— Кажется, вы совершенно забыли о манерах, — я церемонно приложилась губами к бокалу с шампанским, — Ничего, в вашем возрасте это бывает. К счастью, моя память в порядке: позвольте представить вам моего спутника…

Ерша рядом не было. Ценой огромного усилия я сдержала дрожь от этого потрясающего открытия и приготовилась долго и вдохновенно врать, но, к счастью, парень вынырнул из толпы с тарелкой сырных шариков в темпуре раньше, чем я успела почувствовать себя полной дурой.

— … Ерш Скиталец, первый оборотень СлавМАка, — закончила я фразу так, словно театральная пауза была неотъемлемой частью моей речи. С парнем что-то было не так, его едва заметно покачивало из стороны в сторону, а мутные глаза странно поблескивали, как стеклянные шарики в серой луже. Вместо приветствия Ерш громко икнул.

— Очаровательно, — Претемнейший брезгливо отступил на шаг назад, — Наконец-то нашелся кавалер тебе под стать.

— И я рад знакомству, — вдруг выкуклился оборотень и торжественно протянул демону тарелку, — Шарик?

Да что ж с тобой такое, юродивый?

Как ни приятно было наблюдать выражение лица Владыки, сраженного наповал комбинацией вида, содержания и оригинального предложения, этот спектакль нужно было прекращать. Я протянула руку к тарелке и незаметно наступила каблуком оборотню на ногу.

— Попробуйте пунш, — доверительно квакнул Ерш смущенной Виви, слегка поморщившись от боли, — Он сегодня исключительно хорош.

И оборотень покинул сцену, оставив меня с тремя гостями в состоянии кристаллизации и сырным шариком, который я тут же с умным видом засунула в рот.

— Какой видный мужчина, — томно и на полном серьезе протянула Виви, и Ситри, до того успешно притворявшийся портретом Моны Лизы, расхохотался так громко и сочно, что Рыб-Баюн беспокойно зашевелил плавниками.

— Эффектно, Даянира, — отсмеявшись, признал он и, подхватив свою спутницу, растворился в толпе со скоростью и грацией падающей звезды. Я наконец-то почувствовала вкус чесночной начинки и мысленно сделала реверанс хвостатому потомку последнего дракона, благодаря за прекрасную идею.

— Ха, — тускло заявил Владыка, иллюстрируя мое падение до уровня «грязь на ботинках».

В этот момент он был непростительно похож на Кистецкого.

Часы пробили полночь. Толпа, и ранее не слишком спокойная, деятельно взбурлила и взвихрилась на манер Броуновского движения. То, что охотники были по совместительству и жертвами, только придавало игре остроты. Я схватила Претемнейшего за воротник и запечатлела на его устах поцелуй озабоченной пиявки, стараясь не думать о том, что делаю. И, главное, с кем.

— Убит, — констатировала я, выдергивая у Владыки из пальцев пергамент с именем. Очень хотелось почистить зубы, желательно синильной кислотой.

— Какая чувственность, — осклабился демон.

— Фу, — искренне возмутилась я и увеличила дистанцию. «Дядюшка» все еще похабно ухмылялся. Потом погрустнел, озадаченно коснулся своих губ, облизал их и болезненно скривился.

— Что за…

— Зря вы не попробовали шарики, дядюшка, — я широко улыбнулась.

Место «пиявочного покушения» стремительно покрывалось волдырями, от покрасневшей кожи поднимались едва заметные струйки дыма.

— Ах ты, грязная тварь! — Владыка замахнулся, но обожженный рот причинял ему слишком много боли, чтобы тщательно прицелиться. Ударить по мне магией он не мог — непроданная душа для демонов неуязвима.

— Что происходит? — рядом со мной словно из-под земли выросла мисс По с растрепанными волосами и хищным блеском в глазах. Даже Рубина пришла в полную боевую готовность.

— Твоя чертова дочь пыталась меня отравить! — обвиняющий перст уткнулся в мою переносицу. Оливия вздохнула, мгновенно расслабляясь.

— Всего-то?!

— Что значит «всего-то»?! — взорвался демон, едва не изрыгая пламя дымящимся ртом. Миссмистер принюхалась.

— Это просто чеснок, через пару минут пройдет. Не устраивай сцену.

Судя по выражению глаз — именно сцену он и собирался устроить. Ты можешь быть хоть сто раз коронованной особой, веками мариноваться в дворцовых интригах и всю жизнь практиковать умение «держать лицо», но среди тех, на кого твое влияние не распространяется, даже больше — у кого совершенно отсутствуют рычаги… Скажем так, и более устойчивых срывает с резьбы.

