Шквальный ответный огонь накрыл позиции Озаябы и перегретый туман испарившейся почвы повис в воздухе. Они с Астрид удобно устроились позади невысокого гранитного уступа, облюбованного ими в качестве укрытия. Кто-то с противоположенной стороны явно использовал сенсоры своей брони для ведения огня по укрытию Озаябы, но похоже здешние боевики не были столь же хороши, как те ублюдки, которые устроили засаду в Зоне Приземления.

Даже прекратив собственную стрельбу, Озаяба не смог бы вычленить какой-нибудь индивидуальный звук из ревевшего вокруг него безумного бедлама, но он знал, что Астрид вела ответный огонь из своего лаунчера. У неё было менее пятисот выстрелов и она расходовала их короткими очередями, стараясь прижать к земле пехоту ОААС, которая, отчаявшись достать их с фронта, начала обходить их позицию одновременно с обоих флангов.

Озаяба видел, что они приближаются, знал, что они мчатся в ночи почти так же быстро, как Алисия и её отряд, даже если тонус в его крови превращал их бег в неспешный полёт. И он знал, что Астрид не в состоянии остановить их всех. У неё просто не было достаточно боеприпасов, впрочем как и у него. И так как он не мог остановить нападавших на него, то он просто проигнорировал их, продолжая уничтожать каждого террориста в боевой броне у подножия холма, попытавшегося поднять оружие, чтобы ответить на атаку Алисии.

Он выстрелил ещё раз и на цифровом счётчике оставшихся зарядов в углу его ВИЛСа показались нули.

– Я сух, – сказал он Астрид голосом, который и ему самому показался неестественно спокойным.

– Я... тоже, – ответила она, выпуская последний дротик.

– Что ж – вот он, момент истины, – Озаяба отдал мысленную команду и броня деактивировала нейросвязь с лазерной винтовкой и отстыковала уже бесполезное оружие. Он поднялся из своей импровизированной стрелковой ячейки, правой рукой доставая и активизируя силовой клинок, а левой беря наизготовку свой CHK. Пистолет не мог пробить боевую броню, но при некотором везении можно было рассчитывать поразить противника через лицевой щиток, и Обазеки полагал, что судьба задолжала им по крайней мере капельку удачи.

Благодаря сенсорному обеспечению, он «видел» Астрид. Видел, как она отбросила в сторону пустой лаунчер и также достала «вспомогательное» оружие. Она не была Шэй Хо-жи, женщиной, которая была крылом Озаябы больше двух стандартных лет, но и он не был Флананом О'Клири, смеющимся ирландцем, который стал крылом Астрид ещё раньше. И это тоже не имело значения. Не в эту ночь.

– Давай надерём им задницы, – сказал он ей и они приготовились встретить надвигающихся террористов.

* * *

Алисия видела, как изображения Озаяба и Нордбы начали перемещаться совсем не в сторону леса, подальше от противника, а навстречу ему. Она знала точно, что они делали и почему, и не было ничего – ничего во вселенной – что она могла сделать, чтобы остановить их.

Две зелёных отметки на её дисплее прыгнули к накатывающейся волне тяжелобронированной пехоты. Она видела, как одна из ярко-оранжевых иконок противника исчезла, потом другая. И третья. А затем Обазеки и Астрид оказались в самом центре мешанины оранжевых отметок. И они сумели уничтожить по меньшей мере ещё двоих боевиков, прежде чем зелёная точка Астрид внезапно стала темно-красной.

Мгновенье спустя на ВИЛСе остались только оранжевые отметки.

* * *

Капрал Алек Говард, увидев ту же самую картинку на своём собственном ВИЛСе, в бессильной злобе выругался и сжал зубы. Он ничем не мог помочь своим друзьям.

Самая южная позиция ПВО, назначенная ему в качестве основной цели, уже была превращена в спокойно догорающие обломки. Он уничтожил по меньшей мере ещё тридцать или сорок террористов ОААС, прикрывавших это направление, но в процессе этого израсходовал весь оставшийся боезапас. У назначенного ему крыла, Джексона Келлера, оставалось всего лишь восемнадцать патронов в ленте его лаунчера. Они сделали всё, что могли, и он знал это, и всё же его инстинкты  требовали сделать что-то ещё. Что-то большее.

