Это забавно. Я помню их имена, но я не знаю никого из этих людей.

Я собирался защищать Землю. Я знал, что это мой долг. Я был… пилотом истребителя в одной из эскадрилий Звёздных Фурий. Я видел… цель перед собой. Я думал, что если и погибну, то, по крайней мере, моя смерть будет что-то значить.

Кэтрин так не считала.

Кэтрин… Хотел бы я вспомнить, какой она была. Хотел бы я вспомнить хоть что-нибудь. Что она говорила, как она говорила, что-нибудь… Всё, что я знаю — это её имя, и всё же…

Это не имеет значения. Мы… спорили. Она хотела улететь, пока ещё оставалась возможность. Я не знаю, получилось это у неё или нет. Она стартовала на Марс перед тем, как мы потеряли с ним связь. Я… надеюсь… она спаслась. Я не знаю.

Я готовился, размышлял о нашем враге, кем они были, почему они делали это, почему они хотели уничтожить нас.

Почему…

Вален или, возможно, Джеффри Синклер, помотал головой, когда картины перед ними начали таять. Они так и остались неясными и смутными. Он сам в облике человека… более или менее. Женщина, или скорее её силуэт, её голос, её аромат.

Деленн смотрела на него, и её сердце готово было выпрыгнуть из груди. Теперь она знала. Все кусочки мозаики наконец сошлись. Все. Синевал был прав, не во всём, но достаточно во многом. Она знала, да… но теперь она была уверена.

— Я… теперь моя очередь говорить, — очень тихо сказала она. — Я действительно не знаю, с чего начать.

— Как, с чего? — спросил Синевал. — С ворлонцев, конечно.

Она кивнула. — Да. С ворлонцев…

Впервые я увидела их вскоре после начала войны. Я не знала, чего ожидать. В Совете даже мне было доступно слишком мало ценной информации. Они практически стали легендой. Дукхат контактировал с ними, но он держал это в тайне от всех, включая меня. Я обнаружила их присутствие только после его смерти, когда уже было слишком поздно учесть их совет.

Вален, прежде чем ушёл по ту сторону, оставил ряд пророчеств. О повторном соединении наших душ… об отсутствующих половинах наших душ, об огне и тьме, о многом. Я изучала их столько, сколько смогла, но для многих они были лишь любопытной диковиной. Даже тайна отсутствия наших душ большинством игнорировалась, а некоторыми даже презиралась. Лишь немногие действительно беспокоились.

Во время войны я перестала думать об этом. Я видела перед собой путь, и я сошла с него, и все мои попытки вернуться назад потерпели неудачу.

Только ворлонцы казались способными вернуть меня на мой путь.

Нет, Синевал. Чтобы вы не думали о них, ворлонцы — наши друзья. Я верю им. Да, позже я пойму, почему вы им не доверяете, я уверена.

Я вновь пришла к ним, когда мы приблизились к Земле, я пришла в поисках утешения, я искала слов мудрости и наставлений. Я была одинока. Я был одинока с тех пор, как умер Ленонн.

Я медленно вступила в святилище Дукхата. Кто-то… кто-то однажды сказал мне, что там находится будущее. Если бы только это оказалось правдой. Комната была погружена в темноту, даже после стольких посещений, меня это раздражало. Тень скользнула вокруг меня. Мое сердце бешено забилось. — Вы всё ещё здесь? — Прошептала я. Я не видела их почти три года.

Тишина была мне ответом, и тогда я обернулась, чтобы уйти, на сердце моём была тяжесть, я не могла идти, и тут слова музыки пришли из темноты.

- <Мы всегда были здесь.>

Я говорила с ними, рассказала обо всех своих неудачах. Война всё ещё продолжалась. Все наши мечты, все мечты Дукхата… они были потеряны. Мы продолжали войну, потому что не знали, как её остановить.

И затем ворлонец, и затем… Кош… сказал мне.

- <Истина сама указывает на себя.>

Я вздрогнула. — Что? — Я до сих пор слышу эти слова. Если бы я только лучше поняла тогда. Это всё, чего я хотела бы.

