143

Л.А. ГРИФФЕН

Сложность искусства как общественного явления, специфичность

его общественной функции не позволили до сих пор найти такое его

определение, которое в полной мере отражало его качественное своеобразие. Исследователи, фактически отрывающие искусство от эстетического отношения, делающие объектом преимущественного рассмотрения само по себе искусство и, следовательно, прежде всего не

общественную функции искусства, а его макро- и микроструктуру (виды искусства, их взаимоотношения, жанры, стили, течения, построение произведения искусства и т.д.), в принципе не могут решить вопрос о сущности искусства, так как определять сущность искусства,

его природу из рассмотрения самого искусства столь же бесполезно,

как и тащить себя из болота за волосы. И включение в объект изучения

эстетического отношения человека к действительности ничего не изменит до тех пор, пока содержанием эстетики по преимуществу оставаться изучение искусства. Претензии искусствоведов на понимание

сущности эстетического вообще, и искусства в частности, в результате

анализа произведений искусства сродни лингвистической философии,

сводящей познание, науку к семантике, к анализу значения слов.

Структура произведения искусства так же мало раскрывает сущность

эстетического отношения человека, как структура языка науки – гносеологическую сущность процесса познания.

Философы «широкого профиля» включали эстетику в свою философскую систему в качестве составного элемента, и она выполняла те

функции, которые были необходимы с точки зрения целостности данной системы. Потому и вопрос о том, что такое искусство, решался

ими в зависимости от той основной идеи, которая была положена в основу их системы, и таким образом, чтобы гарантировать ее применение и в этой сфере. Крушение (или потеря значения) системы приводило и к утрате значимости соответствующего определения искусства.

Снижение ценности умозрительных всеохватывающих философских

систем совместно с неспособностью эстетиков найти положительное

решение вопроса о сущности искусства привело к широкому распространению попыток решить эту проблему путем привлечения концепций, созданных в рамках других наук, доказавших (иногда только по

видимости) свою способность давать положительное знание. При этом

нередко выводы этих наук поначалу применяли в эстетике сами специалисты в той или иной новой, бурно развивающейся научной теории. Ч.Дарвин, создав теорию естественного отбора, пытался применить ее и в эстетике; развитие психологии привело к возникновению

«экспериментальной эстетики»; вопросы эстетики не прошли мимо

внимания 3.Фрейда. Можно привести и другие примеры. Даже теорию

относительности пытались применить в эстетике.

144

ПРОБЛЕМА ЭСТЕТИЧЕСКОГО ОТНОШЕНИЯ

В наше время появление и развитие кибернетики привело к получившим чрезвычайно широкое распространение попыткам применить

и в эстетике принципы этой науки (в частности, некоторые положения

теории информации, принцип обратной связи и т.д.). Специалисты в

той или иной области знания, «захватывающей» в данный момент в

свою сферу эстетику, озабочены прежде всего широким применением

методов своей науки, доказательством их универсальности, которою

они демонстрируют, в частности, и на эстетике. Успехи данной науки

в других областях и «наукообразность» аргументов магически действуют на эстетиков и они, не изучив предварительно хоти бы основ

данной науки, начинают с жаром неофитов применять в своей области

те или иные ее выводы и, прежде всего, ее специфическую терминологию, надеясь таким образом решить основные вопросы эстетики. Затем

увлечение, не дав ожидаемых результатов, проходит, и начинается новое увлечение еще более «современной» наукой.

Приняв функциональный принцип при исследовании сущности эстетического и форм его проявления, мы считаем целесообразным воспользоваться им также и при определении сущности искусства как

общественного явления. И здесь, по нашему мнению, ответ на вопрос

«что такое искусство?» должен вытекать из исследования вопроса «зачем нужно искусство, какова его общественная роль?».

В предыдущих главах мы пытались в основном излагать те положительные выводы, которые, по нашему мнению, могут быть сделаны из

принятой концепции, по возможности избегая полемики. При рассмотрении вопроса о природе искусства такой метод вряд ли можно

призвать плодотворным. Существующие определения сущности искусства настолько широко распространены и привычны, что в настоящее время без их критического рассмотрения сколько-нибудь серьезное решение денного вопроса немыслимо. Поэтому мы вынуждены хоти бы в общих чертах проделать такой анализ, предпослав его изложению положительных соображений о природе искусства, вытекающих,

на наш взгляд, из изложенного выше.

3-1. Что и как познает искусство

Одним из наиболее распространенных в нашей эстетике является

определение искусства как особого, существующего наряду с наукой,

способа (формы, средства) познания. Оно настолько привычно, что

полагается обязательным для эстетика-марксиста. Сомнение в том, что

познавательная функция искусства является для него определяющей,

представляется обычно чуть ли не изменой материализму и переходом

не идеалистические позиции. Нас уверяют, что «все марксисты ... при-

145

Л.А. ГРИФФЕН

знают в общем плане искусство специфической формой познания действительности»1, что общественные функции искусства как средства

познания действительности «признаются всеми, кроме идеалистов»2.

Точка зрения на искусство как средство познания логически противоречива. «Суть этой точки зрения можно выразить так: искусство и

наука – два разных по форме способа познания действительности,

природы, и общества; искусство, как и наука, призвано «обобщать

действительность», открывать законы ее развития. Правда, ни одному

из сторонников этого взгляда не удалось обнаружить даже в самых величайших творениях литературы, живописи, скульптуры, драматургии

и музыки какой-либо закон природы и общества, открытый при помощи искусства как способа познания действительности. Защитники

двух форм познания не считаются с тем, что вплоть до вашего времени

все законы природы и общества нам известны как открытия науки.

Вряд ли кто станет возражать против этой самоочевидной истины.

И тем не менее упорно, настойчиво говорятся везде об искусстве как

об одной из форм познания действительности»3.Утверждая познавательную сущность искусства, защитники этой точки зрения определяют его как форму, способ, средство познания.

Прежде чем перейти к критическому рассмотрению «гносеологических» представлений о сущности искусства, необходимо предварительно хотя бы в общих чертах уяснять себе, какое содержание может

скрываться за этими терминами.

Искусство как форма познания. Это выражение должно, очевидно,

означать, что одно и то же явление действительности может быть познано по-разному. При этом следует ожидать, что под различием форм

познания подразумевается одно из следующих положений:

а – различная методика познания (исследования), набор применяемых при этом средств, характерные особенности путей познания и т.д.,

то есть различие заключается в специфике познавательного процесса;