- Ты говорила с ним?

   - Если это можно назвать разговором. Мы пробыли вместе две минуты. И он без всякого стеснения копался в моих мыслях, а потом сказал, что не занимается подобными вопросами и отослал меня к совету. Вот и вся встреча. И ни единого намека, что когда-то нас что-то связывало. Ладно. Давай не будем больше об этом. Расскажи лучше о вашей ситуации. Ведь ты приехал не просто так?

   Зак кивнул. И все рассказал подруге, почти все. Свою личную жизнь и чувства, он решил оставить только для себя.

   * * *

   Мория была именно такой, как рассказывали на уроках истории. Пустынная страна, где единственным источником дохода была добыча золотого песка, который затем перерабатывался для получения чистого золота. И все же здесь было красиво. Если выглянуть в окно, то можно увидеть бескрайние дюны посреди которых вырос небольшой оазис, Моравия. Столица Мории. Здесь жили только те, кто мог себе это позволить. Остальное население обживало остальные семь оазисов пустыни. И чем дальше эти островки были от столицы, тем беднее там были люди и тем опаснее жить. Не только безжалостное, палящее солнце убивало людей, а еще жажда, голод, пустынные вихри, преступность, и страшные чудовища, обитающие в песках. Песчаники. Никто никогда не видел их, а те, кто видели, не доживали до того момента, чтобы об этом рассказать. Но по ночам, даже в столице жители слышали страшный рев, доносящийся из глубин пустыни.

   Столица напоминала гигантский парк развлечений, где можно было найти все. Женщины, одежда, украшения, изысканные яства, деньги, золото, власть, невольники. Мория, единственная страна, где процветало рабство.

   Милава поражалась и содрогалась от всего этого. Особенно ее задел аукцион, который устроили в честь принцессы. Сначала был обыкновенный прием и морийский король Август представил ей своего приемника. Он был магом, весьма неплохим. Огневик. Стихия, противоположная ее собственной. Его звали Лестар. Он был то ли племянником, то ли бастардом короля. Она не знала. Впрочем, ее это не слишком интересовало. Он не был неприятным. Она бы даже назвала его красивым, вот только сердца ее не тронул. Иногда, она думала, что оно такое же ледяное, как и ее стихия. Ведь за двадцать два года жизни она еще никогда не любила. И иногда, завидовала подругам, что они были способны так сильно чувствовать. Да, она привыкла к восхищению, преклонению, походя разбивала сердца и даже не замечала. Просто потому, что делать при этом ей ничего не приходилось. Отец давно смирился с ее равнодушием. Конечно, он хотел бы отдать дочь за кого-то, кто мог бы укрепить их положение в мире. Но никогда не посмел бы отдать за нелюбимого. Каким бы стратегом он ни был, каким бы холодным и расчетливым правителем его не называли, но сам он был до сих пор безумно влюблен в свою красавицу жену и каждый день благодарил небо, за то, что дал ее ему. Для своих детей он желал того же. Поэтому мирился с отношениями Филиппа с незаконной дочкой эльфийского князя.

   Но речь сейчас не об этом, а о празднике, который был устроен в честь Милавы. Все было как обычно, пока Лестар не хлопнул в ладоши. Гости оживились. Им предстояло увидеть настоящее представление. Огромный зал за секунды превратился в арену, немного напоминающую зал "Трех мечей" в Адеоне.

   - Магия? - спросила она у сидящего рядом Лестара.

   - Вы правы, принцесса, - улыбнулся он, - И это только начало.

   На арене появились девушки, одетые в шелка и обнаженные настолько, чтобы возбуждать воображение. Волосы их были распущены, а лица скрывали шелковые вуали. Они танцевали. И танец этот завораживал. Она настолько увлеклась, что едва не подпрыгнула, когда какой-то толстый господин не крикнул на весь зал:

   - Пятнадцать слитков за всех.

   - Шестнадцать.

   - Двадцать.

   - Двадцать пять...

   - Это торги? - удивилась и ужаснулась Милава.

   - Это аукцион, моя милая. И дальше вас ждет сюрприз, - ответил Лестар.

