Удивительно, как красноречивы могут быть сердитые подростки, хранящие молчание. Давно уже не возникало между ними таких напряженных отношений. Последний раз так происходило, когда Стефани было шестнадцать лет, и она ночью убежала из дома через окно своей спальни. Когда Сара обнаружила, что ее нет, она закрыла окно и стала ждать. В пять часов утра Стефани пришлось стучаться в дверь. Стефани заплакала и призналась, что была со своим другом. Долго после этого Сара не доверяла дочери.

Каким-то образом можно извлечь урок из той ситуации, размышляла Сара, глядя как Стефани заканчивает складывать выстиранное белье в свою сумку. И вдруг до нее дошло. Она тогда не стала спрашивать у Стефани страшные подробности ее свидания с мальчиком, а если бы она спросила, Стефани не рассказала бы.

Первое место в словаре подростка занимали фразы: «Это не твое дело», «Сделаю потом», «Это несправедливо».

С тех пор, как Стефани переехала учиться в Боулдер, Сара забыла, что дети всегда безапелляционно считали, что для них существует совсем другой свод правил.

Интересно, сколько дочь собирается ее наказывать за то, что она не все рассказала. Есть только один способ узнать.

— Почему бы не пойти куда-нибудь поужинать в пятницу вечером?

— Я дам тебе знать, — неопределенно ответила Стефани, поднимаясь на ноги. Не поднимая головы, она перекинула сумку через плечо.

— Будь внимательна по дороге в Боулдер. Я люблю тебя.

Стефани кивнула. Когда она дошла до двери, она тихо сказала:

— Я тоже тебя люблю, мама. В пятницу сходим поужинаем.

Сара улыбнулась. Они смогли это преодолеть. Сара должна понять, что не все аспекты их жизни можно переживать вместе, что родители имели такие же права, в том числе и право на тайны. Жизнь полна горьких уроков, сожалений и противоречий. Она горько пожалела о своем поступке с Брайеном, но хранила в памяти каждую минуту их ночи. Она не знала, какой урок ей следовало извлечь. Может быть, к пятнице она разберется и сможет посмотреть ему в глаза, не представляя его при этом голым. У нее было целых три дня, чтобы найти в себе подходящее место для Брайена. Три дня, чтобы заново научиться, как вести себя в ее возрасте.

Время летит быстро. Сара не могла поверить, что уже вечер четверга. Она посмотрела на отчет о расходах, который держала в руках, внутренне содрогнулась и улыбнулась, потому что она пообещала Дебби Шор немедленно его просмотреть, чтобы можно было сегодня же закончить проверку.

Лучше сделать уборку в ванной комнате.

Она последний раз оглядела отдел бухгалтерии, прежде чем возвратиться в свой офис. Все было тихо, кроме стрекотания калькуляторов и стука клавиш компьютера. Последние полчаса она потратила, отвечая на многочисленные вопросы счетоводов. Конечно, она не против, но это была прерогатива Аллена.

Она беспокоилась о нем. Во вторник он вышел на работу, очевидно, оправившись от кратковременной болезни. Он провел утро с Сарой, вводя ее в курс дела. После того, как она целый час слушала, как он перескакивает с одного предмета на другой, говорит все время повторяясь, она решила, что он нуждался в ориентации больше, чем она. И она решила дать ему одну такую ориентацию.

Помимо другой работы, он будет продолжать готовить ежемесячные сметы движения наличности и справку по коллективным страховым премиям, которые, как она мягко напомнила ему, должны быть готовы к концу недели. Круг его обязанностей останется прежним, за небольшим исключением.

Сара теперь будет отвечать за займы в пределах лимита кредитования «Комик Бейс», если понадобятся наличные деньги, и следить за краткосрочными помещениями капитала. Короче говоря, она отвечает за деньги, а остальное они будут выполнять вдвоем в ходе работы.

Аллен вышел из ее кабинета счастливым, как жаворонок, радуясь, что освободился от некоторых обязанностей. Единственная сложность заключалось в том, что два дня подряд дверь в его кабинет была закрыта. Казалось, он забыл про свои ежедневные обязанности, в которые входило и руководство счетоводами. Из реплик, которые Сара услышала за последние два дня, было ясно, что такое поведение типично для Аллена.

