Фили вздрогнул от последних слов, будто Кили его ударил, и вскинул на мальчика полные слез глаза.

— Что? Я правду говорю! Наиграются, и выбросят! Не иди за мной! — Кили толкнул Фили к забору. — Стой здесь, и не смей за мной идти!

Фили от толчка Кили отступил, прижался спиной к забору… и вдруг, как-то ломано передернул плечами и сел на карточки, уткнувшись лицом в коленки.

«Ревет», — понял Кили, и скривился.

— Плакса, — буркнул он негромко, отвернулся, сделал шаг прочь и… остановился.

А ну как потом… ЭТОТ… дяде все расскажет? Или маме нажалуется? Хотя… мама, казалось, иногда будто знала, что за мысли в голове Кили бродят… а ну как… узнает?

Ох, и попадет… из-за ЭТОГО…

Кили скривился. Оглянулся на желтоволосого. Тот так и сидел, обхватив коленки руками и уткнувшись в них лицом. Плечи его мелко вздрагивали, но плача слышно не было…

Может, и не ревет?

Но что-то Кили подсказывало, что он крепко обидел Фили. Так, что он и вправду плачет… злость Кили ушла куда-то, оставив после себя странное смущение… и стыд.

Почему-то…

Кили помялся, вздохнул, и присел рядом с желтоволосым. Тронул ладошкой за плечо.

— Ну, ладно… не реви. Чего ты, как девчонка…

— Вот он! — вдруг заорал кто-то за спиной, и через миг Кили, ойкнув, был отброшен в сторону.

Высокий человек (люди все представлялись Кили громадинами) схватил желтоволосого, что испуганно забился в его руках.

— Я тебе дернулись, вышметок! — человек зло встряхнул Фили. — Попался! Вот, господин, этот щенок!

Рядом с Кили спрыгнул с коня другой человек. Кили испуганно-растерянно поднял на него глаза. Тот скользнул по нему взглядом, прищурился… и схватил за шиворот, вздернул в воздух и поднял на уровень глаз.

— Так, так, так… — протянул он ледяным голосом. — И что же приличный гном делает с грязными полукровками? А?!

— Я… я… — заикаясь, выговорил Кили. — Я не хотел! Его дядя Торин принес!

— Ах, дядя Торин… — протянул мужчина. — Твой дядя Торин, украл у нас этого ублюдка!

Мужчина кивнул на зареванного Фили, съежившегося в руках мыловара. А потом мужчина сказал:

— Видишь ли, малыш… он вещь вот этого человека. А твой дядя, как я сказал, его украл… это очень плохо с его стороны.

— Дядя не вор! — возмутился Кили, попытавшись пнуть человека.

Но не получилось.

А вот его попытка разозлила мужчину, и тот с силой ударил Кили по лицу. Так больно, что слезы брызнули из глаз мальчика.

— Ай!

— Заткнись! — велел человек и вновь ударил Кили по щеке.

Слезы потекли по лицу мальчика. Больше от обиды, чем от боли.

— Дядя убьет тебя! — еле выговорил сквозь слезы Кили.

— Это вряд ли, — спокойно и мягко заметил мужчина, и повесил Кили за шиворот на торчащий в заборе гвоздь. — Но вот за этого щенка он мне заплатит…

… Фили в ужасе дрожал в руках мыловара. Господин Торин сказал, что больше никто его не тронет, но вот хозяин схватил его. Взялся будто из под земли и схватил. А еще с ним этот человек… Фили дрожа, со страхом смотрел на незнакомого мужчину. Когда тот ударил Кили, у Фили сердце в горле встало. Если он ударил Кили… который нормальный…

А потом человек повесил Кили на забор и обернулся к нему. Мужчина присел перед ним, грубо схватил за лицо, больно сжав его подбородок.

— Хорош… очень хорош. Стоишь денег. Слушай сюда, вышметок. Сейчас ты пойдешь в дом того гнома, и тихо, незаметно, вытащишь деньги, что у него припрятаны в укромном местечке, и принесешь сюда. Или я голову сверну этого гноменку, ты меня понял? Понял?!

Фили затравлено кивнул. Он ни на миг не усомнился в его словах. Он точно убьет Кили.

— А если ты хоть слово скажешь кому… я и этого гнома убью, и мамашу этого щенка, понял? — ледяным голосом сказал мужчина.

У Фили перехватило дыхание.

Госпожа Дис…

Господин Торин…

Фили взглянул на Кили, и взгляды мальчиков встретились.