   И он не ошибся. Все слилось для нее в какой-то ужасный и прекрасный одновременно водоворот номеров. Циркачки, жонглеры, факиры, танцоры и танцовщицы, по одному и в группе, взлетающие в высь и падающие вниз. И каждый раз после представления происходил аукцион. И каждый раз ее передергивало от всего этого. Но особенно ей врезался в память последний номер. Бой. Не на жизнь, а на смерть. Их было двое. Сильные, смелые, отчаянные мужчины. Они дрались на мечах, вкладывая в каждый удар всю свою силу. И она, как и все не могла оторвать от этого зрелища глаз. Особенно от одного из мужчин. Она следила за ним и охала вместе со всеми, когда противник задевал его, и улыбалась, когда он побеждал. В конце он выбил меч у противника и приставил острие своего к его горлу.

   - Убей его. Убей, убей, - закричала толпа. Все хотели этого, все ждали, а ей хотелось зажмуриться и не видеть его страшных глаз, полных глухой ненависти. И все же она смотрела и не могла оторвать взгляд. На мгновение, ей почудилось, что и он смотрел на нее, и во взгляде этом было удивление. Но все пропало, когда Лестар встал. Арена мгновенно умолкла.

   - По правилам арены, ты должен убить противника.

   - Пожалуйста, не надо, - прошептала Мила. Ее сердце так сильно билось сейчас, словно она пробежала целую милю, в платье и на каблуках, - Пожалуйста.

   Лестар обернулся к ней и улыбнулся.

   - Принцесса Эллиани, я пощажу его, но только ради вас.

   Она почувствовала его губы на своей ладони и привычно улыбнулась, также как улыбалась всем остальным, а потом ее обожгло презрением, которое сквозило в глазах того бойца. Она не знала, как его зовут, кто он и почему стал невольником. Она и понятия не имела, но очень хотела выяснить.

   - Я бы хотела купить их. Обоих. Это возможно?

   - Нет, моя дорогая принцесса. В этом нет необходимости. Я подарю их вам, - ответил Лестар, и она снова ему улыбнулась, не сомневаясь, что именно так он и скажет.

   * * *

   Тем же вечером невольников привели в то крыло, где расположилась принцесса со своей свитой. Ее удивило, почему они так спокойно шли к своим новым хозяевам. Вряд ли тот воин был рад своей судьбе. Почему же не возмущался? Ответ был прост. У каждого из них была магическая татуировка. Изобретение здешних магов. По воле хозяина рабы могли стать марионетками. Они могли заставить их делать все, что угодно. Даже убить или покончить с собой. Право хозяина также никто не мог отнять. Ему наносили точно такое же клеймо, что и невольникам, с одним лишь изменением в рисунке. А еще Милава узнала, что несколько лет назад связь этих двух татуировок была настолько сильна, что если хозяин умирал, то и его рабы, все до единого, тоже погибали. У одного князька было две тысячи рабов, население одного из семи островов. И в один миг все они погибли. Хозяин просто упал с коня и сломал шею. Страшная смерть, но еще страшнее последствия. С тех пор татуировку слегка видоизменили. Рабы теперь не умирали, но переходили по наследству к родственникам хозяина.

   - Это чудовищно, - проговорила Милава, вспоминая с каким самодовольством Лестар обо всем этом ей рассказывал, - Ненавижу Морию. Дикая, мерзкая страна.

   - Успокойся, - проговорил Зак, - Мы здесь не за этим.

   - Знаю, но посмотри на все это. Какой идиот в здравом уме потащится через пустыню, чтобы завладеть кучкой оазисов? Зачем? Чтобы добывать золотой песок?

   - А ты думаешь, здесь все так радужно? Морийцы опасаются войны, но не извне.

   - Изнутри?

   - Рабы. Ты видела того невольника, что тебе подарили? Он не такой покорный, как могло показаться. Возможно, когда-то был воином.

   - Когда доберемся до Девера, я освобожу его. Их обоих.

   - Они братья.

   - Что? И их заставили сражаться друг против друга?

   - И он бы убил его. Если бы не ты.

   - Ненавижу эту мерзкую страну, - снова простонала Мила и откинулась в кресле, - О чем ты думаешь?

   - О том, что нас могут слушать.