* * *

Утром проснулся поздно, что нехарактерно для меня. Обычно встаю вместе с первыми лучами солнца, видимо вчерашний день настолько вымотал, что вынырнул из глубин своего сна только тогда, когда в дверь моей комнаты постучали.

– Палаэль! – дверь приоткрылась, и из‑за нее показалось бодрое лицо Тарка, – хватит спать, завтрак пропустим. Тебе же еще и умыться надо. Или ты не страдаешь этими вредными привычками?

– Какими? – спросонок не понял я.

– Вредными. Сюда относятся и завтрак, и умывание по утрам. Давай, вставай. Я уже одеваться пошел, – и прикрыл за собой дверь.

Пришлось вставать. Делал это медленно, потягиваясь. Сейчас умыться, одеться и в город пойдем. Подошел к окну и выглянул на улицу. Хорошо‑то как! Мое окно выходит на университетский парк, поэтому я лицезрел сейчас очень красивую картину – в лучах восходящего солнца, ярко сверкали на траве капельки росы, не успевшие к этому моменту высохнуть, но больше всего меня поразили фонтаны. Бьющие высоко вверх струи воды, в верхней своей точке распадались на множество капелек, и мельчайшие из них не падали сразу обратно в воду, а на некоторое время застывали в воздухе, медленно опускаясь, и в итоге образовывали собой неплотный туман. Лучи солнца, освещая этот туман, преломлялись, превращаясь в постоянно переливающуюся радугу…

С трудом оторвавшись от этого поистине завораживающего зрелища, направился в душевую комнату. После того как принял душ и оделся, мы с ребятами пошли в столовую, находящуюся в учебном корпусе. Пришли поздно, поэтому свободных столиков не оказалось.

– Подсядем к кому‑нибудь, – решил Тарк и мы с подносами пошли к одному из замеченных Сарком столиков, за которым сидело всего два человека. Точнее, две девушки – одна блондинка, другая брюнетка, очень симпатичные.

Почему‑то все девушки, встреченные мною в Университете, подходят только под два определения: или красивые, или очень симпатичные. Вследствие этого возникает вопрос – где остальные? Фэйс‑контроль при поступлении не проходят? Или мне только все кажутся таковыми из‑за долгого воздержания? Помню, один товарищ рассказывал, как служил на Дальнем Востоке. У них на всю часть из женского пола была только одна повариха, своей внешностью вполне подходящая под характеристику «страшнее атомной войны». При этом ближайший населенный пункт был в шестидесяти километрах от части. Так солдатам, после года службы, она казалась краше мисс вселенной…

Но со мной сейчас это маловероятно. Дело в том, что у эльфов сексуальная активность гораздо ниже, чем у людей. Только это мне позволило выдержать столь долгое воздержание.

– Привет, – подойдя, поприветствовал их Тарк, – можно к вам присоединиться?

– Привет, Тарк, – улыбнулась блондинка, – что спрашиваешь. Конечно, можно. Смотрю, в твоей компании пополнение?

– Да, – подтвердил Тарк, вместе с нами размещаясь за столом, – позвольте я вас представлю друг другу…

– Не надо, – перебил я, – сами справимся. Пардон, девушки, позвольте преставиться, Палаэль, из Дома Падающей Листвы. Прибыл сюда из Леса для прохождения… для продолжения учебы в Университете, – я положил руку на грудь и вежливо поклонился, чуть привстав со стула.

– Рика…, Габриэла, – поочередно назвали девушки свои имена.

Рикой оказалась блондинка, Габриэлой – брюнеткой.

– Учимся мы здесь, – продолжила за двоих Рика, – с первого курса… – и тут, немного помявшись, спросила, – а что означает слово «пардон»?

Какая она въедливая! Вспоминаю, по‑моему, «извините» по‑по‑французски.

– Это с одного из забытых языков, обозначает «извините», – отвечаю ей, с обаятельной улыбкой.

– Да вы полиглот? Что‑нибудь из того языка вы еще можете произнести? – кокетливо спрашивает она, кладя в рот пирожное. Я чуть котлетой не подавился. Она что, издевается надо мной?!

