И тех, кто остался, она повела в лобовую атаку на позиции бронированной пехоты.

Если следовать букве боевых уложений, это было самой кошмарной ошибкой, которую может совершить командир в бою. Ей следовало сначала занять оборону, проанализировать расположение противника и развернуть свои манёвренные единицы таким образом, чтобы воспользоваться слабыми местами врага. Но у неё совсем не было времени для перегруппировки, не с теми подходящими с запада, взявшимися ниоткуда штурмовыми стингерами, и не при полном отсутствии какой-либо достоверной информации о том, сколько ещё авиации может подтянуть противник к полю боя, или какой ещё кошмарной новинкой он может её удивить, зажав остатки роты на дне долины.

Стационарные плазменные орудия на крутом южном склоне долины прикрывало семьдесят пять боевиков, расположившихся в заранее тщательно подготовленных укрытиях. Семьдесят пять человек, готовых к бою, в активной броне, которой они не могли иметь, и оснащённые столь же тяжёлым оружием, которое Рота Чарли оставила на борту «Маргарет Джонсон»… и Памела Юсуфь, имевшая под своей командой только восемнадцать коммандос, единственных выживших членов взвода Франчески Мазолли. Вспышки плазменных зарядов залили подножие склона сплошным ковром огня, раскалывая темноту словно демонические молнии и превращая высокие, покрытые каким-то подобием хвои деревья на дне долины в ревущие факелы. Это был Холокост [ДВ постоянно употребляет это слово как синоним всеобщего жестокого уничтожения. В т.ч. и в оригинале «PoF»], и люди сержанта Юсуфь окунулись прямо в этот ад.

Алисия наблюдала всё это через свой дистанционный разведчик, но она также видела, что четыре тяжёлых стингера, набирая скорость, наклонили носы, протягивая лучи систем прицеливания в направлении Юсуфь.

– Цель! – она сбросила целеуказание по командной сети отделения. Она не давала дополнительных приказов – в этом не было никакой необходимости – просто на тактических дисплеях Дурна и Озаябы появились круги прицеливания, распределяющие между ними цели, и в то время как она сама и остальная часть Первого Отделения мчалась на соединение с Юсуфь, отметки, представляющие Дурна и Озэябу, мгновенно застыли на месте. Два оператора плазменных винтовок и их крылья, развернувшись, поджидали несущиеся прямо на них шаттлы, и сразу стала очевидна неопытность пилотов этих штурмовиков, идущих в атаку, буквально касаясь друг друга кончиками крыльев.

Плазма пронеслась вверх, навстречу им, и два шаттла мгновенно исчезли в клубящихся облаках огня. Третий был слишком близко к одному из лидеров. Он влетел прямо в облако того, что мигом раньше было его ведущим, затем с хриплым воем захлебнувшейся осколком фюзеляжа турбины, в неконтролируемом падении рухнул с небес вниз. Пламя скользнуло вдоль силовой установки правого борта, потом захлестнуло заднюю часть корпуса, и тут штурмовик со скрежетом вогнало в деревья и он заскользил по земле в облаке огня и вторичных взрывов.

Четвертый отвернул в отчаянном вираже и, пытаясь облегчить свой вес в попытке скорейшего набора высоты, отстрелил пару кассетных бомб. Ему всё-таки удалось начать маневр уклонения, но слишком поздно. Второй выстрел Обазеки Озаябы ударил его прямо в днище и разбросал его пылающие фрагменты сквозь ночь... в тот самый миг одна из сброшенных кассетных бомб, извергнув из своего чрева тучу подкалиберных снарядов, накрыла позицию Эдуарда Бонрепо. Ведомый Дурна гигантским скачком попытался покинуть зону поражения, но ему не хватило буквально мгновения. Подкалиберные боеприпасы накрыли его, и предназначенные не для поражения живой силы, а тяжелобронированной техники, не оставили ему никаких шансов на спасение. Даже активная броня Кадров не могла противостоять им.

Алисия, наблюдала за развитием событий, плывя в замедленной тонусом вселенной, и её истерзанное потерями сердце сжалось, почувствовав утрату ещё одного из её людей. Но по крайней мере непосредственная угроза с воздуха была нейтрализована и она с оставшимися в живых бойцами Первого Отделения последовала по пятам людей Юсуфь вверх по склону долины.

