Лучи утреннего солнца медленно подползали к ногам Фара, сидящего в мягком кресле рядом с декоративной пальмой. Кабинет начальника располагался на втором этаже, сразу в фойе, между двумя дверьми коридоров. Напротив, у стен располагались две узкие лестницы с первого этажа, между ними на третий этаж вела одна широкая, отделанная мраморными плитками. Самый центр Управления, отсюда можно было быстро попасть в любой отдел и кабинет. Ящер сидел справа от двери, слева на него презрительно косился часовой мутант кот, стороживший кабинет шефа. Сказать, что теперь отношение к Фару в Управлении стало отрицательным, это не сказать ничего. Его даже не пустили в секретарскую, которая предваряла кабинет начальника. Все сотрудники проходили мимо Фара, только что не плюя ему в лицо, а он старался не замечать презрительных взглядов, уткнувшись в ридер. Наконец, его пригласили. Пройдя мимо секретарши, Ящер вошел в непосредственно сам кабинет. Он был темный, заставленный шкафами с документами и книгами. У стены стоял рабочий стол, посередине — большой круглый со старыми мягкими стульями. На стене висела старая карта района и бордовое знамя ЕС. Начальник Управления, престарелый волк гуманоид Виктор Сергеевич Толоконников сидел за круглым столом. Рядом сидел человек, чье присутствие обещало сделать общение с начальником чрезвычайно сложным — Артем Эреб. Фар попытался отрапортовать о прибытии, но Виктор Сергеевич махнул рукой, указав на стул.

— Тебе никто не разрешал садиться! — рявкнул Эреб, корда Фар попытался сесть, но начальник осадил его и повторил пригласительный жест.

— Артем, здесь я решаю, садиться ему или нет. Капитан, доложи о результатах расследования.

— Во-первых, я сожалею о смерти Шагдара… — начал Фар, но Эреб снова его перебил.

— Сожалеешь? Сам его убил, а теперь сожалеешь?

— Я не хотел его убивать, но он сам перегнул палку и я…

— Ты должен был ко мне его привезти, понял ты, змееныш! Я сам должен был решать, как с ним поступить! — Артем угрожающе поднялся из-за стола.

— А я что пытался сделать? Я и хотел только его остановить, я…

— Заткнитесь вы оба! — зарычал начальник. — Устроили мне тут балаган. Артем, будешь орать здесь, выгоню к херам, ты давно уже на пенсии. А ты с начала попробуй…

Эреб уселся на место, Абдельджаффар начал доклад.

— Во-первых, я сожалею о смерти Шагдара. — Эреб в этот раз только гневно раздул ноздри, но промолчал. — Первыми результатами нашей совместной работы были сведения от торговцев деталями о том, что в подобном бизнесе заинтересован местный предприниматель Константин Эдберг, более известный как Министр. В свое время он задумал устранить конкурента по таксомоторному бизнесу, подстроив мнимый угон собственный летательных аппаратов и обвинив в нем конкурента. Для этого он нанял двух братьев Германовых, известных как Палачи, старший и младший соответственно. Пользуясь прецедентом, Эдберг под видом мести уничтожил конкурента. А Палачи продолжали работать на него, поставляя необходимые аппараты и детали, с продажи которых в соседние регионы они получали неплохой процент. В какой-то момент они, вероятно опасаясь за свою жизнь, задумали ограничить влияние Министра, предпочтя делиться с Шагдаром. После появления заявления гражданина Габура, он решил перестраховаться, вскрыв вторичную базу данных и уничтожив информацию об этом незначительном преступлении. Что послужило мотивом этому, я не берусь предполагать. Насколько я знаю нашу законодательную базу, вмешательство в имущественные отношения граждан для сотрудника ССБ не является преступлением, а вот нарушение работы Отдела Регистрации — является. Так или иначе, он пытался помешать расследованию, направляя меня по ложному следу, но путем дистанционной прослушки телефонного разговора одного из людей Эдберга, запись которого, к сожалению, не сохранилась, мне удалось узнать о готовящемся преступлении. В то же время на одном из опросов потенциальных покупателей деталей, возможный подозреваемый обратился к Шагдару, как к знакомому, а поняв, что может разоблачить его, пытался скрыться. Втайне от подозреваемого мной напарника, я подготовил захват угонщика, нарушив двигательную систему летательного аппарата. Результаты этой операции, а так же подробности гибели Шагдара, я подробно изложил в рапорте и не хотел бы повторять. Скажу только, что криогенное оружие я использовал, что бы остановить напарника и доставить его к вам, так как предположил, что в случае розыска, к нему могли быть применены серьезные санкции.