– Конечно! Ради вас, все, что угодно! – с воодушевлением воскликнул я. Она даже смутилась, и уже по‑русски продолжаю, – да отколь я французский‑то знать могу? У меня немецкий в школе был. Да и по нему, уровень знаний такой же, что и по французскому. Никакой…

– Как вы бегло говорите! – воскликнула Габриэла, – что эта фраза означает?

– Означает она следующее: как мне повезло познакомиться с такими прелестными, любознательными девушками, красота которых затмевает в моих глазах все окружающее!

– О‑о‑о, – впечатлились девушки, – спасибо за комплимент.

– Да что вы! Это не комплимент, а констатация факта, – еще более обаятельно улыбнулся я, не забывая про завтрак.

– А мне показалось, что это разные языки, – усомнилась Рика.

– Рика, – я осуждающе посмотрел на нее, – ты мне не веришь? Поверь знающему эльфу, это один и тот же язык. И вообще, только познакомились, а уже такая степень недоверия! Как можно?

Девушка смутилась, уже во второй раз. Подруга склонилась к ней и что‑то возмущенно зашипела на ухо.

– Извини, – сказала она, после того, как Габриэль закончила с ней воспитательную работу, – просто морфология этого слова… Ладно, просто извини.

Чего? Какая морфология слова? Надо уточнить, дабы учесть на будущее. Как бы так тонко намекнуть, что бы объяснила? Придумал.

– А что не так с этой, как ее… морфологией слова? – тонко подталкиваю ее к объяснениям.

– Ну, ты же, наверное, изучал… Наверняка, лучше меня разбираешься в этом вопросе, – замялась она.

Я? Изучал? Роюсь в памяти Палаэля. И ничего не нахожу. Может, на Земле, в военном университете, затрагивали тему? В памяти всплыл светлый образ полковника Самодурова… Он и это словосочетание, звучащее из его уст… Не‑е‑е… Даже какой‑то диссонанс от этой фантазии в мозгах пошел.

– Рика, Габриэла, а что вы сегодня делаете? – наконец, проявил себя Тарк, – мы сейчас в город собираемся, может, составите нам компанию.

– Увы, – вздохнула Габриэль, – мы не сможем, по крайней мере, сегодня. Только‑только приехали и надо еще литературу на этот сезон идти получать, вещи разложить. И вообще, подготовиться к новому учебному сезону надо.

Далее был обычный разговор ни о чем, во время которого я понял, что девушки были давними знакомыми моих соседей по комнате. Ничего серьезного, так, отдыхали несколько раз вместе за пределами Университета, да по вечерам общались с компанией, состоящей из девушек и юношей одного потока, в университетском парке.

После завтрака девушки пошли к себе, а мы покинули стены Университета.

– Готов к поездке во Внешний Гарен? – это, наконец‑то, подал голос Сарк. В первый раз слышу его за это утро.

– Почему по Внутреннему прогуляться не хотите? – поинтересовался я.

– Там интереснее. Торговых лавок много, рынков. Ближе к вечеру в трактир какой зайдем, посидим. Конечно, во внутреннем тоже это все имеется, но цены… К тому же, все руководство Университета здесь живет. Заметят, что в трактире сидим, будут проблемы, – пояснил Тарк.

– А сами они такие места не посещают?

– Посещают. Только почему‑то не любят, когда студиозы рядом отдыхают.

– Ладно, поехали, – вынужден был согласиться я.

– Тогда едем к Арене.

Найдя на улице свободную бричку, мы договорились с извозчиком по цене и тронулись в путь. Выехав за стены Внутреннего Гарена, мы еще довольно долго петляли по улочкам внешнего города, пока не добрались до так называемой Арены. Она представляла собой нечто вроде амфитеатра Флавиев. Архитектурно была выполнена в подобном стиле. Вокруг Арены было обширное, свободное от зданий пространство, превращенное, с разрешения властей, в огромную торговую площадь. Там мы и остановились.

– Теперь куда? – спросил Тарка, расплачивающегося с извозчиком.

– Пойдем, продемонстрируем тебе ассортимент продукции местного рынка, между прочим, крупнейшего в Гарене. Думаю, ты увидишь много интересного. Из разряда того, чего нельзя купить в твоем Лесу, – улыбнулся тот, подходя к нам с Сарком.