— Фи-и-ли-и… — дрожащий голосок Кили и перепуганный всхлип. — Мама-а…

На Фили обрушилась затрещина.

— Ты пойдешь в дом и притащишь мне все деньги, понял?

— Да, господин… — прошептал Фили, и все внутри него застыло от жути.

Как он боялся этого человека!

— Пшел! — человек толкнул Фили за угол забора, на мостовую.

Мальчик, на ватных ногах, медленно пошел по разбитой мостовой обратно к дому, не оглядываясь. За его спиной, за углом, в закутке, остался Кили и хозяин со страшным человеком…

Фили добрел до дома и открыл дверь, зашел внутрь и встал в сенях. Госпожа Дис месила тесто у печи, стоя спиной к дверям. Она не услышала, как зашел в дом мальчик. Фили смотрел на ее спину, и перед глазами вставало воспоминание… как она ласково гладила его по волосам, как улыбалась ему и… из глаз Фили потекли слезы.

Нет-нет! Тот ужасный человек с хозяином ее не тронут! И Кили… и дядю… господина Торина! Он, Фили, все сделает! Все!

Фили видел, как Торин давал деньги госпоже Дис, а та унесла их в свою маленькую комнату. А потом как-то Фили видел, как она достала пару монет из резной, красивой шкатулки и дала их Торину, прося купить что-то…

Фили неслышно прошел мимо дверей кухни и зашел в комнату Дис. Шкатулка стояла на сундуке рядом с кроватью мамы Кили. Фили взял шкатулку и приоткрыл крышку. Внутри лежала горсть монет — медных, с серебряным ободком, пара серебряных и один золотой. Фили закрыл крышку и тихо вышел из комнаты вместе с ней. Скользнул мимо дверей кухоньки и выскочил из дома. В груди Фили больно ныло сердце. Ему было так страшно, так жутко!

Всхлипнув, Фили быстрым шагом пошел прочь от дома.

У мальчика коленки подгибались, когда он подошел к забору. Последние шаги дались ужасно трудно.

— Принес? — спросил мужчина, схватив его за шиворот.

— Вот, — выговорил Фили, протягивая шкатулку.

Тот распахнул крышку, глянул, и усмехнулся.

— Бедновато гномы нынче живут… — и мужчина захлопнув крышку, сунул ее хозяину Нэду. — Это к тем десяти, что я дал. Мальчишка мне гораздо больше добудет. А теперь проваливай, и никому не слова! Только вякни кому про щенка!

— Да я ни в жизнь! Ни кому! — заюлил мыловар, и, сунув шкатулку за пазуху, поспешно ушел.

Фили посмотрел на Кили, так и висевшего на заборе. Личико мальчика было заплакано, а рот его закрывала повязка. Вдруг мужчина вздернул Фили за шиворот в воздух и посадил на коня, взлетел в седле позади, а затем на Фили упала тяжелая ткань плаща.

— Только пикни, убью! — пригрозил мужчина, трогая коня…

Фили чувствовал, что задыхается. Из глаз текли слезы и к горлу подступала тошнота. Он был не в силах даже звук издать.

А человек пустил коня рысью, унося его все дальше и от Кили, и от доброй, ласковой госпожи Дис.

И от Торина.

Сернетов* — медная, с серебряным ободком монета.

Наркал* — серебряная с золотым ободком монета, в одном наркале десять сернетов, а в одном сернете двадцать медяшек, называемых в народе «кошки»

— Хей! В этом сарае есть кузнец?! — прогудел за спиной голос.

Торин бросил очередную подкову в кадку с водой и с легкой улыбкой обернулся.

— Двалин, с каких пор тебе нужен кузнец?

Старый друг весело заусмехался в ответ, стоя в дверях человеческой кузни. Два подмастерья кузнеца и сам кузнец-хозяин лишь с любопытством поглядели на гномов, и вернулись к своей работе. Мальчишки затачивали ножи, топоры для рубки дров, и один меч-полуторник — самый обычный, выкованный недавно Торином и хозяином кузни для стражника городка. Сам старик-кузнец на удивление ловко в этот момент латал кольчугу того самого стражника. Хоть был человек уже стар, да глаза были остры, а пальцы ловки. Лишь силы старику уже не хватало, хотя мастером для человека он был неплохим. И чувствуя приближение своей «зимы», он собирался осенью этого года передать кузню старшему сыну и уйти на покой. Вот только сын приедет и… а пока почти вся работа легла на плечи Торина. Что скажешь? Повезло, ежели учесть, как трудно гному найти работу в человеческих городах.