Но тут металлический голос объявил ее название, и мы с профессором Калмыковым, бодрым и свеженьким, как огурчик, вместе и в то же время порознь, в числе прочих пассажиров покинули трамвай.
5
Воскресенье, traditional family partу: сидим втроем на кухне, пьем чай с вареньем, смеемся, болтаем; вдруг папа роняет ложечку, мама: - Ха-ха, баба спешит (женщина, то есть, торопится в гости)! Такая примета! - Папа, с нарочитой серьезностью: - А может, она просто позвонит или пришлет SMS? Нет, правда, все эти приметы когда появились? - тыщу лет назад, люди, небось, еще и не подозревали о возможности общения на расстоянии; но нельзя же требовать, чтобы теперь, в наш атомный век, мы ходили друг к другу в гости с той же регулярностью, как роняем столовые приборы! Да еще в огромном мегаполисе!.. - Мы с мамой: - Хе-хе-хе, точно!.. - Вдруг: дзы-ы-нь! - телефонный звонок; мама: - О-о-о! Ну ты как в воду глядел!.. - Бежит в комнату, где аппарат, и секунду спустя возвращается с мрачным лицом: - Юля, тебя. - Папа, заинтересованно: - Что, никак ошибка вышла? Мужик?.. - Мама: молчит. Иду в гостиную, беру трубку: - Але?.. - Нет, правда, вроде женский голос: - Здравствуй, Юлечка!.. (Кто бы это мог быть?..) Как живешь, милая?.. (Ничего, спасибо…) Что к нам не заходишь?.. - А-а, так вот почему сникла мама, теперь-то я поняла: ну, конечно же, тетя Зара!.. Вот только голос у нее какой-то странный, потому-то я и не признала его поначалу (богатой будет!): глухой, сдавленный, словно бедняжка еле сдерживает рыдания… О господи! Да уж не случилось ли чего с Гарри?..
- Да, - грустно подтвердила тетя Зара, - да, Юлечка, случилось. (Боже мой, что?!) А вот что: несколько дней назад он приобрел двухнедельную путевку на Крит…
Ох ты, господи!.. Да что ж тут плохого?.. В кои-то веки критический настрой изменил брату! Наконец-то хоть одна гетера удовлетворяет его строгим критериям!.. Я, поначалу и впрямь слегка струхнувшая, от облегчения развеселилась и принялась каламбурить - это у меня папино. Но тетя Зара: - Ох, Юлечка, Юлечка!.. Беда-то какая!.. И ведь он всегда так потешался над своими друзьями-идиотами, - что те, мол, вечно «ездят в Тулу со своим самоваром»! Так ловко отбивал у них эти «самовары», то есть возлюбленных - это называлось у него «борьба с глупостью»! Так трогательно хвастался своими победами!.. А теперь молчит как партизан, и даже с матерью не поделится, - как ни подъезжала она с разных сторон, как ни пыталась выведать подробности, единственным, что ей все-таки удалось узнать, было имя: Анна… Нет, ты только вслушайся: Анна! Очень даже красноречивое имя, не какая-нибудь там «Юля»! Услышишь его и сразу чуешь - попахивает чем-то серьезным…
- Юлечка! - уже не сдерживаясь, рыдала Захира Бадриевна, - миленькая моя! Ты же дружишь с моим Игоречком, - в детстве, помню, уж такие были друзья, не разлей-вода!!! Может, хоть ты мне откроешь глаза - что это за Анна такая, откуда она взялась на мою голову?!..
- Ой, кто-то в дверь звонит! - испуганно ответила я - и поспешила повесить трубку: уж конечно, мне было известно многое, даже, наверное, больше, чем она могла предположить, - но, раз сам Гарри считал нужным хранить свою тайну, я и подавно не собиралась ее выбалтывать. Да ничего не случится с тетей Зарой, пусть поволнуется. Когда она встретится со своим страхом лицом к лицу - сама поймет, как повезло ее Игоречку: все, кто хоть раз видел Русалочку, в один голос поют, что, помимо дивной красоты, эта чудо-девушка одарена еще и фантастическим обаянием, тонким вкусом, а также скромностью, кротостью и доходящей до святости добротой…
О том, что моего названого брата, циника и шарлатана, угораздило наконец-то влюбиться всерьез, я узнала недавно от него же самого: с детских лет Гарри привык поверять мне все свои самые страшные тайны, вот и на сей раз не утерпел. Правда, теперь это вышло нечаянно, само собой: в тот вечер я напросилась к нему в гости - совсем ненадолго, хотела только взять у него прошлогодние конспекты по посттравматическому стрессу (а кстати и полистать зачитанный до дыр, истрепанный еще дяди-Осиными руками «Сексуальный Гороскоп» - кто-то сказал мне, что профессор Калмыков Дева), - но как-то так вышло, что мы, завороженные шаманской пляской слабого огонька одинокой свечи, истомленные вкрадчивой лаской богатого и утонченного старика «Хеннесси», выпали из времени, заговорились, заностальгировались и засиделись в братнином кабинете допоздна.
