Если подумать, сейчас девушка находилась не так уж далеко от него, но в одиночестве тесной камеры с зарешеченным окошком Макс особенно остро ощущал, насколько огромна разделяющая их пропасть. У их любви, тайной, запретной, манящей, будущего не было, нет и уже не будет. Он сам отказался даже от тех крох, что даровали им боги. Вряд ли ему позволят увидеть её хотя бы издалека, не говоря уже о прощании. И ведь уступая Кире, парень ни на мгновение не задумался о том, как укрывательство Оракула отразится на его отношениях с Анной.

  "Какой прок от высшего предназначения, если в один день становится невозможным и оно, и то, что выходило за его рамки? О каких высших целях может идти речь, если однажды ты просыпаешься и осознаешь, что сначала рухнули твои благие устремления, а затем превратилось в обломки то, что эти самые устремления подкосило? Есть ли в подобных стечениях обстоятельств смысл вообще? Или на самом деле нет никакого предначертания, а всё происходящее - лишь случайный набор человеческих ошибок?"

  Ещё месяц назад Макс искренне не понимал, как высшее предназначение, исключающее простые человеческие радости, может включать в себя любовь и не является ли такая любовь личным отступлением от правил, своего рода предательством высоких целей? Теперь же ему казалось, что смысла нет нигде и ни в чем - ни в служении светлым идеалам, ни в запретных чувствах. А может, предназначение было и есть, просто это он, Макс, свернул не туда, и одна ошибка неизбежно повлекла за собой остальные? Но как тогда быть с любовью? Неужели то прекрасное, что зародилось между ним и Анной, глупо и бессмысленно? Разве истинная любовь - не дар богов? Или в их случае любовь не награда, а наказание?

  Глухо лязгнул отираемый замок, массивная чёрная дверь открылась, и в камеру заглянул Рин.

  - Старший Ромус велел привести тебя к нему.

  - Зачем? - устало спросил Макс.

  Напарник пожал плечами.

  - Мне он об этом не сообщил.

  Молодой человек встал с узкой лежанки, подошел к застывшему на пороге Рину. Тот протянул тускло мерцающий серебряный браслет.

  - Таковы правила, - напомнил напарник.

  Макс без возражений подал левую руку и позволил защелкнуть металлическую полоску на своём запястье. Ничего не поделаешь - Старшие не хотят попытки бегства предателя.

  - Наверное, они наконец решили, как со мной поступить, - заметил парень, следуя за Рином.

  - Возможно. Однако сегодня по Сидхе бродят упорные слухи, будто утром прибыла Её посланница. Думаешь, ради твоей персоны?

  - Вряд ли. Вероятно, из-за Оракула.

  Неожиданно Кира стала олицетворением его выбора между долгом и дружбой, и в глубине души энен понимал, что, своевременно доложив о пророчице Старшим, он предал бы девушку и связывавшие их теплые отношения. Конечно, будь у него возможность подумать, взвесить все за и против, он смог бы решить, какое из зол кажется меньшим...

  Но зло всегда остается злом, независимо от размера, и, как его не поверни, кого-то всё равно пришлось бы предать.

  В кабинете Ромуса, небольшом, уютном помещении с письменным столом и книжными шкафами вдоль стен, кроме собственно хозяина обнаружился ещё и Старший Ирдис. Среднего роста коренастый человек с короткими чёрными волосами, раскосыми темными глазами и резко очерченными скулами сидел на краешке стола, негромко переговариваясь с катессом. При виде предателя оба умолкли, а Ирдис слез с угла столешницы.

  - Благодарю, энен Орион, - кивнул Ромус. - Подожди за дверью.

  Рин вышел.

  - Присаживайся, энен Макс. - Катесс указал на стоящий напротив стул.

  Парень подчинился. Впрочем, бежать он не собирался, делать глупостей тоже и почти смирился с ожидаемым концом. Жаль, Анна ни о чем не узнает...

  Ирдис перебрался к высокому окну, выходящему во двор, задумчиво посмотрел на гордые заснеженные вершины, поднимающиеся за крепостными стенами замка.