Вот только у него не было боеприпасов, а по склону холма к его позиции уже неслась волна оранжевых отметок.

– Джексон, пора отходить, – прохрипел он. Возможно им удастся хотя бы увести за собой несколько ублюдков, отвлечь их от атаки отряда сержанта. И они скользнули в лес, оставив за собой  крещендо яростного боя.

* * *

– Серена, пора! – сказала Ингрид Черненко, короткими очередями стреляя из своего лаунчера.

– Согласна! – ответила Серена Дюпуи после очередного и последнего выстрела, давая броне команду сбросить опустевшую лазерную винтовку. Как и Озаяба с Говардом, она превратила свою цель в пылающий факел, но кто-то на этой стороне периметра боевиков был очевидно лучше подготовлен для стрельбы по целеуказанию от сенсоров брони. В пределах менее пяти метров от её позиции курились три воронки со спёкшимися в стекло стенками, так что сейчас определённо было то самое время, чтобы оказаться где-нибудь в другом месте.

Она выпрыгнула из стрелковой позиции и повернулась к лесу и... в этот самый момент оперённый дротик лаунчера противника врезался сзади в её правую ногу.

Это было прямое попадание, от которого не могла защитить даже активная броня Кадров и сила удара бросила её спиной на землю. Её правое бедро разлетелось осколками кости и брызгами дымящейся плоти. Один из встроенных в её броню турникетов мгновенно пережал фонтанирующую кровью бедренную артерию, но он не мог унять боль. И Дюпуи с мукой вскрикнула. Её фармакопея немедленно ввела болеутоляющие препараты, словно волной промчавшиеся по нервной системе вслед за болью, заставив взрыв адреналина сражаться с шоком, но ничто не могло подействовать сразу и ей пришлось пережить мгновения невероятного мучения, растянутые тонусом до часов.

– Держись, Сирена! – бросилась к подруге Черненко.

– Нет! – закричала Дюпуи, перекатываясь в сидячее положение. И удерживая обеими бронированными руками пистолет, открыла огонь по ближайшему террористу – всего в нескольких метрах от неё вверх по склону – чья винтовка уже качнулась навстречу ей.

– Убирайся к чёрту из этого ада! – рявкнула она Черненко и сжала спуск. Первая пуля, попав слегка под углом, с визгом срикошетировала от лицевого щитка террориста, не нанеся тому никакого урона. Она стреляла снова и снова и пехотинец ОААС вздрагивал при каждом попадании. Но он по прежнему приближался… пока очередь твёрдосплавных дротиков лаунчера не превратила его в груду мёртвого бронированного мяса, свалившегося почти у неё в ногах.

– А вот и я! – выдохнула Черненко, отбрасывая опустошённый лаунчер.

– Я же приказала тебе убираться отсюда! – с трудом прохрипела Дюпуи.

– Прекращай выступать и дай мне руку! – в ответ прорычала Черненко, и склонилась над подругой. Заставив взвыть экзоскелетные мускулы ее брони она, словно пожарник, перекинув раненную напарницу через плечо, бросилась в спасительную тьму леса.

Ей удалось сделать всего один прыжок прежде, чем визжащий пакет плазмы ударил Дюпуи точно в середину спины и убил их обеих на месте.

* * *

Алисия увидела как ещё две зелёных иконки стали темно-красными в тот момент, когда она с остальными десантниками пересекала дымящиеся, оплавленные руины того, что до того как к ним приложил руку Обазеки Озаяба было оборонительным позициями защитного периметра ОААС.

В некоторых местах бронированные пехотинцы, в одиночку или попарно, всё-таки выжили. Они были потрясены, ошеломлены абсолютно неожиданной резнёй, но горстка их всё-таки сумела открыть ответный огонь. Штурмовая винтовка Алисии навелась на одного из террористов и выстрелила. Подкалиберный сердечник пули пробил нагрудник боевика и, потеряв балансировку, закувыркался внутри скорлупы брони, рикошетируя от внутренних стенок и превращая туловище террориста по пути своего следования в фарш с осколками костей. Сервопривод винтовки подобно движениям атакующей змеи перенацеливал оружие, беря на прицел всё новых противников, и она стреляла снова и снова. С каждым выстрелом падал очередной террорист и она видела, что вокруг творилось то же самое.