Этот склон был преддверием Ада. Превзойденный численностью в отношении более чем четыре к одному Второй Взвод Роты Чарли прошёлся по позициям обороняющихся как взбесившаяся циркулярная пила. Они поднимались вверх по простреливаемому из всех видов оружия склону, оставив позади лишь капрала Мэйфилд, единственную выжившую из несущих тяжёлое вооружение стрелков Второго Взвода, которая, прикрывая контратаку своих товарищей, поливала крутой склон горы молниями плазмы.

Яростные потоки огня неслись в её направлении от окопавшейся пехоты противника, посчитавшей её самой большой угрозой. Женщина Кадров танцевала и крутилась в самом центре ада лесного пожара, уклоняясь от каждого выстрела, одновременно ведя ответный огонь с убийственной точностью десантника Кадров, плывущего в потоке времени тонуса.

Но сколь совершенным не был её танец, теория вероятности работала против неё, ни один человек не мог бесконечно избегать столь концентрированного огня. Мэйфилд убила девятнадцать из окопавшихся на склоне боевиков, прежде чем один из выстрелов плазменной винтовки врага погасил её отметку на дисплеях друзей.

И всё же, прежде чем погибнуть, она успела пробить брешь в центре монолитной стены обороняющихся, и Юсуфь со своими людьми ворвалась в неё. Огонь вёлся во все стороны одновременно, потоки оперенных высоколегированных дротиков штурмовых винтовок Кадров схлёстывались с яростными потоками плазмы. Люди, которые намеревались уничтожить Роту Чарли с безопасного для себя расстояния, внезапно оказались лицом к лицу с самыми смертельными боевыми войсками в истории человечества. Застигнутые врасплох, превзойдённые в огневой мощи и дезорганизованные дикими начальными потерями, идущие в безрассудную лобовою атаку вверх по голому склону на закопавшуюся в скалы по самую макушку тяжёло-бронированную пехоту, превосходящую их численностью вчетверо, люди Памелы Юсуфь поражали своих врагов как гнев истинного Бога.

Там, где поражающие элементы боеприпасов Кадров на дальности выстрела в упор вскрывали тяжёлую броню словно консервные банки, звучали душераздирающие крики и проклятия. Огонь подствольных гранатомётов добавлял свою ярость к больной от насилия ночи, и сгустки плазмы, визжа, летели в ответ.

Восемнадцать мужчин и женщин Имперских Кадров последовали по пятам за Юсуфь. Девять из них выжили в пекле скоротечного боя, чтобы обрушиться карающей дланью на позиции стационарных плазменных пушек позади пехоты. Они ворвались в расположение тяжелой артиллерии с винтовками, переключенными в полностью автоматический режим, чтобы быть встреченными на огневых позициях расчётами орудий и прикрывающими их станковыми многоствольными лаунчерами.

Они словно смертоносный смерч, секущий вокруг себя струями всё сметающего метала, пронеслись через позиции, убивая орудийные расчёты, выводя из строя лаунчеры, появляясь из темноты и оставляя за собой лишь огонь и хаос. Шестьдесят семь тяжело-бронированных боевика с плазменными винтовками остались лежать мертвыми на склоне позади них, еще тридцать восемь умерли, когда из ночи появились выжившие десантники Второго Взвода. Атака Юсуфь уничтожила восемь орудий и полдюжины поддерживавших их лаунчеров и засаду охватила паника.

Выжившие расчёты орудий бросали оружие и бежали под покров леса, превращённого их стараниями в филиал Ада на земле. Три расчёта лаунчеров всё ещё оставались на своих местах, поливая многотысячными очередями наступающих бойцов Кадров. Потом огонь вели только два. Потом лишь один.

Потом замолчал и он.

Когда Алисия и её люди пересекли границу ревущего лесного пожара в форме клина, отмечавшего линию атаки Юсуфь, она увидела отметки всего лишь чуть более тридцати выживших боевиков, улепётывающих в темноту. Ночь затихла, больше никто не стрелял, потому что больше не было никого, кто был способен стрелять... и все же. Её парящий в отдалении разведчик уже обнаружил новую волну подлетающих атмосферных стингеров и растянувшиеся вдоль речной долины, словно бусинки на нити, колонны подтягивающихся наземных отрядов.