  - Твой проступок ужаснул и опечалил нас, - со вздохом начал Ромус. - Никто не предполагал, что предателем станешь именно ты, ведь даже меченые никогда не пытались предать нас. Да, они бывают непокорными, упрямыми и порой очень трудно усмирить их жестокость, но они не предавали нас. Понимаю, не будь между тобой и Оракулом столь тесных дружеских отношений, ты бы честно выполнил свой долг, сразу вернув её в Сидхе. Теперь, надеюсь, ты осознаешь, почему мы всегда возражали против того, чтобы хоть кто-то сближался с Оракулом. - Катесс выдержал паузу и переплел пальцы рук. В его синих глазах молодой человек вдруг заметил странное выражение. - Увы, у нас мало времени и решать тебе придется быстро. У тебя будет лишь час на обдумывание нашего предложения. По сути, это - сделка. Мы знаем о твоих дружеских отношениях не только с Оракулом, но и с группой волшебниц. И нам известно, что с одной из них тебя связывает не дружба, а любовь.

  Макс замер, неотрывно глядя в сапфировую глубину. Они знают?!

  - И... и давно? - выдавил парень.

  - Мы следили за твоими встречами с ведьмами, дабы быть уверенными, что ты не перейдешь грань, за которой тебя ждал бы немедленный разрыв этих отношений в лучшем случае и наказание за предательство в худшем. Однако ты с честью выдержал это испытание и со временем мы ослабили контроль, что, впрочем, не означало, что мы совсем перестали наблюдать. Разумеется, когда вы с Анной-Изабеллой полюбили друг друга, многие из нас настаивали на прерывании твоих контактов со всей группой. Я и Старший Ирдис сочли, что со временем ты сам поймешь бесперспективность ваших отношений и разорвешь их. Мы дали тебе возможность поступить правильно без давления, ведь ты, в сущности, сидел на заборе, не отдавая особенного предпочтения ни одной из сторон. Ты обманывал и её, и себя, и, в конечном итоге, должен был сделать выбор. Но ты всё тянул, а потом Оракул сбежала. - Ромус снова вздохнул, покосился на строго выпрямленную спину Ирдиса и с некоторой, как показалось Максу, неохотой продолжил: - Сейчас мы находимся в трудном положении. Ведьмин Круг только и ждет, когда мы дадим им повод вступить в открытый конфликт, а сегодня, к сожалению, мы оказались непозволительно близки к таковому.

  - Что случилось? - отрывисто спросил молодой человек.

  Катесс покачал головой.

  - Это не важно. Мы знаем, как ты любишь Анну-Изабеллу. Ты наверняка с удовольствием променял бы своё бессмертие на возможность прожить с ней нормальную человеческую жизнь. Но наши правила запрещают эненам жениться и выходить замуж за кого бы то ни было. Правда, влюбляться они тоже запрещают, однако эту часть ты уже попрал. И, раз уж ты нарушил их, мы решили сделать для тебя исключение и разрешить тебе покинуть Сидхе и сочетаться с волшебницей законным браком.

  Макс не верил своим ушам, а заодно и сознанию. Он сможет вернуться к Анне? Остаться с ней навсегда? Перестать прятаться и скрываться? Жениться на ней?!

  Кто-то определенно сошел с ума - или он, или Старший Ромус.

  А что Старший сказал перед этим кружащим голову заявлением? "По сути, это - сделка"?

  Сделка, не подарок.

  - Конечно, ты должен кое-что сделать для нас напоследок, тем самым подтвердив, что ты достоин нашего дара, - словно прочитав мысли подчиненного, заговорил катесс. - Из всех обитателей Сидхе Оракул доверяет лишь тебе. Тебя она послушает...

  - Вы хотите, чтобы я выманил Киру из долины? - не дослушав, перебил парень.

  - Скорее, ты должен вызвать её из Чарра-Селенит... - Ромус кашлянул, - под каким-нибудь благовидным предлогом. Естественно, лучше сделать это так, чтобы дикарки и ведьмы ничего не узнали. Оракул покинет долину, мы заберем её в Сидхе, и Кругу будет не в чем нас обвинить, а вы с Анной-Изабеллой заживете долго и счастливо.

  Долго и счастливо? С таким грузом? С мыслью, что ради любимой он предал друга?!

  "Но я уже едва не лишился Анны из-за дружбы с Кирой".

  Кира верит ему.

  "Анна любит меня, ждет, мучаясь от неизвестности. Как я могу разбить ей сердце?"