Далеко, далеко выше неё, в разведывательном центре «Маргарет Джонсон» сэр Артур Кейта подавил искушение спросить её ещё раз, уверена ли она в своих силах.

– В этом случае, Винчестер-Один, – вместо этого сказал он, – мяч находится в твоих руках.

– Ясно, – повторила Алисия. – Мы начнём атаку через пять минут от... теперь.

Челюсти Кейта сжались – в нижнем углу его ВИЛСа цифровые метки времени начали свой неумолимый отсчёт.

– Удачной охоты, – ему удалось сказать это почти не выдав обуревавших его чувств. – Небесный Капитан, конец связи.

* * *

Алисия напоследок бросила ещё один взгляд на собственный ВИЛС.

Обазеки Озаяба, Алек Говард и Сирена Дюпуи – последние оставшиеся в живых стрелки роты с плазменными винтовками – были поставлены в пару с также потерявшими свои крылья во время адского марша через пылающие лесные заросли Астрид Нордбой, Джексоном Келером и Ингрид Черненко. Последние были вооружены тремя из четырёх оставшихся лаунчеров, причём боеприпасы четвёртого Алисия разделила между этой тройкой, таким образом совсем отказавшись от четвёртого лаунчера. Всё равно крупнокалиберное скорострельное оружие не имело бы практического применения при захвате здания, переполненном незащищёнными броней гражданскими лицами.

– Всем, Винчестер-Один, – сказала она. – Группы с плазменными винтовками, помните – сначала уничтожаете позиции ПВО, потом переходите на поражение вторичных целей в кольце обороны вокруг холма и затем убираетесь оттуда к чёртовой матери. Остальные атакуют через брешь в обороне, пробитую Обазеки и Сиреной.

Не было никакой реальной нужды повторять план действий снова и снова, но это успокаивало её. Она не боялась, что её товарищи подумают будто она не доверяет им, она знала, что они всё поймут правильно, но она не могла сказать им те слова, которые были у неё в сердце. Не могла сказать, что каждый из них означает для неё, особенно теперь, когда они оставались последними из тех, кто стал её семьёй в Кадрах. Не сейчас, когда она решила за всех, что они должны окунуться в новый ад.

Когда столь многим из них предстояло умереть.

Нет, она не могла сказать им это... но они услышали, так или иначе. Она знала, что они знали всё о её чувствах, и этого было достаточно.

– Мы начинаем через три минуты, – сказала она спокойно. – Да благословит нас Господь.

* * *

Лидер группы Освободительной Армии Альянса Свободы Шо-пэнг Шуонг до чёртиков ненавидел боевую броню. Несмотря на всю приносимую ей пользу, ему она никогда не нравилось по той простой причине, что он никогда не был в состоянии полностью преодолеть мучавшую его с раннего детства клаустрофобию. Она и стала основной причиной, по которой он предпочитал при малейшей возможности оставлять лицевой щиток бронешлема открытым, вот и сейчас он полной грудью дышал прохладным предутренним воздухом Зелёной Гавани с витавшими в нём ароматами хвои, полностью перебивавшими запах гари от отдалённых лесных пожаров.

Как большинство привлечённых к операции «преданных сторонников» ОААС, Шуонг имел опыт военной службы. Однако в отличие от большинства остальных, он действительно провёл некоторое время в рядах Имперской Морской пехоты. Длинная и запутанная цепь событий, которые привели его туда, где он был сегодня, давно подёрнулась дымкой памяти, много чего стояло между Осой-добровольцем и нынешним боевиком ОААС, но знания и навыки остались. Именно поэтому он и был привлечён к этой операции – у ОААС было не слишком много людей, входивших в штатный расчёт плазменного орудия «Марк-18» почти пять стандартных лет.

И только в одиночестве прохладной свежей ночи Шо-пэнг Шуонг мог признаться себе, что был благодарен тому опыту – ведь он позволил ему остаться здесь, а не оказаться на пехотных позициях, через которые прорывались коммандос. Он ненавидел Кадры настолько же сильно, как и любой другой боевик Союза Свободы, и ощущал лишь холодную злобную радость от знания о ночных потерях штурмовиков Императора. Но Шо-пэнг Шуонг был практичным человеком – ему было всё равно кто убивает десантников; главное, что его безопасности ничего не угрожает.

