Фирман вышел. Бакшиш получен. Халиф, узнав об этом, взбесился. Палач, конечно, топор уже точит. Но этого мало. Халиф хочет вернуть выплаченные бывшим женам деньги в казну. И по закону может это сделать. Сделки ведь опорочены мошенничеством. Но есть о чем задуматься. Мошеннической может признаваться только вся сделка, а не какая-то ее часть. Тогда отменяется и развод. Бывшие жены возвращаются в гарем, опять садятся на шею халифу, а в городе начинается бунт по причине разрушенных семей и хозяйств.

  Халиф не знает, что делать, и ситуация напоминает собой бочку с китайским порохом, к которой вот-вот кто-нибудь поднесет огонек. Так что больше новостей никаких. Всё замерло в ожидании.

  - Да-а, тяжела жизнь монархов, - оценил ситуацию Аладдин. - Но почему наш с легкостью избавляется от жен, позволяя им снова выходить замуж даже за простолюдинов? Странно как-то. Ведь сами-то эти женщины совсем не простолюдинки и даже они не возражают. А часто, я слышал, и сами выбирали простолюдинов в новые мужья. А, Шехи, ты знаешь объяснение?

  - Ой, Аладдин, прошу тебя, не надо забивать себе и другим голову всякой ерундой. Ты опять ведешь к одному и тому же. Почему бы халифу не отдать за тебя дочь? Ну, видел ты как-то раз случайно Будур, когда она отправилась в баню, и влюбился. Но она-то тебя не видела. А я тебя знакомить с ней во дворец не потащу. Меня саму быстро оттуда выпрут за такие фокусы.

  Девица она, конечно, внешне очень завидная, да и неглупая, незлая. Но у тебя лампы-то нет, чтобы с ней познакомиться. А без знакомства нет и любви. Халиф Гарун не дурак и не будет запрещать своей дочери любить кого угодно. У него этих дочерей куча. Ну, а отдал бы он Будур за тебя или нет, то кто может знать, какие сложатся обстоятельства? Сам-то Гарун-аль-Рашид вовсе не королевской крови, если верить слухам.

  - Стало быть, нужно достать лампу.

  - Слушай, - вступил в разговор Абу, - достать всегда что-то можно. Важно знать, где, а ты не знаешь. Лампа как-то на миг попала тебе в руки, но ты ее упустил. Магрибский* колдун, к которому она перешла, теперь сам мертв. Где лампа, неизвестно. А Око Света* я уже давно продал халифу. Так что искать пропажу нечем.

  - Шехи, - подал я голос, - а нет ли у тебя в памяти какой-нибудь истории про магрибских колдунов?

  - Была вроде бы. Сейчас поищу, - и погрузилась в раздумье. - Вот, пожалуй, только эта подходит. Она называется "Притча о страхе быть обворованным".

  "Однажды султан Стамбула спросил заезжего магрибского колдуна:

  - Молва людская говорит о несметных богатствах, которыми обладают черные колдуны. У тебя они, наверное, тоже есть. Как ты их охраняешь?

  На что колдун ответил:

  - Свои богатства охраняет тот, кто боится их потерять. Воров не страшится тот, для кого и любая охрана не помеха. Кто боится за свое, тот охраняет и мое".

  - Вот и всё, - закончила Шехерезада. - Что это значит, я не знаю. Я ведь рассказчица, а не отгадчица загадок.

  Все уставились на Ахмеда.

  - И что скажет наш наимудрейший Ахмед ага по этому поводу? - с провокационной улыбочкой произнес Багдадский вор.

  - Наимудрейшему не пристало толковать такие пустяки, - и Ахмед повернулся ко мне. - Кто помоложе, то тот пусть этим и займется.

  Теперь все уставились на меня. Вот же хитрый старикан! И от ответа увильнул, и мне испытание на сообразительность перед своими друзьями устроил. Ладно, я сейчас Ахмеду нос утру!

  - Правильно говорит наимудрейший. Пустяки недостойны его утруждения. Султан боится за свои богатства и их охраняет. Колдуну султанская охрана не помеха. Так что он может свои богатства прятать в султанской сокровищнице.

  - Вот как всё просто оказывается! - и Шехерезада от избытка эмоций хлопнула в ладоши. - А сокровищница поблизости только одна.

  - Шехи, ты что - предлагаешь ограбить сокровищницу халифа? - поинтересовался Синдбад.

  - Зачем грабить? Ведь лампа халифу не принадлежит. Просто зайти и взять только ее.