Он редко выходил из своего кабинета, и то только для того, чтобы вновь налить себе кофе. Каждый раз, когда она замечала его проходящим мимо ее двери, он выглядел все более измученным и взбешенным. Не удивительно, что счетоводы не хотели идти к нему со своими вопросами.

Когда в четыре часа он ворвался в ее кабинет, она убедилась, что он еще болен. Темные круги под покрасневшими глазами. Меловая бледность кожи убедительно свидетельствовали о болезни. Он был похож на ожившую смерть.

— В чем дело Аллен? — участливо спросила она.

— У меня заело компьютерную систему, — с отчаянием сообщил он, не подозревая, что она имеет в виду его здоровье. — Я все попробовал, только что не выключил совсем. Я не хочу уничтожать всю работу, которую сегодня сделал. Может, ты посмотришь?

В течение двадцати минут Сара пыталась развязать серию аллогичных команд, а Аллен висел над ее плечом, сопел и тер свой нос, пока он не заблестел. Поняв, что ее компетенции здесь не хватает, она попросила Ларри, программиста компании, посмотреть. Он еще полчаса провозился, наконец, поднял руки вверх, сдаваясь. Машину надо выключать.

— Нет! — заорал Аллен.

Сара с удивлением посмотрела на него. Он смотрел на экран компьютера, не веря, теребил волосы, потом сжал кулаки и резко опустил руки. Ларри бросил на Сару быстрый сочувствующий взгляд и поспешил из кабинета Аллена.

Аллен плюхнулся в кресло и злобно стукнул по клавиатуре, тихо ругнувшись. Из носа его потекла кровь, но он не заметил этого.

Медленно Сара двинулась к двери. В его поступках нет логики. Она спиной наткнулась на Касса и поняла, что это Ларри позвал его.

— Эй, малыш, — обратился Касс, попутно обняв Сару за плечи, останавливая ее, — как дела сегодня?

Аллен засопел и потер нос, размазав кровь по щеке.

— Слушай, этот ненормальный компьютер решил выдать ложный сигнал. Теперь я должен снова составлять смету движения наличных средств. Надо сидеть всю ночь. — Он слабо улыбнулся Саре. — Наш новый вице-президент требует работу в срок. Я должен положить смету ей на стол завтра утром.

— Я думаю, Сара, наверно, продлит тебе срок, ну, скажем, до утра понедельника. Ты переживешь это, Сара? — спросил Касс, потом спокойно подошел к Аллену и вынул салфетку из ящика на столе. — У тебя кровь идет из носа.

— Конечно. Можно в понедельник, — согласилась Сара, глядя, как Аллен широко открыл глаза, трогая свой нос.

Он отвернулся смущенно, принимая салфетку от Касса. Комок встал в горле Сары. Что-то с ним совсем не так, только она не представляла, что это могло быть. Очевидно, что Касс знал и принимал во внимание его болезнь. С каждым днем он все больше ей нравился.

— Хорошо, — сказал Касс, — давай уйдем отсюда. Уже шестой час, а у Сары и у меня завтра важная встреча.

Сара чуть не застонала при напоминании. Она намеревалась на этой неделе уделить некоторое время подготовке к встрече с Брайеном, а получилось так, что она даже и не подумала. Правда заключалась в том, что она просто не могла думать о встрече.

— Выглядишь потрясающе, — сказала Дори, когда Сара вошла в здание в пятницу утром.

— Спасибо, — ответила Сара, нервно оглаживая юбку своего нового ярко-синего костюма. Сегодня она оделась для Брайена, придерживаясь консервативных линий, в которых он привык видеть ее, чтобы напомнить, что она проработала с ним четверть века. Она выбрала яркий цвет за его силу. Она где-то читала, что агрессивные цвета действуют на того, кто их носит. Она страстно надеялась на это. Бог свидетель, во время их последней встречи она была все, что угодно, только не агрессивна.

Она также надеялась, что ее яркий наряд компенсирует ее самочувствие. Количество крови, которое она потеряла за неделю, вызвало большую слабость. Никогда в жизни у нее не было такого обильного периода и такого болезненного. Она столько приняла обезболивающего, что, наверное, теперь у нее дырки в желудке.