Леший взвыл раненым зверем, поднимаясь во весь рост, став вровень с верхушками деревьев. Из глубины леса ему вторило эхо суматошных криков и хлопанья крыльев вспугнутых птах. Медведь затравленно оглянулся в поисках путей к отступлению и, смешно подбрасывая мясистый зад, кинулся прочь с полянки. Треск кустов, через которые напрямую ломился косолапый, стих довольно быстро. Антон даже не предполагал, что медведи так стремительно двигаются. Глядя на неповоротливость лесных великанов, заподозрить в них склонность к быстрому бегу довольно сложно.

    От повторного горестного вопля лесовика, теперь уже рассерженного исчезновением партнера, парень едва не оглох. По его мнению, не стоило так орать из-за одной загубленной партии. Кстати, он свое обещание выполнил, пора отчаливать, и так подзадержался тут.

    - Леший, а Леший, - тихонько позвал Антон лесовика, опять превратившегося в невзрачного мужичка, - ты мне дорогу к Отлюдку покажешь? Вроде как я свое слово сдержал... Очередь за тобой.

    - Может, разочек сыграем, на дорожку... - лукаво прищурился тот, - но в этот раз не просто так, а на желание.

    - Ага, и если я проиграю, то твое желание будет, чтобы я навсегда остался здесь... - В том, что выиграть ему в этот раз не удастся, парень не сомневался. - Нетушки...

    - Ну, нет, так нет... - махнул рукой лесовик, снова расставляя фигуры, - иди себе...

    - Как иди? - растерялся Антон, - а дорогу показать?

    - Тебя там провожатый ждет, - Леший потерял к парню всякий интерес.

    - А где там?

    - Да где выйдешь, там он тебя и ждать будет.

    Подождав немного, парень убедился, что лично провожать его лесной хозяин не намерен. Делать нечего... Непонятно только, как он будет по ночному лесу брести. Это здесь иллюминация, хоть иголки собирай, а там... Как бы проводника своего не просмотреть... Дойдя до низких елочек, обрамлявших поляну, он задержал дыхание, как перед прыжком в холодную воду, и храбро шагнул в черноту зарослей...

    ...в глаза ударил ослепительный солнечный свет. Антон оглянулся - призрачное сияние позади постепенно гасло. Сквозь наползающий полумрак ещё можно было различить поляну и Лешего, задумчиво бродящего вокруг шахмат, но уже едва-едва. На немой вопрос недоуменно замершего парня, лесовик невинно изрек:

    - Полянка-то заговоренная, здесь ночь сколько мне надо длится...

    - Например? - онемевшие от злости губы едва шевельнулись.

    - А три дня... Ты ступай себе, ступай... Пока я не передумал.

    "Чертов Леший, чертов Баюн, чертов лес... Немудрено, что я все успел сделать... - клял свою доверчивость Антон, стоя на границе света и тьмы, не рискуя двинуться с места. Кто знает, что ещё ему уготовано в этом сумасшедшем мире, не поддающимся никакому логическому осмыслению. - За дурака меня держат. И все потому, что я ничего здесь ни знаю! А ведь никто не торопится меня просветить. Даже котофей... Странно, что он до сих пор не появился. Или посчитал свою миссию выполненной? Так хоть бы слово на прощание сказал...".

    Ощущение неясной раздвоенности внезапно навалилось на парня. Противоречивые желания рвали его тело на части. Одно неумолимо толкало вперед, другое тянуло назад. Измученное лицо сестры, покрытое кристалликами льда, предстающее перед глазами, сменялось ласковым оскалом Лешего, призывно махающего рукой. Бесконечный путь или тихая пристань? В-общем, как говорится, выбирай или проиграешь...

    Конечно, вперед!

    Пробившись сквозь густой частокол невысоких елочек, окруживших поляну, он вывалился в жаркий день, наполненный шелестом листьев, гомоном птиц, шуршанием ветра над головой, и закрутил головой в поисках обещанного проводника.

    Никого...

