Десять лет назад семейство Най раскололось из-за острого конфликта между отцом и матерью Нацхи. Кровопролитная, хоть и не продолжительная, гражданская война началась из-за того, что его мать, принадлежавшая к клану Реттер, не желала, чтобы ее род пресекался и требовала равных прав с мужем. Она объявила, что ее младший сын Зак будет носить имя Реттер, отец мальчиков не пожелал с этим мириться. Почти все Реттер ушли на Юг и обособились в собственном Ханстве. Только некоторых совсем маленьких детей, чьих родителей убили во время конфликта, оставили на Севере – среди них была и Даша Реттер. Но война коснулась не только двух элитных кланов, потери понесли многие семьи крестьян, ксэ и сихэ: погибла любимая девушка Павла, которая жила в мирной деревне, несколько сильных воинов Макарано, мать-крестьянка и отец-ксэ Сирроу, родители Анны и Калипсо, и уже известный дядюшка Вася Лучихин, ставший после смерти электриком в Аду.

Воспоминания Нацхи: Сколько ни существовал клан Най, никогда еще жены Ханов не позволяли себе такого. Власть на Земле была дана нам самим Творцом еще до заключения мирного договора между Светом и Тьмой. Тогда мы были самым сильным и единственным светлым кланом. Шесть ангельских крыльев переходят по наследству всем детям из чистой линии, но Ханство и меч небесного покровителя достается лишь старшему сыну. Обычно женой Хана становилась несветлая девушка, и, по праву доминантной чакры все ее дети принадлежали к клану Най. Но моя мать была светлой с четырьмя крыльями, потому что принадлежала к родственному нам клану Реттер. Чудом у них появился я, а потом и Зак. Но Реттер всегда подчеркивали свою независимость; мать не смогла сдержать свой гордый нрав. Она знала, что я должен быть Наем, но младшего сына она решила увести за собой…

Но новая война заставила их воссоединиться. Юрий Белоклыков, захватив власть в Западном Ханстве, повел свое войско на Юг и за день взял в осаду. Ханом там оставалась мать Нацхи и Зака, которая не была сильна в военной тактике. Ксэ, служащие клану Реттер, обеспечили Заку побег в ханство брата, но сама Хан оставалась в заложниках.

Воины с Запада, подчиненные энтузиазму Юры, были лишены отдыха и спали по сменам прямо в седле. «Не хотите спать так, вообще не спите!» – сказал Белоклыков. Захватчики остановились на привал в деревне ксэ и крестьянских поселениях Южного Ханства впервые за весь военный поход, невероятно обессиливший их войско. Юра и Кость расположились в кабинете Хана вместе с Реттер. У нее были длинные светло-розовые волосы, убранные в сложную прическу; она аккуратно сидела на длинном узком диване, отвернувшись от захватчиков.

– Долго ты так будешь выделываться? Что ты делаешь? – кинул ей Юра, затягиваясь дурь-травой. Он сидел за ее столом, положив ноги на стол и скинув на пол документы.

Кость сохранял спокойствие и молча сидел на ханском столе.

– Что, царственные персоны не общаются с грязными ара? – продолжал издеваться над Ханом Юра, – Знаешь, я мог бы помыться! Если хочешь, вместе с тобой, красотка!

– Вас убьют, – сдержанно ответила Реттер.

– Не ты ли? – засмеялся Юра и подошел к ней.

– Нет, я не запачкаю о вас руки.

Он дерзко посмотрел ей в глаза и выпустил в лицо едкий дым.

– Кость, пусть принесут чего-нибудь поесть!

– Бедная женщина, мне ее почти жалко, – отозвался Кеаго.

– Что?! Тебе?! – Юра снова засмеялся и, чуть пошатнувшись, сунул окурок в лицо Хану, – Эй, хочешь курнуть?

– Совсем чуть-чуть жалко, – ухмыльнулся Кость и вышел из кабинета распорядиться насчет обеда.

Тем временем Зак верхом на Комохо из своего Ханства в обличии огромного филина добрался до Нацхи, так он выиграл у захватчиков несколько дней. Зак написал брату только из Туманного, чтобы предотвратить возможность перехвата письма; Най переместился к нему, как только получил послание. Заку было шестнадцать лет, и всю свою жизнь он прожил, не зная забот, поэтому сейчас, впервые оказавшись вдали от матери, он был страшно напуган. Он накинулся на брата с объятиями, но Нацхи пришлось отложить семейную беседу и заняться стратегией обороны и укрепления пограничных деревень. С раннего утра до глубокой ночи Южный Комохо и Хан просидели за разработкой плана, а глава Туманного занялся своей деревней.

