– Ты родился, когда она была в зените? – совершенно спокойно сказала Рин. Скорее утвердительно, чем вопросительно.

– Да. Я родился под Черной Луной. Это скрыли. Официально считается, что я родился до ее появления.

– А на самом деле?

– На самом деле, я появился на свет именно в эти сто двадцать миат. Хуже другое. Мать сказала, что я молчал. Не издал ни звука, пока Черная Луна не закончила круг над планетой.

– Это что-то значит?

– Говорят, да. Но что именно? Это от меня утаили. Я знаю, что отец знает правду. Но молчит. Я хочу узнать, что значить – родиться под Черной Луной.

– А теперь и Тандем.

– Да, теперь и это. Реакция будет крайне неоднозначная. Этому многие откажутся верить, а уж если всплывет правда про время моего рождения… даже и не знаю, какие могут начаться проблемы.

– Россы – суеверная раса?

– Нет, мы не суеверны. Просто мы слишком часто становились свидетелями того, как исполняются древние пророчества. Похоже, мое рождение лишь одно из них.

– Посмотрим.

– Да уж, посмотрим. А что еще делать?

Зуан устало сел на камень, стиснув голову руками. Раскаты грома оглушали, раскалывая разум на испуганные кусочки, жалобно жмущиеся по окраинам подсознания. Вода в каньоне прибывала, бурлила и вспенивалась под хлещущими струями дождя. Сумерки сгущались, порождая глубокие тени. Мгновенная вспышка молнии ослепляет, запечатлевая на сетчатке оттиск выбеленного мира. Холод незаметно и ненавязчиво захватывал маленький мирок в пещере, заставляя все ближе и ближе пододвигаться к костру…

Четыре дня спустя

Мутное марево подрагивало, словно амеба, оно стекало со скал в низины, оседало комками слизи, раздражало глаз и разум. Казалось, что именно эта белесая мерзость несла с собой жару. Еще два дня назад стоял холод, пронизывающий во влажном воздухе до костей, а сейчас горами правила жара. Мелкий моросящий дождь едва ощущался кожей. Иногда появлялось чувство, что это не дождь, а сам воздух превратился в мельчайшую взвесь водяной пыли. Словно вода растянулась сплошной равномерной пеленой от земли до края косматых черных туч.

Зуан пошевелился, вытер рукавом лицо. Невыносимая жара убивала, пригибала к земле. Не хотелось даже дышать. Росс встряхнулся. Мертвенная апатия, захватившая горы, действовала и на него. Даже ихтан, за которым он наблюдал все утро, почти не шевелился. Злобная и быстрая тварь сейчас напоминала небрежно брошенную на камень шкуру. Разведчик почти не двигался, настолько плохо было обычно довольно активному и проворному животному. Да и эта смутная тревога, сверлящая разум все утро.

Когда мозг начал регистрировать странный гул, Зуан так и не смог понять. Ихтан подскочил, замер, словно статуя, всматриваясь в марево. Подвижные уши животного дергались, он потягивал воздух… и вдруг сорвался с места. Ихтан убегал вверх по склону хребта. Что же его напугало? Зуан всматривался в мутное белесое марево…. Что-то двигалось там, вдалеке, укрытое от глаза туманом. И этот рокот….

Сель.

Мысль обожгла разум огнем. Воин сорвался с места. Надо успеть! А мысленно он уже звал:

– "Рин!"

Девушка ответила почти сразу:

– "Зуан?"

– "Уходи оттуда! Поднимайся на гребень хребта! Сель пошел!"

– "Ухожу! Сколько у меня времени?"

– "Миат, не больше!"

– "Я успею."

Рин подхватила вещи и выскочила из пещеры. Возле входа в пещеру был более-менее проходимый подъем на гребень. За ночь тоненький ручеек разросся, превратившись в клокочущий поток, бешено несущийся по скалам. Рокот приближающегося селя наполнил воздух низким гулом, отдаваясь глубоко в недрах подсознания тревогой и паническим страхом. Рин закинула рюкзак на плечи, бегом проскочила карниз и полезла по лианам наверх, где начинался пологий подъем на самый гребень. Благо, растения росли настолько мощно, что по ним можно лазить как по лестнице.

