Глава VIII На берегу моря

Семь лет! Заглядывая в будущее, они кажутся нам громадным периодом времени, для юношества – нескончаемым. В настоящем семь лет протекают так же медленно, потому что мы считаем их месяцы, недели, дни, часы.

Но, что такое семь лет в прошедшем? – Не более капли воды в океане, маленькая, едва заметная точка в пяди жизни.

Семь лет пронеслись над головами действующих лиц этого рассказа; мы встречаем опять некоторых из них.

На теплых водах на берегу моря в Сифорде, одном из самых модных морских купаний Англии, собралось общество дам. Одни работают, разговаривают, другие молчат, глядя на море, и вдыхают его соленый воздух; третьи наблюдают за своими играющими детьми, резвящимися здесь и там и делающими пироги из песка.

Несколько молодых девушек расположились отдельной группой. Разговор их очень оживленный – они говорят о книгах, о нарядах, о прогулках днем или вечерних собраниях в зале. В данную минуту они, кажется, затеяли маленькую ссору; в основе ее кроется ревность.

– Говорите, что хотите, мисс Лек, он самый представительный из всех молодых людей Сифорда! Права ли я или нет? – Прибавила она, обратившись к своим подругам. Говорившая – высокая, красивая девушка; цвет лица ее матовый, черты правильные; это дочь генерала Вогана; мисс Лек, которой она отвечает, некрасива и угрюма; она вместо ответа сделала движение губами. – Мне нет никакого дела до его красоты, – сказала очень молодая девушка, Фани Дарлингтон, веселая, живая, беззаботная, – красивые мужчины обычно фаты и высокомерны. Надо признать за ним, что он очень мил; он танцевал со мною вчера вечером два раза.

– Ах, вот! A oн ни разу не танцевал с бедной мисс Лек и вот почему она сегодня нападает на него.

– Танцевать с кем-нибудь ничего не значит. Молодой человек может очень часто танцевать с вами, не придавая этому никакого значения, между тем, как он может быть очень увлечен той, которую он не приглашает ни на одну кадриль, – сказала мисс Воган.

– Вы говорите так потому, что он по целым часам сидит с вами в зале и разговаривает! – Воскликнула Фани Дарлингтон, отличавшаяся откровенностью и иногда даже злоупотребляя ею, – но вы не очень мечтайте, я не думаю, чтобы он мог увлечься хоть одной из сифордских барышень.

Елена Воган сильно покраснела.

Она гордо повернула голову, как бы говоря, что не собирается удостоить ее ответом.

– А кто же был с ним вчера вечером? – Спросила мисс Лек. – Я еще ни разу не встречала здесь эту прекрасную молодую девушку!

– Я что-то не встречала его вчера с прекрасными молодыми девушками, – воскликнула Елена Воган.

– Ах, я знаю, что хочет сказать мисс Лек, – продолжала Фанни. – Она в самом деле прекрасна. Она сидела около высокой, величественной дамы, точь-в-точь Юнона. Мистер Грей подошел к ним и пригласил ее танцевать, но она сказала, что мать не позволяет ей танцевать. Он обратился к Юноне и спросил, правда ли это.

– Юнона, во всяком случае, с некрасивым лицом, каковы бы ни были ее манеры, – сказала Августа Лек.

– Зачем вы меня прерываете? Юнона ответила, что она предпочитает, чтобы (я не могла хорошенько расслышать имени), чтобы она не танцевала с ним, чтобы иметь предлог отказывать другим.

– Это, вероятно, какие-нибудь дамы второго сорта из Сити, обезьянничают за знатью и смотрят на обыкновенных посетителей салонов, как на недостойных себя, – заметила генеральская дочь с надменным ироническим смехом.

– Нет, они не похожи на таких; напротив, у них совершенно другой вид, – сказала спокойно одна молодая девушка, которая до сих пор молчала. Я полагаю, что это на самом деле знатные дамы, а не только знатные во внешнему виду.

– Какая глупость! – Кричала мисс Лек. – Как вы можете судить о них, Мери Миллер?

– Разве у меня нет глаз? Я следовательно, могла так же хорошо наблюдать, как и вы, вот и все. Вы заметили ребенка, который был вчера на берегу, с горничной и старым негром?

– Хорошо. Но какое отношение?…

– После обеда я видела: она была в карете с этим ребенком, – продолжала Мери Миллер. Из этого я и заключила, что это лица высокопоставленные.

– И из чего, скажите пожалуйста, вы это заключаете? – С пылкостью воскликнула Елена Воган, как-будто сделанное замечание дразнило ее. – В Сифорде вся публика ежедневно катается в колясках. Вы глупеете, Мери Миллер!

Мери Миллер расхохоталась: со своим спокойным характером она забавлялась, возбуждая злость в Елене Воган, ответив только: «Экипаж прекрасный».

– Вы можете нанять себе сколько угодно «прекрасных экипажей» за шесть шиллингов в час, – презрительно сказала Елена Воган.

– Конечно, – сказала Мери, – но этот экипаж не наемный. Напудренный лакей держал в руках палку с золотым набалдашником, на лошадях сбруя серебряная, а карета украшена короной.