Было уже совсем темно, когда Нацхи пришел к спящему Заку в комнату, выделенную для него во дворце Комохо. Проснувшись, Зак сел в постели, подобрав под себя ноги; Нацхи опустился рядом.

– Я думаю, нашу маму убьют. Она в заложниках у Западных, – проговорил Зак.

– Ты видел лицо тех, кто удерживает ее?

– Одного из них они называют Кость, он ужасно тощий, у него вечно грязные синие волосы. А другой высокий, с рыжими волосами, он ксэ.

– Этот Кость Кеаго? – спросил Нацхи.

– Кто? Кеаго? – не понял Зак.

– Да не важно… Скорее всего, он связался именно с ними. Ксэ зовут Юрий?

– Да, кажется. Нацхи, послушай! Завтра они закончат вербовать наших в свои войска и выступят! Мы должны спасти маму и остальных!

***

Паша недавно вернулся домой с миссии-одиночки по обнаружению контрабанды. Путь его пролегал через покрывшееся льдом озеро Найгери. Лед был уже достаточно плотный, чтобы по нему можно было безопасно передвигаться верхом. Но на него напал неприятельский отряд с целью уничтожить собранную информацию. В ходе схватки убили его коня, погибли трое нападавших, но чей-то сильный выброс чакры Огня расплавил лед, и ксэ провалился в воду. Конечно, он смог выбраться на берег, но до деревни пришлось идти пешком. Выдался крепкий мороз, и ксэ вернулся до костей промерзший.

Он развел камин и оставил сапоги и одежду сушиться. Алина (которая теперь носила на глазах повязку) проснулась, заставила его лечь под шерстяной плед, сделала горячего чаю, а потом в облике ящера свилась у него на груди. Согревающая энергия разносилась по всему его телу. Неожиданно ящерица обняла его своими лапками. Паша улыбнулся и расслабился; очень скоро он стал засыпать.

Контрабанда оружия, информацию о которой собирал Павел, была организована силами Западного Ханства. Сам лидер захватнического движения Юрий оставил с войском Кость и ушел вперед, чтобы самому осмотреть предстоящий маршрут. По пути он решил заглянуть в Тапочкино к своему брату Николаю (ведь он все еще числился как ксэ высшего ранга, выполняющий миссию по охране границ), но его ждала страшная новость о его смерти. Он кинул взгляд на дворец Комохо, где горело только окно в кабинете Игоря, который до утра работал с бумагами, а целыми днями пропадал то на новых стройках, то на совещаниях и советах. Он представил, что у сына просто не найдется на него времени, и побоялся к нему заходить. Да и сможет ли он смотреть ему в глаза?.. «Теперь я точно остался один», – подумал он и, улыбнувшись зимнему синему утру, полетел в деревню ксэ в облике орла.

Остро ощущалась потребность в обществе друга, но куда идти? Нацхи как раз сейчас в Туманном, так что он не скоро узнает, что упустил Юру прямо из-под носа. В деревне было тихо, тренировки еще не начинались. Ему пришло в голову, что все эти ксэ, несмотря на свою пафосную преданность Хану, на самом деле так беззащитны. Он бы мог в одиночку справиться с караульными. А может, и с самим Нацхи. Но ощущение своей силы не приносило Юрию удовлетворения; неясная печаль прокрадывалась все глубже. Он медленно подошел к дому Паши и неожиданно для себя самого постучал в дверь. Хозяин нехотя скинул одеяло, чтобы впустить гостя, но ящерица, прижав его лапками к подушке, тихо сказала:

– Отдохни, – Алина спрыгнула с постели и превратилась в человека.

– Это же по делу навер... – Паша закашлялся и не договорил, дав ей возможность дойти до двери.

Алина открыла дверь, но не увидела Юрия, – она была слепа с того дня, как стала Демоном. Он шагнул внутрь из снежного мрака вместе с порывом холодного ветра. Алина тщательно обнюхала. Юрий был немало удивлен, что в доме его сослуживца оказалась девушка-Демон с ящериной лапой и завязанными глазами.