Но, слушая иногда, как соседка разговаривает с кем-то по телефону по-корейски, или напевает под нос трогательно звучащие песенки, или просто у нее вырывается пара фраз на родном языке, Лиза чувствовала, что эта речь становится для нее самой приятной музыкой. Было ли дело в самом языке или в исполнительнице и носительнице?

   Глядя на то, как хороша Джун в том или ином наряде, она сама хотела приодеться, причем так, чтобы заслужить одобрение соседки. Похвалы от нее, конечно, не дождешься. Но, может, взгляд загадочных черных очей потеплеет и... А пока теплело у Лизы на душе, когда она видела меняющую наряды соседку, только на их сеансы одевавшуюся каждый раз в одно и то же, слышала ее насмешливые слова или чувствовала острый, свежий, почти сияющий аромат туалетной воды с угловатыми иероглифами на бутылочке. Она потихоньку от соседки брала флакончик понюхать, но почему-то ощущение было не то. Не так приятно было, как при появлении из ванной в невидимой вуали благоуханий и в видимом халате цвета слоновой кожи стройной красавицы-кореянки. В тот момент, вчера, она не сдержалась и, встав на цыпочки, коснулась ее чуть влажных волос, кончиками пальцев провела по плечу и поднесла руку к носу, чтобы ближе разобрать этот волнующий запах.

   - Это лучше, чем новые краски! - радостно сообщила Лиза о своем открытии - А волосы у тебя приятнее на ощупь, чем беличьи кисточки.

   - Лестно, - хрипловато отозвалась ставшая на мгновение чуть более смуглой соседка, - лестно узнать, что пахну как гуашь, а волосы у меня как у грызуна. Мне повезло, что у тебя кисточек избыток. Не очень-то хочется лишиться волос вот так.

   - Ну не смущайся, Джун, - ты меня прекрасно поняла, - улыбнулась Лиза и еще раз погладила кореянку по плечу. - Ты ведь умная.

   - Эх, Цыпленок, боюсь, что я тебя слишком хорошо понимаю.

   - А чего тут бояться? Получается, у нас полная гармония.

   - Вот в этом вы с Хрюшей очень похожи - умеете бедных девушек убалтывать, - почему-то вспомнила Джун молодого человека своей однокурсницы, и Лиза еще раз убедилась в том, что ее догадка была верна: кореянка оказалась в сходной ситуации, но поступила более благородно. Она поняла, что ее любимому подойдет Жизель и жертвенно познакомила две половинки одного целого, забыв о своем покое и выгоде.

   Лизе стало так в тот момент жаль свою сестру по несчастью, что она не сдержалась и обняла оторопевшую кореянку, утешающее похлопывая ее по спине. Джун, наверное, как тонко чувствующая натура, поняла ее порыв и тоже обняла ее в ответ, прижимая изящными руками ее голову к своей груди, но затем сразу же застеснялась, и, буркнув что-то по-корейски, скрылась опять в ванной, как будто это не она только что выплыла оттуда в душистом облаке.

   А вблизи ее запах был еще более притягательным. И уютным, как и объятия. Все-таки она очаровательна, ее восточная модель!

   - Что это были за цыплячьи нежности? - ворчала, выйдя некоторое время спустя, Джун. Лизе было неудобно говорить, что она догадалась о тайне соседки, поэтому она просто сказала, что подумала о том, как должно быть Джун одиноко вдалеке от семьи и родной страны. И это не было ложью - просто не всей правдой. В ответ ее погладили по голове и велели выметаться к подругам и не путаться под ногами.

   И тем обиднее было для художницы ее неумение правильно изобразить красавицу-кореянку. Ведь она уже кое-что о ней знает, немного лучше понимает ее характер, наблюдает за ней почти неделю. Старательно представляет, как должна прорисовываться та или иная линия ее тела, продумывает каждый штрих. Если еще выражение лица Лиза уже могла время от времени верно передать, особенно когда отвлекалась и невольно отвечала на какие-то вопросы своей модели, то общий силуэт ей никак не давался - ну не то и все тут. Красавица на набросках была изумительная - но не Джун.

