Наконец, открылась дверь, и в зал вошел черноволосый парень с крыльями Шегана за спиной. От хлопка тяжелой двери проснулась Анкс и задела локтем книгу. Нойраб шлепнулся на каменный пол, и эхо разнеслось по залу. К парню тем временем уже подбежала Калипсо и протянула черно-белую маску Мешер:

– Это ты?

– Наверное… А кто нужен?

– Ну… – замялась она, – Кто-нибудь!

– Понятно. Тогда это я, – улыбнулся Лучихин, – Это моя маска?

– Да, да, бери!

Парень без колебаний взял маску и одел ее на темя. Довольная Калипсо вернулась на место и тут же скосилась на Анкс:

– Ты опять?! – крикнула она, и эхо отнесло ее голос к высокому готическому сводчатому потолку зала, – Где мои блинчики?!!

Анкс хитро улыбнулась и пожала плечами. Первый Хвост сел на стуле нормально. Лицо его было закрыто Золотой маской. Он обратился к парню:

– Эй, проходи, садись…

Максим прошел вдоль длинного стола до места, где сидела Анкс и хотел уже сесть, но заметил рядом с ней блюдо с блинами. Как ни в чем не бывало, он незаметно подвинул блюдо, сел, а затем так же незаметно поставил его на свое бедро, от чего он ощутил тепло на ноге. Первый Хвост в этот момент тихо усмехнулся.

– Я Макс Лучихин, – парень протянул руку Хвосту в Золотой маске, своему отцу.

– Олег, – ответил он, по-видимому, не слишком заботясь о своих отношениях с сыном, и пожал ее своей рукой, больше напоминающей львиную, – Это – Роксана, – продолжил он, указывая на Хвоста в маске Гиены, – Анкс Рубрус, – кивнул он вправо, – Вот мы и есть Хвосты.

– А та девушка, что дала мне маску..?

– Это – Калипсо, но она больше не Хвост. Ее маска теперь принадлежит тебе.

– Ты отдала свою маску? – обратился Максим уже к ней, при этом нахально жуя ее блинчики. Калипсо на это сначала надулась, но скоро заговорила:

– Ну, да, решила Шеганом стать, надоели эти собрания, – но потом бросила беглый взгляд на львиного Хвоста и добавила: – Не в обиду сказано, Олег.

Реакции не последовало, но, даже не видя выражения его лица, можно было почувствовать его напряжение. Но вряд ли он так парился из-за надоевших всем собраний. Тут явно были свои подводные камни. Макс уловил это.

– Уверена? Только поэтому? Может дело в самой маске?

– Нет. Маска, как маска, ничего особенного.

Макс снова глянул на Олега, черная львиная лапа была крепко сжата в кулак. Он понял, что Мешер далеко не простая маска, что с ней будет много проблем, но так же он понял еще и то, что от нее он уже не отвертится.

– Ясно, – сказал он и этим дал Калипсо повод полагать, что он ни о чем не подозревает.

«Это какая ни какая, а маска. А мне нужен источник силы, чтобы, наконец, покончить с Тимуром! Не важно, какой ценой! Да, Ангелина оказалась жива, но это лишь означало, что они оба врали мне столько времени! Я не могу объяснить причину, но я не питаю малейшей неприязни к сестре, но брата… Тимура, я ненавижу! И желаю только одного – его смерти. Самой жестокой и мучительной смерти! Я так хочу!»

Высокий потолок поднимался метров на двадцать верх и к концу образовывал арку. Свод и стены были сделаны из камня, похожего на мрамор, но совсем несвойственной для него окраски: на глубоком черном фоне отчетливо выделялись пурпурные прожилки. На трех стенах было по нескольку окон от пола до самого потолка с матовым фиолетовым стеклом. На четвертой стене была громоздкая высокая двустворчатая дверь, а рядом с ней еще одна неприметная (что было странно, потому что снаружи стена была абсолютно плоская). В центре огромного зала стоял длинный стол черного дерева, за которым они и сидели. У стола стояли девять массивных стульев того же черного дерева с отделкой из золотистого бархата. Одно из мест в торце стола занимало неглубокое кресло, на котором была наброшена шкура, вероятно, какого-то демона; там сидела Роксана. Из этого Макс сделал вывод, что она здесь имеет намного большее значение, чем Первый Хвост, но решил пока в подробности адской политики не вдаваться.

– А тут неплохо, – сказал Макс и заметил, что у них с Анкс остался всего один блин.

– Ха! Неплохо? – возмутился Олег, – Конечно! Это же работа лучшего архитектора Ада – самого Арахны! «Неплохо»… Мда, такой оценки Арахна еще не получал…

– Извини, я не привык восхищаться…

На блюде оставалась уже только половина блинчика, а Анкс облизывала пальцы.