— Ты забыла, кого дразнишь, полукровка? — прошипел он, брезгливо прижимая к губам кружевной платок настолько белый, что полумрак пугливо поджимал щупальца вокруг него. Перебранка уже стала привлекать лишнее внимание. Гости с опаской косились на взбесившегося демона, проносясь мимо в поисках своих «жертв».

— Сам дурак, — парировала мисс По, нисколько не впечатленная, — Явился без приглашения, хамишь, скандалишь по пустякам… Я вообще вправе гнать тебя поганой метлой, брат мой.

— Я нечаянно, — мне просто жизненно необходимо было вклиниться в паузу, — Во всем виноваты сырные шарики!

— Вот видишь, — по выражению лица тетушки нельзя было сказать, серьезна она или изощренно издевается, но под демоном уже начал плавиться пол, — Инцидент исчерпан.

Претемнейший сверлил младшую сестру взглядом, полным ненависти. Сколько дурной крови между ними протекло — реки, а все равно невидимая длань Вселенной продолжала сталкивать их друг с другом, предлагая путь примирения. Путь, который оба предпочитали жечь синим пламенем.

— Ничто не забывается, — пригрозил демон и исчез в облаке серой пыли.

— Д-дрожу от страха, — вздохнула Оливия, протянула руку и без лишних сантиментов отвесила мне подзатыльник.

— Ай! За что?! — возмутилась я.

— За самодеятельность. Отсутствие элегантности. За то, что хронически бесишь опасного и злопамятного демона. Нас с Плам тебе мало?

— Он первый начал!

— А я заканчиваю! Как ты вообще ему этот шарик скормила? Ни за что не поверю, что он спокойно принял еду из твоих рук!

— Ничего я не скармливала, сама съела и… «убила».

В подтверждение своих слов я продемонстрировала помятый пергамент с именем обиженного засранца. Мисс По страдальчески сморщилась.

— Ладно, слова про элегантность беру обратно. Но все равно, Мата Хари, больше подобными гадостями не занимайся! — Оливия посмотрела на свой пергамент и просияла, — Идальго Рамирес! Все, дорогая, я исчезла!

— Дурдом на выезде, — буркнула я в стремительно удаляющуюся спину, — Я-то в чем виновата?

— Полагаю, в излишней носатости, — неожиданно возникший рядом Ерш чуть не довел меня до инфаркта, — Он ушел насовсем?

— Сегодня точно не вернется, — я повернулась к совершенно трезвому оборотню и была поражена в лоб внезапной догадкой, — Ах ты, хитрая жо…нечисть!

— Почему это нечисть? — обиделся парень, — Очень даже чисть.

— Ты все подстроил! — я была в шоке от такого коварства, — Интриган! У-у-у, диверсант!

— По-моему, ты меня переоцениваешь, — оборотень отправил в рот бутербродик с копченой семгой.

— Ну, обалдеть теперь! Значит, я — главный вредитель, а ты — розовый пони в облаках из ромашек?

— Заметь, не я это сказал.

— С-собака ты страшная, — обиделась я, — Ниндзя-шпион с душой полтергейста.

— Как угодно, — Ерш устал препираться и заткнул мне рот клубничной тарталеткой, — Хоть Саурон в домашних тапочках, если тебе от этого легче.

Я прожевала кляп и без перехода чмокнула оборотня в щеку.

— Спасибо.

— Не знаю, о чем ты, — удивился он, — но пожалуйста.

Я почти поверила.

Цветистое амбре друидского натурпродукта потихоньку заполняло головы и искало выхода наружу в неожиданных формах. В какой-то момент гравитация отказала, расширяя пространство для игрищ и давая долгожданный отдых моим ногам. Неподалеку с умиротворенным лицом йога порхал Сервений, корректируя заклинание и не давая еде и напиткам разлетаться во все стороны подобно космическому мусору. Лучше всех в условиях левитации себя чувствовали гномы — то и дело кто-нибудь из подгорного народа сворачивался в клубок, как мокрица, и проносился бородатым снарядом сквозь самое сердце толпы, расшвыривая хохочущих гостей с воинственным «Граррхард!»[29]. Незатейливая забава приносила обеим сторонам огромное удовольствие. Почти у самого пола веселились кэльпи, приняв свой истинный облик и охотно катая желающих на гладких спинах, и я вам скажу — американские горки по сравнению с этим жалобно скукоживаются и поджимают хвост. Вампиры рубились в «дурака» и «очко», отчаянно мухлюя и грозясь оторвать сородичам короткие костистые крылья. Лающая ругань, беззлобная и колоритная, услаждала мой лингвистический слух: «Стурык[30] тебе в кадык!», «Куда карту тянешь, тритон веснушчатый?! Давно парик не носил?», «Сударь, извольте не мухлевать, иначе я намотаю ваш нос вокруг глазных яблок японской летящей петлей!».