В те дни на знойных землях Палестины

был страшный недород –

животворящий дождь страну покинул,

от голода отчаялся народ.

А правили тогда народом Судьи.

Израиль не избрал ещё царя.

Судил первосвященник Илия.

К нему несли свои заботы люди

Но выжжена земля,

и голод беспощадною змеёю

Израиль охватил.

И небо равнодушно голубое,

и жить без хлеба не хватает сил.

Тогда Елимелех из Вифлеема, 1

от голода и горестей устав,

отправился с семьёй своей в Моав.

Одежду, серебро взял для обмена,

и с месяц поблуждав,

они на Моавитские просторы

пришли за Иордан.

Остаться там они решили с горя.

«Такой нам жребий Богом свыше дан, –

Ноеминь утешала тихо мужа.

И ей внимая, ободрялся он.

А сыновья Махлон и Хилеон

За мать с отцом отдать готовы душу

и древний чтут закон.

Но нет, недолго на земле Моава

прожил Елимелех.

Он был пришельцем без земли, без права

и нёс в душе исхода тяжкий грех.

И умер он. Семью постигло горе. 2

Ноеминь с сыновьями здесь одна.

И детям жизнь вдовы посвящена.

А сыновья её женились вскоре.

У каждого жена.

Они Моавитянок взяли в жёны

красивых, молодых,

и стали жить в Моаве отстранённо

от веры и обычаев чужих.

И младший – Хилеон взял Орфу в жёны,

А старший сын Махлон взял Руфь женой.

И стала Руфь и близкой и родной.

И приняла еврейские законы,

и принесла покой.

И десять лет прошли для них в Моаве,

как странный, дивный сон.

И сыновей Ноемини бесправных

с земли унёс к отцу навеки он.

И незачем вдове терпеть чужбину,

когда, по слухам, одарил народ

Бог новым хлебом, и Судья Аод

Израилем достойно правит ныне

уже который год.

И вот вдова со снохами своими,

наперекор судьбе,

из этих мест, не ставших ей родными,

отправилась на родину к себе. 3

И вот они подходят к Иордану.

Там за рекой гористая страна.

То Иудея – родина видна.

И в дымке предрассветного тумана

им говорит она:

«Спасибо, что меня вы проводили.

А дальше – я одна…

Я знаю: вы сынов моих любили,

но я теперь вам больше не нужна.

Вы молоды ещё и жить вам долго.

Вернитесь в дом отцов и матерей.

Господь воздаст вам милостью Своей

за вашу ласку и за верность долгу,

любовь к семье моей.

Делить со мною жизнь намного хуже.

Пускай Господь вам даст

пристанище, покой в шатре у мужа,

пусть наградит детьми своими вас».

И с тем Ноеминь их поцеловала,

но снохи в слёзы: «Нет пойдём с тобой.

Твой Бог и твой народ для нас родной»!

Ноеминь им на это отвечала:

«Зачем идти со мной?

О, разве есть сыны ещё во чреве,

которые сейчас,

как листья и плоды на старом древе,

мужьями возродились бы для вас?

Да если бы во тьме шатра ночного

сегодня я с мужчиною была

и двух сынов счастливо родила,

вам не дождаться мужа дорогого.

Пора моя прошла.

Нет, дочери мои, вам ждать не нужно.

Забудьте обо мне.

Я знаю: вы верны  и небездушны,

но ваше счастье в вашей стороне»!

Они опять рыдали и вопили,

а позже Орфа распростилась с ней,

с Ноеминью, как с матерью своей.

А Руфь осталась со свекровью милой

делить невзгоды дней.

Ноэминь и Руфь

Ноеминь вновь сказала ей: «Родная,

вернись в свои края –

к богам своим, к народу. Я  ведь знаю,

что дома будет легче жизнь твоя»!

Но Руфь в ответ: «Меня не принуждай ты

тебя оставить и уйти домой.

Вся жизнь моя отныне лишь с тобой,

с твоим народом. И ещё – узнай ты:

твой Бог отныне  – мой!

И где умрёшь ты, там с тобою рядом

и я погребена,

Каким меня Господь не бил бы градом,