Магазинчик, который, после развала Союза в простонародье так и остался Продуктовым, был одним большим исключением из правил. Мало того, что он не развалился во времена перестройки, не вымер вслед за другими динозаврами того времени, так он еще продолжал развиваться. Перейдя на систему самообслуживания покупателей, то есть став таким своеобразным мини супермаркетом, он сумел удержаться в своей самобытности и не зависимости. Не ушел под крыло одного из крупных сетевых магазинов, а остался самим собой: народным магазином, где на прилавках находили себе место продукты местных фабрик, мясомолочных комбинатов, сельхоз ферм и хлебозаводов. А люди, приходя в этот магазин, были уверены в качестве всегда свежих товаров.

Когда Антон подошел к Продуктовому, Егор уже был на месте. Зябко переминаясь с ноги на ногу, он протянул руку другу.

— Ну, здравствуй, вундеркинд, — Егор зашмыгал носом. — Ты чего это не за учебниками? — и, слегка улыбнувшись, добавил. — Или учебники закончились?

— Ха-ха. Смешно, — Антон попытался посильнее сжать руку друга, но это ему не удалось, Егор всегда был сильнее товарища. — Сам-то давно перестал зубрить?

Антон был на голову сообразительней Егора. В то время, когда будущий руководитель отдела инноваций ядерной физике усваивал всю информацию буквально на лету, его другу приходилось часами разбираться в том или ином вопросе. Просиживая за учебниками огромное количество времени и периодически, будучи не в силах понять изучаемую тему и просто зазубривая ее, Егор развил в себе весьма неплохой дар к усидчивости. Да, не так сообразителен, но ученье и труд, как говорится, все перетрут. И в принципе, не кривя душой, можно было сказать, что Егор, весьма отставая в рейтинге от своего друга, все же находился в лидерах своего курса. И в будущем так же представлял себя не на последней должности. И хотя Егор тратил много времени на науку, он все же находил минутку для посещения спортзала, где посвящал себя изучению совсем других дисциплин, нежели в университете. Боевые единоборства требовали того же терпения, что и учеба. Терпения, усидчивости, самоотдачи. Развитие мышечной памяти требовало многократных повторений оттачиваемых приемов. И в отличие от Антона, который был полностью равнодушен к спорту, Егор просто болел им.

— Ладно, ты что такой счастливый? — Егор отпустил руку товарища, тут же спрятав ее в карманы синих джинсов. — Нобелевку заочно дали?

Антон громко рассмеялся.

— Нобелевку? Да это мелочи по сравнению со случившимся.

— Да ты что? — Егор удивлено приподнял брови. — Никак в президиум академии наук путевку получил?

— С путевкой ты угадал. А вот с местом отдыха не очень, — Антон двинулся в сторону дверей магазина. — Пойдем. С меня пиво. Помнишь?

— А ради чего я здесь сопли на кулак наматываю? — Егор демонстративно пошмыгал носом. — Помню, конечно, — и двигаясь за товарищем через автоматически распахнувшиеся двери магазина, повторил свой вопрос. — Пускай, не в академию наук, куда же тогда путевка? Что может быть круче? NASA?

— Хераса, — бросил через плечо друг. Потом остановился перед прилавком с пивом. — Ты как относишься к ростовскому?

— Эх, Антон, — Егор принялся изучать представший перед глазами ассортимент. — Ростовское, московское, да хоть чукотское. Ты же знаешь, — он стал медленно произносить слова. — На халяву, и уксус сладок, — а потом, протягивая руку к полуторолитровой бутылки местного жигулевского, быстро добавил. — А я возьму вот это.

Антон мгновение поколебался с выбором, и последовал примеру друга.

— Ты прав. Ростовское еще успею попить, вместе с Сочинским, если такое существует.

Егор, было двинувшийся к прилавку с чипсами, остановился и удивлено посмотрел на товарища.

— Значит, в Сочи намылился, — уже не спрашивал, а утверждал парень. — Когда, с кем?

— Когда? — В августе. С кем? — Не знаю, — Антон похлопал друга по плечу и направился от стеллажа с чипсами к россыпи вяленой рыбы, хранившейся в открытом холодильнике. — Давай по натуральным продуктам. А это, — он указал на чипсы. — Сплошные канцерогены. Ты же знаешь.