– Не привык он! – фыркнул львиный Хвост и даже встал с места, – Арахной невозможно не восхищаться! – и в тот же момент Олег в один большой шаг оказался сзади Макса и отвесил ему оплеуху.

Максим резко вскочил на стул лицом к Олегу и достал найшу. Таких вольностей с собой он не мог потерпеть. Со стула он бросился с найшу в руке на Олега. Реакция Макса была неплохой, но Хвост уследил за его движениями. Он перенаправил атакующую руку вверх и сильным потоком чакры Тьмы бросил Шегана на холодный пол.

– Ладно, – раздался над ним голос Олега, – видимо, второго мы не дождемся, так что все свободны. Идем, Рокси.

Услышав долгожданные слова, Калипсо первая выбежала из зала, ей было стыдно за то, что она спихнула Мешер на мальчишку. За ней вышли Олег и Роксана. Макс поднялся и сел на стол и запихнул в рот остаток блина.

– Да что он о себе возомнил! – прошептал он, тяжело дыша.

– Ну, он тут, типа, Первый Хвост, – ответила Анкс, разглядывая портрет Нойраба на обложке своей книги.

– И что? Он не думал, что я тоже когда-то могу стать Первым Хвостом, и он окажется в моем положении?..

– Зная своего учителя, я могу сказать, что ему даже мысль такая в голову не приходила.

– Олег – твой учитель?

– Ага! – ответила она и, наконец, оторвалась от Нойраба.

Макс сидел на столе почти напротив нее и разглядывал ее наушники.

– Что слушаешь?

– Что попало. Хочешь, попробуй, – и она нацепила на него наушники, засунула руку в карман, нажала на плеере кнопку и по проводам пробрались звуки гитары, а потом тихий мужской голос запел:

Боль

Позовет

В долину смерти вновь.

Как ручей

Прольется чья-то кровь.

Не гасить, не душить

Безумных вспышек.

В ярости чувствуешь ты

Как жертва дышит.

Ты

Оценил

Мечту в десятки душ.

Твой

Жизненный путь

Из красных теплых луж.

Топишь сердце свое

В глухой истоме.

Вырвался жаждущий крик,

Лишая воли…

Песня еще не кончилась, но Макс снял наушники и протянул их девушке.

– Спасибо, – без особого восторга сказал он, – А ты чего не уходишь? Никто не ждет?

– Да…

– Значит, заполняешь пустоту в душе музыкой? – почти без вопроса сказал он, будучи уверенным, что так оно и есть.

И, именно потому, что это было правдой, это не понравилось Анкс. Это очень не понравилось Анкс. Это взбесило Анкс! Как кто-то смел раскрывать ее чувства! Копаться в ее душе!

Она посмотрела на Макса такими глазами, что любой другой на его месте как минимум ощутил бы холодок по спине и уж точно бы изменился в лице. Ее глаза смотрели агрессивно и выражали готовность убить. Но Анкс встретилась все с такими же спокойными и уверенными черными глазами. Анкс никак не хотела уступать ему и опускать взгляд. Но Максим сам отвел глаза и спрыгнул со стола.

– Пока, – бросил он, подходя к двери.

– Постой! Я хотела спросить, что ты слушаешь, – крикнула она.

– Не знаю, я редко слушаю музыку… Но, может быть, ты подсадишь, – улыбнулся Макс и вышел из зала.

Как только за ним закрылась дверь, он как-то машинально надел маску на лицо.

И он сразу ощутил это… Дурь!

***

«Быстрее отсюда! К Ангелине! К кому-нибудь! Эта маска убьет меня!»

Он попытался сосредоточить темную чакру, чтобы перенестись на землю он не смог, пришлось бежать до конца Уровня. Он чувствовал, что теряет контроль. Времени искать сестру уже не было. Многократно падая и спотыкаясь, Макс добежал до Врат, промчался мимо его невозмутимых стражей – двух кентавров, которых он даже не заметил. Перед ним возникла лестница вверх. Он взлетел по ступеням, распахнул дверь на Землю, пробежал несколько метров и упал на колени. Дрожащая рука потянулась, чтобы сорвать маску с лица, но она выпустила огромный поток темной чакры, иглами пронзившей каждую клетку его тела. Он упал на землю, провернулся, сжимая и царапая ее. Резко он вскочил на ноги, расправил крылья и мощным толчком взлетел ввысь. Объятый чакрой Тьмы, он стремительно взмывал все выше и выше, потом резко сложил крылья и вошел в свободное падение. Возник дикий страх. Страх смерти. Он пробудил собственное начало его души. Перед самой землей он усилием воли заставил себя снова распахнуть крылья и набрать высоту. Мешер боролась с ним. Она заставляла сворачивать крылья и выкручивать все тело самым неистовым образом, выбрасывать колоссальное количество собственной красной чакры; а потом маска впускала в него свою темную энергию.