясь, Анна перевила взгляд на парня. В ее глазах стояли слезы, а губы еле заметно дрожали от подступившей истерики. — Почему не показали вашего, того четвертого? — ее голос забирал все выше, и, уже не сдерживая слез и громко хлипая, она, шипя, взвизгнула. — Какого хрена я с вами поперлась?

— А вот его хрена и поперлась, — Миха серьезно посмотрел на вошедшего в комнату Моню. — Успокоился, цуцик.

Серый от переживания и злости парень ответил Михе не менее серьезным взглядом.

— Ты можешь винить меня, — опустил глаза в пол Миха. — Но где бы ты сейчас был, если бы я вас не вытащил из того обезьянника? А? — он вопросительно посмотрел на Моню, слегка приподняв брови. — Можешь не отвечать, вижу, что и сам понимаешь. Сейчас ты хотя бы на свободе, а не пописываешь с валыной у виска все те бумажки, что за тебя там накатали.

Тут Миха был прав. Это Моня понимал хорошо. Понимал то, что их и там могли обвинить в массе различных грабежей. И пошли бы они из одной клетки в другую. Но обвинить в теракте?! Они что там, совсем больные и дальше зарплаты не видят и даже не смотрят. Нашли блин террористов. А все же почему нет? Моня припомнил, что и лейтенантик тот, в отделении, заикался что-то на счет теракта. Есть то щегол, от сиськи еще не оторванный, а и он уже думает, как бы кого подставить, да раскрываемость повысить.

— Уроды! — Моня вопросительно посмотрел на Миху. — Что вылупился-то? Делать что теперь? — он подошел к Анне и плюхнулся спиной на матрац. Закрыл лицо руками, долго не отнимая их. — Пришьют в подворотне, скажут, террориста ликвидировали. Без суда и следствия. Вот же вляпался.

— Не ссы.

Миха даже улыбнулся, пытаясь подбодрить товарища, но Моня его улыбки не видел, так и лежал с руками на лице. Рядом, уже не раскачиваясь, а просто уткнувшись головой в зажатую в руках подушку, всхлипывала Анна, которая, похоже, уже заочно прощалась со своей молодостью и даже как бы и жизнью.