Обиталище Гарри давно уже ничем не напоминало былую комнату октябренка из букваря: теперь здесь не было люстры и небольшое пространство узкого «пенала» освещалось натыканными по углам бра, что с приходом сумерек создавало в комнате таинственно-мрачную атмосферу. У окна, плотно занавешенного тяжелыми, багровыми до черноты шторами, по-прежнему стоял письменный стол, но теперь на нем красовался - о ужас! - череп, выкраденный Гарри из кабинета анатомии; справа от этого мрачного экспоната стояло тусклое настольное зеркало в вычурной бронзовой раме на массивной подставке, а слева - оплывшая свеча, вставленная в почти неузнаваемую под застывшей коркой восковой лавы бутылку из-под «Хеннесси»; у ее подножия загадочно поигрывал бликами хрустальный шар. Тут же располагался и компьютер, почти нелепый в своей прозаичности, впрочем, Гарри накрывал его темным полотном, отчего тот превращался в черный ящик, таинственный и жутковатый, как и все предметы в этой концептуальной комнате. Расшатанную тахту сменил уютный диванчик, обитый черным велюром; на нем-то мы теперь и сидели, перешептываясь (тетя Зара, отправляясь на боковую, предупредила нас, чтобы не шумели) и потягивая душистый коньяк из больших, круглых хрустальных бокалов.
- Да, кстати, - сказал вдруг Гарри, - ты ведь перезваниваешься с Оскаром Ильичом. Не знаешь, он в Москву в ближайшее время не собирается?..
Еще с минуту я бурно откашливалась, подняв руки кверху, а брат заботливо похлопывал меня по спине: если бы дядя Ося каким-то чудом мог слышать, что его обожаемый экс-пасынок им интересуется, он, наверное, от счастья подпрыгнул бы до потолка… И разбил свою лысую голову: уж я-то знала, что Гарри ничего не говорит и не делает просто так. Ну, так что ему на сей раз нужно от моего бедного дяди?..
- Да ты понимаешь, - нехотя объяснил названый брат, - тут один человек работу ищет… психологом в школе… Анютка… Помнишь ее?.. Ну, блондинка, красивая такая, на русалочку похожа?.. Хотя бы на пол-ставки…
- Это которую Калмыков… - начала я и тут же прикусила язык: брат стиснул свой бокал так, что, казалось, вот-вот раздавит, а по лицу его пробежала уже знакомая мне нервическая судорога. К счастью, он тут же взял себя в руки, глубоко вздохнул, отхлебнул коньяку и почти спокойно сказал:
- Ну да, именно. Так вот, я подумал, может, у Ильича остались какие-нибудь концы? Он ведь работал в школе…
Что за ерунда?.. Устроиться в общеобразовательную школу, да еще на пол-ставки - да ведь это раз плюнуть!.. Ан нет, возразил Гарри, с Аннет случилось иначе: в поисках места она обошла пол-Москвы, и все бестолку; причина отказа везде одна и та же - «слишком эффектная внешность»; а как-то раз, выйдя за дверь учительской, Анна услышала даже: «Какая-то авантюристка». А она просто очень любит детишек и с ранних лет мечтает помогать обиженным и слабым, - потому-то и рвется в простую бюджетную школу, а не какой-нибудь там элитарный колледж; но разве кто в это поверит, увидев ее длинные ноги и роскошный бюст?!
- Мымры закомлексованные, - кипятился Гарри, - старые девы! У Ани, между прочим, красный диплом!..
Вот тут-то я, помнится, и заподозрила неладное - что-то уж очень близко к сердцу принял он чужую неудачу! - но, все еще боясь поверить в очевидность, так не шедшую ко всему характеру матерого циника, решила на всякий случай уточнить:
- Ну, хорошо, Гарри, а тебя-то это почему так волнует?..
Вместо ответа брат приподнял лежавшую в изголовье фамильную «думку» и бережно извлек из-под нее небольшой блокнот в черном кожаном переплете. В первый миг я не совсем поняла, что передо мной, - но, когда Гарри, раскрыв свое сокровище, умостил его на коленях так, чтобы ненадежный пляшущий свет мог хоть изредка заглянуть туда, я, к своему изумлению, увидела ровные столбцы рукописных строчек, затопивших глянцевые страницы. Стихи!.. Но ведь раньше Гарри вроде бы не страдал рифмоманией?.. Да, вот именно, раньше; но… - и вновь, как тогда, за столиком «Пси», в его голосе зазвенел пафос, слегка меня испугавший, - …как мне должно быть известно, каждый влюбленный автоматом подключается к божественному источнику вдохновения!.. Тут он бросил на меня строгий, выразительный взгляд, - и я ни о чем больше не спросила, боясь помешать брату, который, похоже, в очередной раз решил обнажить передо мной сокровеннейшие глубины своей души.