Всю ночь графиня оставалась около Дженни; она не переставала плакать о своем горе, она выражала искреннее сожаление, что разлучила ее с отцом, и умоляла – по крайней мере – попытаться не смотреть более на нее, как на недруга своего.

Сердце Дженни мало-помалу смягчилось и она, не отдавая сама себе в этом отчета, полюбила графиню сильнее, чем в то время, когда последняя была еще мисс Летвайт.

– Если мое предубеждение было несправедливо, если я была слишком упряма, если мой отец страдал от этого упрямства, молю Бога, чтобы Он простил мне это, – бормотала она, да, леди Окбурн, с этих пор мы будем друзьями, я надеюсь; во всяком случае никогда больше между нами не будет вражды.

Леди Окбурн взяла руку Дженни и покрыла ее слезами.