Если бы Мери Миллер возвестила, что карета, о которой шла речь, была украшена живым баснословным орлом, она бы не вызвала большего замешательства.

– Корона! – Воскликнули все девушки вместе.

– Да, графская корона; так что, если она, как мне кажется, на самом деле, графская дочь, она некоторым образом вправе считать недостойным себя, танцуя в казино, столкнуться с каким-нибудь лондонским приказчиком, что бы вы ни говорили, мисс Воган.

– Странно, что я не заметила ничего вчера вечером, – сказала Елена Воган.

– Они недолго оставались, – сказала Фанни Дарлингтон. – Они, кажется, больше приходили за тем, чтобы, посмотреть на казино, чем чтобы оставаться. Он вышел, чтобы проводить их, но сейчас же вернулся. Он кажется хорошо с ними знаком.

– Это, вероятно, его клиенты, – сказала мисс Лек, – эти доктора всегда…

– Ах, Августа! Вот он! Не спрашивайте его, кто он.

Высокий, стройный молодой человек медленно приближался к группе. Он на самом деле был таков, каким описала его Елена Воган, – он был очень представительный. Выражение ума, на его прекрасном лице делало его старше, чем он был на самом деле. Ему было около двадцати пяти лет.

Но не красота лица, не красивая осанка его привлекали к нему всех, а его прекрасные манеры. Спокойный и вежливый, джентльмен в поведении и понятиях, он тем не менее свободно держался, был учтив со всеми, – вот ключ к приобретению общей любви, которой не добиваются люди, не обладающие этими качествами.

Вы, вероятно, угадали, кто это такой; это тот молодой человек, которого вы знали когда-то, – Фредерик Грей, но Фредерик Грей, ставший солидным человеком.

В жизни Стефена Грея произошла невероятная перемена; она была бы на самом деле невероятна, если бы не совершалась постепенно, шаг за шагом, самым обыкновенным путем. Восемь лет тому назад обыкновенный доктор в Венок-Сюде, он сам готовил лекарства; теперь это был сэр Стефен Грей, баронет, один из придворных докторов.

Неслыханное повышение, скажете вы; да, но перемена совершалась медленно, постепенно; Вскоре после его приезда в Лондон его положение стало улучшаться, и состояние стало увеличиваться с каждом годом.

Его практика стала громадной и он приобрел уже поместья! Приобрести имя – самое важное для доктора, в особенности, лондонского. Потом он стал придворным доктором и теперь владеет титулом барона уже в продолжение целого года; титул барона дарован «Стефену Грею и его потомству навсегда». Быть может во всем Лондоне не было второго такого популярного доктора, который бы так быстро составил себе состояние.

Фредерик скоро должен был получить степень доктора. В его изучении медицины был перерыв. Когда сэр Стефен Грей достиг той высоты, на которой находился теперь, он счет нужным дать своему сыну более полное образование и послал его в Оксфордский университет. Итак, не удивительно, что он сосредоточил на себе внимание всех сифордских барышень. Наследник баронского поместья и большого состояния, потому что мистер Стефен был очень богат – а что важнее всего, молодой человек был прекрасного характера и редкой красоты, – он, естественно, обращал на себя общее внимание.

Леди Грей, из-за слабого здоровья, в сопровождении своего сына находилась тоже в Сифорде, чтобы дышать морским воздухом. Они находились здесь только две недели, а в известной части общества он уже успел произвести впечатление, которое мы видели, и, вероятно, без всякого желания с его стороны.

Какую моментальную перемену произвело его приближение на этих впечатлительных девушек! Присутствие его волновало самую равнодушную из них. Но ни одна из них не пользовалась его особенным расположением.

Фредерик пожимал руку одним, болтал с другими, для всех у него было готово приятное слово или улыбка. Но Елена Воган старалась завладеть им, и по привычке преуспела в этом. Он, однако, не замечал ее поведения по отношению к нему и не мог думать, что она серьезно увлекается им.

– Как поживает леди Грей, – спросила Фанни Дарлингтон.

– Благодарю вас; она сегодня не совсем хорошо себя чувствует. Я ее просил сегодня не приходить на берег.

– Ах, какая скука! – Вскричала Елена Воган, – ей скучно оставаться дома, а мне потому, что я как раз нуждаюсь в ней. Видите вы эту работу, которую я хочу сделать собственноручно, мистер Грей?

– Как мне кажется, работа очень сложная, – ответил Фредерик, смеясь.

– Я не могу справиться с нею. Я начала ее под руководством леди Грей и не могу продолжать без нее. Я пойду, пожалуй, к вам просить новых указаний… Но может ли ваша матушка принимать сегодня своих друзей?

– Я могу объяснить, как продолжать ее, если вы хотите, – сказала Августа Лек. – Нет никакой надобности из-за такой глупости утруждать леди Грей.

Елена Воган сделала кислую мину, выразившую недоверие.

– Но если вы ошибетесь, мне придется начать все сначала. Спасибо! Я уж предпочитаю обратиться к леди Грей, которая показала мне эту работу; если только это не слишком утруждает ее.

– Моя мать, – сказал вежливо Фредерик, – будет очень рада видеть вас.