— Правильно подумал. Выговором бы он не отделался. Ну вот, — обратился начальник к Эребу, — ты сам все слышал.

К окончанию доклада капитана Артем Маркович заметно помрачнел. Он, вероятно, рассчитывал найти какую либо причину, чтобы обвинить Абдельджаффара или кого-то еще в гибели сына, но причины не было. Весь его праведный гнев не на кого было направить. Если бы он прознал о делишках Шагдара раньше, если бы смог устроить этому раздолбаю, жаждущему хорошей и легкой жизни хорошую трепку. Но он не понял. Ничего не понял. Он сухо извинился, поблагодарил Виктора Сергеевича и вышел, предупредив Ящера стараться не попадаться ему на пути. Начальник откинулся в кресле, тяжело вздохнув.

— Про прослушку можешь мне не гнать. Не сорвал бы ты дело Министра, если бы он этого не захотел. Насчет Артема, кстати, не переживай. На пути ты ему не попадешься. Он собрался уезжать из города. После смерти сына здесь вообще не осталось людей, хотящих его видеть.

— Чем он был так отвратителен? — спросил Абдельджаффар. — Тем, что старался честно делать свою работу и не прощал людям недостатки?

— Вот именно, вот именно… Человек чести, рыцарь без страха и упрека, единственный «правильный» на все управление. Д'Артаньян среди пидарасов. А тут появляется столичный выскочка, который тоже не прощает людям недостатки, и от его руки гибнет сын мудила. Вся его система ценностей рухнула к херам.

— Я совсем не такой как он. Да и Шагдар… Он боялся его и его контроля этого. Он поэтому и файл стер, и в напарники он напросился сам, так? — начальник молча кивнул. — А вы подумали, как удобно будет за мной следить. Да и побежал он по этому. Все сам, чтобы самому себе доказать, что отец не прав…

— Хорошо, что у тебя ума хватило все это не озвучивать при Эребе. Ты и так в шатком положении. Будь у Эребов друзей побольше, пулю бы тебе давно пустили в башку в ближайшей подворотне. Я хотел тебя назад отправить, от греха, но меня твое начальство вежливо послало. Мол, не считают это проступком и так далее. Делать то мне что с тобой? И чего ты приехал? Явно не за угнанными элашками, раз твое присутствие здесь так необходимо.

Ящер задумался. При легенде была возможность действовать более свободно, но легенда разваливалась, Толоконников не дурак. Раскрываться в столице не рекомендовали, но и не запрещали. Логичнее было ввести его в курс дела, пока тот, по-видимому, положительно настроен. Какой из рисков был больше — то, что шеф окажется нечист на руку, или, что без его помощи при первой возможности Фара убьют… Фар решил, что второе.

— На севере и западе — Промзона. Там около двухсот предприятий и организаций, огромные промышленные территории. Некоторые фирмы занимаются разработкой правительственных заказов и различного вида вооружения. Поэтому нам туда без особых допусков хода нет. Контроль ведется сверху, путем отслеживания финансовых операций. Так вот недавно, одна из частных военных корпораций перевела огромную сумму. Куда — непонятно. Тысячи каких-то мелких трат за короткий период времени. Такого просто не бывает. Все отчеты вроде бы в порядке, но во многих местах несостыковки, а значит, их специально подбивали под несуществующие траты. А у этой корпорации правительственный заказ. И шесть заводов в промзонах на разных концах страны. Один из них — здесь.

Волк встал из-за стола и подошел к карте, снова тяжело вздохнув.

— Мать же их в гриву, а! Второго Иркутска с Уссурийском нам не хватало. Здесь блин, без малого армию можно спрятать! — Начальник снова сел в кресло.