    Пройдя несколько шагов, парень остановился. Показалось, что зацепился штаниной за еловую ветку. Он дернул ногу - рядом пролетел пестрый клубок, на земле развернулся в длинную пеструю ленту. "Только не это..." - мысленно взмолился Антон и словно услыхал голос лесовика "Полоз безобидный, зато любую тропочку в лесу знает. Только знай поспевай за ним...". Конечно, сейчас не до хорошего, надо торопиться, Антон это чувствовал - ледяные тиски, слегка ослабившие свой захват на поляне Лешего, вновь напомнили о себе. Казалось, будто вместо сердца в груди ворочается снежный ком. А ведь, пока возился с шахматами, ни разу о сестре не вспомнил...

    - Ну что ж, - глядя на ужа, сказал парень, - веди меня, мой юркий лоцман... - и только потом сообразил, что услышать его полоз никак не может. Видел он как-то одну из передач Дроздова, в которой тот довольно доходчиво объяснял телезрителям, что змеи почти глухие. Антон так и не понял тогда, зачем заклинателям змей, о которых с гипнотизирующим придыханием вещал ведущий, дудочка? Для понта?

    Полоз точно уловил мысли человека, потому что он приподнял голову, застыл на мгновение, не сводя немигающего взгляда с парня, и скользнул в траву.

    Парень ринулся за ним. Теперь для Антона самым главным стало не потерять проводника из виду. Постепенно хвойный лес сменился лиственными деревьями. Наверняка Антон распознал только дуб, березу и грушу-дичку (по усыпавшим дерево мелким плодам). Не вызывали сомнения и кусты орешника, заросли которого иногда поднимались гораздо выше человеческого роста. Уж его-то ни с каким растением не спутаешь. Парень на ходу нарвал немного орехов, кинул в котомку. Пригодится. Дороги полоз не выбирал, легко скользил по траве, по попадающимся на пути кустам и редким завалам валежника, проворно перебираясь с ветки на ветку, изредка только останавливался, поджидая медлительного человека, пока не нырнул куда-то и не скрылся из виду окончательно в переплетении густого кустарника. В хвойном лесу низкорослой поросли мало, сосны да ели, видать, конкурентов душат на корню, а здесь дебри совсем непролазные, ноги сломать можно.

    Натруженные мышцы ныли, вожделея отдыха, да не на несколько минут, что им выпадали, а неделю абсолютной неподвижности, как минимум. Вроде и не слабак, в армии марш-броски с полной выкладкой давались без проблем, а тут уставшее тело настойчиво требует прекратить над ним издеваться.

    Поискав взглядом проводника, Антон мысленно махнул на него рукой - отдышусь слегка. Он достал котомку, выбрал по одному орехи, покрытые жестковатым на ощупь покровом, слегка приоткрытым вверху, как распускающийся бутон, пошарил ещё, надеясь на чудо: - "Не мог же я все съесть, может, и завалялся кусочек лепешки? Хоть на один укус..." - и не смог отвести взгляда от просвета между деревьями. Такое ощущение, что он сделан специально... Везде лиственный подлесок стоит стеной, пока шел, все лицо и шею оцарапал, а здесь слишком уж аккуратно обломаны ветки. Неужели?..

    Парень оглянулся и медленно, осторожничая, двинулся к проходу, мигом забыв и про голод и про усталость.

    Открывшаяся взгляду лужайка (метра три в диаметре, не больше) на дальнем от Антона краю поднималась невысоким взгорком, полускрытым высокой густой травой. Подойдя ближе, парень раздвинул заросли: перед ним оказалось непонятное сооружение из неошкуренных бревен, до половины вросшее в землю; вместо крыши слой дерна с небрежно наваленным на него валежником, заплетенным ползучей повиликой; полукруглая, потемневшая от времени и непогоды дверца подперта деревянным обрубком. Именно обрубком, без всяких сомнений - на торце его хорошо видны свежие зарубки от топора. Значит, жилище обитаемое... Но замаскировано идеально, пройдешь в двух шагах и не заметишь.