«Особенно, когда ублюдки оказались настолько хороши в контратаках», – подумал он с кривой усмешкой.

С другой стороны, камрад Омикрон – даже среди пользующихся их наибольшим доверием подчинённых члены Штаба Альянса были известны исключительно под партийными псевдонимами – наконец позволил Империи узнать, что именно имел в виду Альянс, затевая эту операцию. Шуонг вообще-то сомневался, что даже сам Омикрон был полностью уверен, что им позволят покинуть планету так, как это было задумано. Сам же Шуонг полагал, что, что бы ни делали с заложниками, вероятность отступления Империи не превышает сорока процентов. И практически все из его друзей к настоящему моменту уже сообразили, что шансы остаться в живых после операции, где им с оружием в руках пришлось выступить против Земной Империи, были, мягко говоря, несколько преувеличены. И даже если они хотя бы наполовину преуспели в своих фактических целях, а было похоже, что так оно и есть, то чем всё кончится было всё ещё неизвестно.

«Не то, чтобы я не хотел бы уйти живым», – признался он сам себе. «В конце концов, всегда предпочтительней остаться живым и насладиться своим успехом».

Он вновь улыбнулся и повернулся, чтобы взглянуть на центральное здание, где находился его страховой полис – заложники.

Что было явно неверным направление, потому что именно в этот момент первый пакет плазмы, разорвавшийся прямо на вершине его орудия номер три, испарил излучатель, расчет орудия, центральный блок обработки данных для батареи и одного Шо-пэнг Шуонга, который умер, даже не зная, что его убило.

* * *

Алисия видела, как выстрел Озаябы Обазеки уничтожил центральное орудие на самой северной позиции. Вторичные вспышки и взрывы скорее всего уничтожили или повредили остальные орудия на позиции, но Озаяба не стал рисковать. Он стрелял снова и снова, так быстро, как быстро лазеры его плазменной винтовки успевали накачивать энергию в шарики водорода. Плазменные болты [болт – тяжёлая арбалетная стрела], визжа, неслись вверх сквозь тьму, стирая из ночи орудие «Марк-18» и спаренные с ним ракетные установки.

Неожиданность была абсолютной. Как Алисия говорила Кейта – если бы пехота ОААС лишь на мгновенье заподозрила, что остатки Роты Чарли всё-таки достигли Зелёной Гаванью, то они обязательно попытались бы что-нибудь предпринять по этому поводу. И, как она и рассчитывала, полнейший шок внезапного, абсолютно неожиданного нападения вызвал мгновенный паралич.

Озаяба, закончив расстрел позиций назначенного ему комплекса средств ПВО, перешёл к поражению вторичных целей. Росчерки огня его винтовки проносились над самой головой Алисии, кромсая ночь и уничтожая защитный периметр ОААС вокруг северной стороны холма. Он продолжал стрелять с максимально возможной скоростью и... всё также точно. У бронированных пехотинцев, получивших прямое попадание, испарялись туловища, а головы просто исчезали, и в течениё нескольких секунд в сплошной стене обороны образовался проход.

– Вперёд! – яростно скомандовала Алисия и двадцать семь мужчин и женщин появились из окутанного тьмой леса. Установленные на максимальную мощность прыжковые псевдомышцы активной брони Кадров с потрясающей скоростью понесли их к противнику.

Пару биений сердца на них никто не обращал внимание. И только потом в их сторону полетели  первые пакеты плазмы и стальной ливень оперённых дротиков лаунчера, но неожиданно редкие, только тогда – сердце Алисии пропустило удар ­– она поняла почему.

* * *

– Два часа! – внезапно раздался голос Астрид Нордбы.

– Вижу, – ответил Обазеки Озаяба и он действительно видел. Не то, чтобы сейчас он мог с этим что-либо сделать.

Он с ювелирной точностью прошёлся вдоль линии окопавшейся пехоты террористов перед Алисией и сопровождающими её десантниками. Согласно имеющимся инструкциям сейчас он должен был уже отходить к лесу, но и он и Астрид знали, что они не сделают этого. Они были единственной командой с тяжёлым оружием в позиции, с которой можно было прикрыть отчаянную атаку Алисии, а это означало – к чёрту приказы – именно это они и будут делать.