  - Только вот одна незадача, - заметил Ахмед. - Точно не известно, там ли на самом деле что-то хранил магрибский колдун и была ли в этом хранении лампа. Взломаете сокровищницу, как минимум поднимете всех на ноги, если сразу на месте не попадетесь, а лампы нет. Здорово будет. Оправдаться нечем.

  - Тогда задачу пока меняем, - заявил Али-Баба. - Не похищение лампы, а проверка: там ли она.

  - Задачу ты можешь менять, сколько хочешь, - охладил его Абу. - Необходимость взлома от этого никуда не уйдет.

  - Перестали бы галдеть без толку, - вмешалась Шехерезада. - Вопрос только один. Помогаем Аладдину получить лампу или нет. Вот и всё. Остальное ерунда. Что скажет наимудрейший?

  - Наимудрейший скажет, что это чистой воды авантюра. Впрочем, как и очень многое, что мы до сих пор вытворяли. Но я по стенам лазать не буду. Уже возраст не тот.

  - Не только ты не будешь, - заметил Багдадский вор. - Всем там толкаться незачем. Важно, что все согласны рискнуть. Я возьму Синдбада, Аладдина и нашего нового друга. Пусть опыта набирается. Где сокровищница, я знаю сам. Шехи, сможешь скинуть нам веревку?

  - Со стороны малого сада. Там стена выше, но зато охраны нет. Синдбад, дай, чем писать. Я нарисую, где за малым садом стоит наружная охрана. Внутренней теперь нет - экономия, - и Шехерезада старательно начертила план нужной части дворца.

  - Когда идем? Шехерезада, ты как?

  - Лучше бы, конечно, завтра. Спокойнее. Хотя и сейчас тоже подходящее время. Ночь только началась. Во дворец и из дворца я могу ходить свободно в любое время. Луны нет, а мне нужен всего час, чтобы попасть во дворец и спустить веревку. Решайте сами.

  Абу - Багдадский вор спросил:

  - Вы как? Выпитое вино не помешает? Нет? Тогда идем сейчас. Может, оно и к лучшему. Замечено, что чем больше готовишься, тем меньше успех. Я немного с Шехерезадой пройдусь. Инструмент из дома захвачу. Нам немного по пути. Шехи, идем!

  - Ребята, вы уж, пожалуйста, поаккуратнее. Веревочную лестницу захватите. Я привяжу. Легче взбираться будет.

  - Уже когда они были на пороге каюты, я окликнул:

  - Шехи!

  - Да?

  - Если удастся за этот час узнать хоть малость о прошлом Гарун-аль-Рашида, то будет очень здорово. Полезно хоть что-то представлять о том, с кем или чем можно столкнуться.

  - Попробую, - и сходни заскрипели под этой парой.

  - Чем займемся этот час? - спрашивает Аладдин. - Я что-то нервничаю. По дворцам еще не лазал и халифских сокровищниц не грабил.

  - Ну, тогда сиди и дрожи или еще вина выпей, -- ответил Синдбад, - а я свое оружие приготовлю.

  - Не думаю, что нужно готовить оружие и тем более брать его с собой.

  - Серж прав, - поддержал меня Ахмед, - наличие оружия у тебя может побудить стражу применить свое. А это совсем ни к чему. Если поймают, нужно сдаваться без сопротивления.

  - Да вы что, сговорились, что ли? Как это так? Попасться и не подраться!

  - Пойми, Синдбад, не следует понапрасну рисковать жизнью. Стража всё равно окажется сильнее. А она сейчас очень злая. Ты слышал, что сказала Шехи? Стражников разгоняют из экономии. Остающиеся не будут просто драться, если их спровоцировать. Они будут убивать, чтобы показать свою нужность, незаменимость.

  - Ладно, уговорили. Но я уязвлен до глубины души. Слушайте, а этот-то спит, - и Синдбад ткнул пальцем в сторону Али-Бабы. - Тут зреет опасный заговор против царственной особы, а ему хоть бы что. Хотя да, он ведь здесь отсиживаться будет. Ну, ничего, если нас схватят, то я непременно выдам его как участника и организатора. За то, что храпит!

  - Не ври. Я вовсе не храплю, - не открывая глаз, произнес Али-Баба. - А в благородном преступлении я всей душой с вами. Даже когда вы будете на стенах дворца или в лапах стражи. Здесь будет гораздо тяжелее, чем там. Мы с Ахмедом исстрадаемся от неизвестности, пока вы будете веселиться при грабеже халифа.