– "Рин, где ты?"

– "На склоне. Я сейчас на подъем выхожу."

– "Рин, это первый поток. За ним идет еще один."

– "Насколько мощный?"

– "Накроет гребень полностью. Найди пещеру или хоть какое-то укрытие!"

– "Есть, вижу укрытие."

Когда-то край гребня обвалился, образовав небольшую каверну. Эрозия и лавины довершили дело, создав небольшую пещерку из навала каменных глыб. Со временем в щелях проросла вездесущая лиана и синий мох, укрепив глыбы камней корнями, дожди утрамбовали занесенную ветром землю. Небольшое эфемерное укрытие на продуваемом ветром склоне. Но все же лучше чем совсем ничего. До верха хребта Рин не успевала, сель был уже виден. Она нырнула за камни, завалив за собой вход. Приближающийся сель заставлял дрожать скалы, с потолка пещеры осыпалась каменная крошка. Мгновение, и мутный грязевой поток прокатился сверху.

– "Рин?"

– "Да, тут. Сель прошел."

– "Идет вторая волна. Ты можешь хоть чем-то укрыться?"

– "Попробую. Но… не знаю, выйдет ли."

– "Постарайся. Волна очень большая."

Рокот усиливался. Волна шла со скоростью курьерского поезда, заставляя вздрагивать горный массив. Рин только и смогла, что почувствовать невообразимый вес массы жидкой грязи и мелкого каменного крошева, пронесшейся по эфемерной пленке щита, созданного в последний момент.

Сель прошел. Щит лопнул как мыльный пузырь. Тонкие струйки грязи стекали с потолка, просачиваясь сквозь промежутки в камнях. И тишина. Удивительная, звенящая тишина, словно сель унес все живое в округе, все звуки мира. Только глухие удары капель жидкой грязи, мерно падающих с потолка.

– "Рин?"

– "Да, Зуан, я тут, все в порядке."

– "Выберешься?"

– "Да… думаю. Ты где?"

– "Я недалеко. Скоро буду у тебя."

– "Нет, стой где ты есть. Я сейчас отсюда выберусь. Чтобы тебя не задело."

– "Понял."

От воина пришел легкий смешок. Рин вздохнула. Ладно уж. Все равно его тоже окатило этим жидким глинистым поносом. Грязь была везде. Все хлюпало, чавкало и брызгало. С потолка непрерывно капало. Мерзость! Рин вздохнула еще раз. Запечатало ее тут качественно. Сель залепил все дыры в камнях. Вряд ли она сможет откатить тот булыжник, которым так легко запечатала вход. Да и зачем? Огненный шар сорвался с руки, влепился в стену, зашипел. Камень покраснел и начал плавиться. Дело пошло весело. Шары выгрызали дыру, огненные брызги летели во все стороны, пещерку затягивало паром с примесью вони плавящегося камня. Но все же Рин сумела-таки пробить дыру.

– Ты как там?

Зуан маячил возле дыры, стараясь заглянуть внутрь.

– Жива, но не совсем здорова. Чего так жарко?

– Радуйся. Скоро начнутся заморозки.

– Как скоро?

– Очень скоро. К вечеру станет холодно. Это самый убийственный период. Утром и днем жарко. Вечером и ночью сильно холодно. И постоянная сырость. Надо найти укрытие.

– Где?

– На том склоне много пещер. Придется найти одну из них до темноты, иначе мы просто замерзнем ночью насмерть.

– А этот дождь прекратится?

– Нет. Он будет идти с переменным успехом два миинара. А потом пойдет снег.

– Зима. – кисло сказала Рин.

– Она самая. Ладно. На этом склоне есть заброшенные посты. Нам придется найти один из них, иначе мы не переживем зиму.

– Значит, будем искать.

– Придется, и очень тщательно. – Зуан вздохнул. – Пошли сперва хотя бы пещеру найдем. Ты огонь сможешь развести?

– Это единственное, что я могу сделать с гарантией. – кисло ответила девушка, отряхиваясь от комьев грязи. – Огонь у меня получается. По крайней мере, зажигается сразу.