- <Истина сама указывает на себя.>

Достаточно простая фраза, но с обычной для ворлонцев любовью к загадкам и головоломкам. Я ушла, не зная, где, или что, или почему… Моранн однажды сказал мне, что всякий раз, когда мы разговаривали, все мои слова были вопросами. Я ответила ему, что они единственное, что у меня осталось.

Никогда я не была ближе к истине, чем в тот момент.

Я так сильно была погружена в свои мысли, что не заметила двух воинов, с которыми почти столкнулась, покидая святилище.

Истина сама указывает на себя, гм? Возможно, и нет.

Я не знал тогда, куда вёл меня Шакири. По правде говоря, я был раздражён его визитом. Мы подходили к критическому моменту всей этой войны. Разве у нас могло быть время для каких-либо развлечений? Однако он был сатаи и моим начальником, и я должен был оказывать ему уважение. Никогда я не выказывал столько уважения Моранну или Копланну, они заслужили его на сотни циклов вперёд, но всё ещё кое в чём уступали Шакири.

Он забрал меня с «Трагати» на корабль Серого Совета. В чём состояли его намерения, я даже не мог себе представить. Бранмера там не было — он координировал кампанию со своего Догати, большинство религиозных лидеров тоже было занято в других местах.

Оказалось, что Джа'дур расположилась на борту корабля Серого Совета, под охраной Шакири. Он доверял ей лишь чуть больше, чем когда-либо я сам в последствии.

Мое внимание, однако, на мгновение было отвлечено. Открылась неизвестная мне дверь, и какая-то женщина выскочила из неё. Я один узнал её. Однажды я предстал перед Серым Советом, чтобы получить благодарность за свои успехи во время тяжёлейших наземных сражений в мирах флиннов. Я помнил молодую сатаи, что говорила с властностью бога и состраданием целителя.

Что же увидела сатаи Деленн, что заставило её покинуть комнату так поспешно со слезами, готовыми скатиться из глаз, я не знал. Она, казалось, не увидела нас и промчалась мимо. Мои шаги на мгновение замедлились, возможно, это была судьба? Мои глаза метнулись в сторону, и я бросил один единственный крошечный взгляд в комнату, которую она только что оставила.

Я увидел, как что-то двигалось там. Я почувствовал, как что-то мягко коснулось моего сознания. Я услышал голос, звук ветра, ласкающего заледеневшие пустоши.

- <Спаситель, Павший, Умерший. Помни свою судьбу.>

Я не понял тогда и не понимал ещё очень долго. Только, когда Дархан обнародовал свои открытия в пророчествах Валена, я понял, но попытался это игнорировать. Я всё ещё сомневаюсь. В конце концов, всё могло пойти совершенно по-другому, и как тогда можно было бы использовать пророчество?

Шакири ничего не заметил, и когда дверь закрылась, я почувствовал, что странное прикосновение судьбы покинуло меня. Он обернулся ко мне, заметив, наконец, что я остановился.

— Вы не можете заставлять ждать своё будущее из-за симпатичной женщины, — сказал он мне серьёзно. — Если вы имеете какие-то планы относительно сатаи Деленн, то…

— Нет, — твёрдо ответил я. Слишком твёрдо. Я был рад, что он так ошибался в причинах моей задержки, но не настолько, чтобы забыть услышанное. — Нет, конечно нет. Я просто… хотел удостовериться, что это она. Это всё.

Это хорошо. Если вы имеете матримониальные планы, то, уверен, они могут подождать. Кроме того, вам лучше было бы гораздо лучше связать себя с кем-то из вашей собственной касты. Пойдёмте. Время никого не ждёт.

— Нет, — пробормотал я. — Нет, оно не ждёт.

Грёзы на мгновение погрузились в молчание, все глаза сфокусировались на Синевале. Он тоже замолчал, со спокойным вызовом встречая их взгляды. Деленн и Шеридан были шокированы. Земной компаньон Шеридана чувствовал себя неуверенно. Ложный Вален был… спокоен, но под внешним спокойствием проглядывал намёк конфликта. Пришедшая с ним женщина с большим трудом пыталась скрыть какую-то сильную эмоцию. Катс терпеливо ждала. Даже оба охотника за душами выглядели слегка заинтересованными.