   На базе жизнь шла своим чередом, и сегодня вечером, после ужина, как и было обещано тетушкой Лапикова, ожидались танцы. Да мало того! Студентам разрешили, раз уж в воскресенье прибывает новая партия отдыхающих, нагуляться в свое удовольствие и даже самим предлагать музыку. Понятное дело, что если бы не въедливый журналист с хорошими связями, никакого удовольствия от музыкальной коллекции времен молодости директрисы никто бы не получил, а тут можно было каждому принести свою любимую мелодию.

   А еще Лиза с удивлением почувствовала, что, кажется, на нее снизошла часть обаяния ее восхитительной соседки. За ней стали ухаживать сразу два молодых человека! Во всяком случае, это выглядело именно как ухаживания.

   Каждый вечер этих нескольких дней она проводила в обществе "бук", Джун и Василия. А где Василий, там и его "парни", которых "буки" прозвали "тремя кабанчиками".

   Причем Женек, Сашок и Вовчик на прозвище не обижались, а тихонько переговаривались друг с другом, иногда прислушиваясь к тому, что изрекал их предводитель, иногда пытаясь рассказывать анекдоты. Это начинание Вася, правда, почему-то пресекал: достаточно было ему взглянуть в сторону друзей, как они тушевались и говорили: "Да ну, это не интересно вообще!"

   Сначала Лиза подумала, что физкультурник не сдается и надеется добиться внимания ее соседки. Но он все свое внимание уделял Лизе - рассказывал про то, как он тренируется с парнями, как с батей на рыбалку ходит, как охотится с друзьями, а потом еще говорил что-то вроде "толковая ты девчонка, правильная", хотя Лиза ничего и не делала - только слушала. Вот ей и пришло в голову, что Вася испытывает к ней симпатию. Это было приятно, но не более. Удивительным было другое: еще один поклонник Джун, автор неизвестных им обеим по вкусовым качествам пирожков, тоже присоединялся к их компании и тоже чаще всего обращался к Лизе. Они даже какой-то рецепт наполеона обсуждали, а Аллочка и Жизель смотрели на них голодными глазами. И Федя похвалил ее идею для крема, даже сказал, что попробует сам так приготовить.

   Вот девушка и думала: может, на этот раз ее кто-нибудь пригласит потанцевать. Она даже немножко с Джун повздорила: та ей без обидняков заявила, даже не намекнула, а прямо сказала, что эти ухажеры не для нее. Ну не для нее - и ладно, но потанцевать-то ей никто не запретит.

   - А может быть, моя судьба сюда скоро приедет? - поделилась Лиза надеждой с соседкой.

   А та почему-то рассердилась:

   - Глупо, Цыпленок, искать того самого среди незнакомцев, к тому же из других городов.

   - А как же судьба? Ты ведь сама скольких людей познакомила! Неужели все они были из одного города?

   - Из двух, если точно говорить, - согласилась соседка и тут же уточнила. - Но татринцев с сеульцами мне в голову не приходило сводить - это же просто глупо, да и затруднительно.

   - А у тебя случайно брата старшего нет? - поинтересовалась вдруг Лиза.

   - Есть - двое, хоть и двоюродные, как у вас говорят. Они тебе точно не понравятся! - уверенно ответила Джун.

   - Да я не в том смысле - просто интересно, что у тебя за семья, как ты живешь дома. Все-таки мы почти неделю вместе.

   - Кстати! - Лиза вспомнила об обещании, которое выторговала в первый день у азиатской принцессы, когда та решила обзавестись компаньонкой в ее лице. - Джун, ты мне должна еще два желания. А можно тебя попросить - найди мне мою вторую половинку!

   В ответ на ее просьбу Джун вскочила - они вчера сидели рядышком на скамейке под звездами и не торопились под крышу - отчего Лиза сразу почувствовала, что ночь-то, оказывается холодная, а ее до сих пор согревал теплый бок соседки, милостиво разрешившей к себе прислониться.

   - Цыпленок, такие вещи в число желаний, которые я соглашусь выполнить, не входят!

   - Почему это?

   - Потому что это или есть или нет - я просто или вижу, что конкретные люди подходят друг другу, или не вижу. А искать кого-то - это не ко мне.