Егор покрутил в руке пачку чипсов, с каким-то весьма специфическим вкусом. Потом положил ее на место, и тоже пошел выбирать рыбку.

— Да, не NASA, конечно, но за солнцем понаблюдаешь будь здоров.

— А ты в этом году куда-нибудь рванешь?

Егор уложил в пакет леща с твердым округлым брюхом, в котором была икра, убедился, что товарищ сделал то же самое и направился к кассе через стеллажи с крепкими спиртными напитками, у которых два парня, видимо представители одной из местных гопкомпаний, выбирали себе водку.

— Я в этом году, Антон, если не удастся скрыться до зимы, рвану в армию. А где конкретно будет проходить моя служба, увы, не знаю, — Егор печально улыбнулся. — Может быть, и в Сочи отправят, границу моря охранять.

— Да, дела.

Товарищ, проходя мимо двух гопников, покосился на парня в низко надвинутом сером кепеле, и подмигнул Егору, указывая взглядом на манипуляции того с бутылкой водки. Гопник, долго рассматривая бутылку, потянулся к стеллажу, якобы ставя ей на место, но вдруг резко изменил траекторию движения руки, засунул бутылку себе под куртку.

— Епт… Коль, ты че творишь? — приятель гопника в кепке, блеснул золотым зубом. — А ну брось. Полчаса потерпи, — и, заметив, что на них смотрит студент, рыкнул — Че уши греешь, фраер? А? Че зенки раззявил, спрашиваю? В кино что ли? — он угрожающе двинулся к парням.

Бес замер на месте, в свою очередь, уставившись на студентов, а в голове, откуда-то из далека, тихо, но настойчиво зазвучало: — Не упусти их.

Коля тряхнул головой, сбрасывая наваждение. «Кого? Их? Вот этих двух студентов, затарившихся пивом? Двух сопляков, решивших пропить стипендию. Бред. Не было вчера ничего, не было». Он вновь тряхнул головой, окончательно развеивая накатывающий страх. Все-таки выпитое вчера немного затуманило его сознание и привидевшаяся накануне непонятная фигура, сейчас вспоминалась с трудом и выглядела, как своеобразная непонятная игра света и тени. Мол, привиделось и все. Точка.

— Э-э-э, хлопчики, а ну хорош, — он опустил руку на плечо Мони, придерживая его движения. И добавил двум студентам. — А ну дергайте отсюда. Кыш! — он пугающе поднял брови и выдвинул вперед нижнюю челюсть.

Антон пошел было дальше к кассам, но Егор двинулся навстречу гопникам.

— Курицу свою будешь кышем пугать, — он, набычившись, остановился перед Бесом и вызывающе посмотрел тому в глаза. — А есть что сказать, пойдем, поговорим.

— Че, баран, пободаться хочешь? Так, я тебе рога быстро пообломаю, — гопник с золотым зубом цыкнул языком, сплевывая на пол магазина.

— Э, ну. Да хорош, — Бес подошел вплотную к Егору. — Смотри сюда, щегол, — он взглядом указал студенту на торчащую из-за отворота куртки ручку травмата. — Дернули отсюда. Быстро.

Наличие у гопников оружия заставляло Егора отступить, но уязвленная гордость останавливала его. Лишь подошедший Антон смог увести друга.

— Пойдем. Ну, их.

Егор зло прошелся взглядом по противникам. Его сознание рвалось на части от чувства, что он обязан уложить этих двоих прямо здесь на пол. Но он отлично понимал, что схлопотать из-за обычной ссоры пулю, пусть даже и резиновую, — это того не стоит.

— Пойдем. Хер с ними, — бросил он в лицо гопникам и, развернувшись, двинулся к кассам, затылком ощущая, направленные на него две пары таких же как у него бешеных глаз.

— Да я тебя, — раздалось сзади.

И тут же добавил другой голос:

— Моня хорош. Не сейчас.

Так и не оборачиваясь, Антон с Егором прошли на кассу, где Антон, расплачиваясь, пробил пачку жевательной резинки, чтобы сбить после вечера запах пива.

Студенты вышли из магазина, чуть не сбив по пути еще двух парней, в сильно надвинутых на лица кепках. Однако Егору удалось заметить, что у одного из них что-то было не так с лицом. Взглянув на него еще раз, Егор рассмотрел отсутствие левого глаза.