Власть в Московии номинально числилась за Президентом, который провозгласил себя Верховным Правителем Московии, сохранив при этом за всеми ведомствами новоявленной страны пышные названия славного имперского прошлого с обязательной приставкой «Федеральный»: Федеральная служба безопасности, Федеральная служба охраны, Федеральный таможенный комитет. Реально же всем управляла его супруга, сосредоточившая в своих руках все финансовые потоки и административные рычаги, обладающая крутым нравом и жестоко подавляющая всякое инакомыслие. Под крылом этой «демократической» республики все еще оставались значительные земли — практически вся центральная Россия до Волги. Но стремление входящих в состав Московии областей к бегству было настолько прозрачным и очевидным, что говорить о каком-либо ее «светлом» будущем не приходилось.

Наконец, все трудности «перехода через границу» остались позади, и Труваров очутился в зале прилета международных авиарейсов, который более походил на пропахший запахами давно не мытых человеческих тел вокзальный зал ожидания эпохи застоя. Там его уже ждали два дюжих молодца, один из которых держал в руках табличку с его фамилией. Он подошел к ним, представился, они попытались взять его вещи, но Евгений Викторович предпочел не выпускать из рук свой «ценный» груз, и вся группа молча направилась к выходу. На стоянке их уже поджидал белый лимузин. Труварову приоткрыли заднюю дверь, рядом с ним примостился один из «говорунов», другой сел впереди.

На самом деле Труварову надо было в Уральскую республику, единственный регион бывшей России, где налицо были процессы не увядания и смерти, а процветания и жизни. Объединив под своим крылом весь Урал, часть Сибири и Алтай, этот край поражал всех аналитиков своим бурным развитием. В состав республики входил и Аркаим, которому по многим прогнозам и пророчествам суждено было стать центром обновленной России, и руководство Урала всячески укрепляло этот миф в сознании как своих граждан, так и всех россиян, неравнодушных к судьбам родины. Аркаим и был целью Труварова. Там он должен был встретиться с великим старцем Александром Кашанским и провозвестником нового учения — небополитики веждизма — Андреем Девятовым, которые с нетерпением ждали этого «русского француза», сумевшего дать столь яркую картину прошлого, настоящего и будущего России в своей книге.

Книга эта не случайно была написана именно им, потомком древнейшего русского дворянского рода, основателем которого был брат Рюрика — Трувор. Его славные предки всегда были не равнодушны к судьбам Отечества и всеми силами помогали росту и процветанию державы. Верные слуги московских правителей, они помогли великому князю Василию Васильевичу Темному победить крамолу Шемяки и тем спасти для России Ивана III, первого истинного государя Русского, а не только Московского. Верой и правдой служили они и внуку его, Ивану IV Грозному, что, однако, не спасло род Труваровых от гонений и казней, уничтоживших большинство его представителей. Выжившие же на время ушли в тень, но с начала XIX века их гордое имя вновь на слуху: один из пращуров самого Евгения Викторовича, в честь которого он и был назван, князь Евгений Петрович, активно противодействовал масонскому движению и прочим иноземным влияниям, защищал престол, участвуя в борьбе с крамолой и саботажем. За это его люто ненавидели представители так называемых прогрессивных слоев населения, которые расшатывали устои русской государственности, готовя распад Империи и уничтожение русской культуры. В 1856 году после смерти своего кумира и защитника, царя Николая I, он по наущению продажных придворных был сослан в Псков, где продолжал жить активной политической жизнью, стремясь прежде всего облегчить положение крестьянства, так как был убежденным противником крепостного права.

Неуемностью, искренним стремлением к справедливости, готовностью пожертвовать многим ради «государева» блага Евгений Викторович походил на своего славного предка и тезку. А литературным талантом он был всецело обязан другому предку, князю Михаилу Андреевичу Труварову, автору замечательных исторических хроник и составителю династических таблиц.

Когда среди причин, приведших Россию к распаду, Евгений Викторович называл продажность ее элиты, он и не предполагал, что это так сильно может задеть нынешнюю московскую власть, которая, впрочем, из той самой элиты и вышла. Именно из-за этого его и не хотели пускать в Московию, где окопались чуть ли не все воры, казнокрады и лихоимцы бывшего единого федеративного государства, которые, отвоевав у коренных москвичей центр столицы, устроили там оазис роскоши, гламура, пошлого изобилия и кричащего богатства. Простой люд жил в окраинных гетто — бывших «спальных районах» Москвы. Вход и въезд в центр города осуществлялся по специальным пропускам, которые выдавали лишь тем, кто там работал, и иностранцам, проживающим в отелях в пределах бульварного кольца. Так что книга Евгения Труварова никак не могла понравиться «центровым» москвичам, которые строго-настрого запретили ее продажу на территории Московии. В общем, чтобы попасть в Первопрестольную, Евгению Викторовичу пришлось подключать свои связи в высших дипломатических кругах, что, в конечном счете, и вывело его на фирму «Криптос», чьи молчаливые охранники столь «тепло» встретили его в аэропорту. Сидящий впереди бодигард кивнул водителю, и большая машина, словно корабль, мягко отчалила от бордюра.

В 12 часов 22 минуты один из рабочих, красивших основание пешеходного моста через Киевское шоссе в районе Солнцева, неспешно отошел в сторону, достал из кармана комбинезона мобильный телефон и прочел только что поступившее сообщение «Жди». Не снимая перчаток, очков и респиратора, он поднялся на мост, заставленный строительными материалами, и, дойдя до середины, остановился на площадке, выгороженной досками, мешками с цементом и козлами. Сняв очки, «красильщик» открыл стоящий тут же большой ящик с инструментами, откуда спустя мгновение вытащил зачехленную в брезент снайперскую винтовку и оптический прицел. Он, не торопясь, прикрутил прицел к винтовке, лег на заранее расстеленную здесь же мешковину, взял оружие наизготовку и прильнул к окуляру.

Евгений Викторович Труваров с грустью взирал на мелькавший за окном автомобиля пейзаж: груды мусора, горы пластиковых бутылок и пакетов, окурки и битое стекло. Создавалось впечатление, что здесь никогда не убирались. И это Москва, которая еще совсем недавно претендовала на статус лучшей европейской столицы! Разруха, запустение и тоска.

В 12 часов 45 минут на горизонте показалась белая машина, номера которой полностью совпадали с полученной накануне ориентировкой. Стрелок не испытывал никакого волнения, так как для него это была обычная работа. Когда до автомобиля оставалось чуть меньше трехсот метров, он плавно нажал на курок. Лимузин настолько резко взлетел в воздух, что сидящие внутри его люди ничего не успели почувствовать. Он несколько раз перевернулся, после чего взорвался, не оставляя своим несчастным пассажирам никаких шансов на спасение.

Киллер спустился по лестнице и скрылся в бытовке. Через мгновение он появился в обычной спецовке, сел в стоящую рядом допотопную «десятку», доехал до первой проселочной дороги, свернул на обочину, оставил машину и уже в обычной одежде отправился дальше пешком. Пройдя метров 600, на парковке возле придорожного кафе сел в черный мерседес и покатил в сторону города. Внимание ремонтников и обывателей было приковано к пылающей машине, поэтому никто ничего не заметил.