Она снова стояла одна в ванной, вновь провожая еще одну бессонную ночь на Красном Утесе и безжалостно изучая свое искаженное болью лицо в беспощадном зеркале. Она довольно долго смотрела на свое отражение, испытывая при этом какое-то стоическое чувство отвращения.

Вдруг перед глазами возникло лицо О-Седо, и она мгновенно ослабела. Светла вздрогнула, словно от неловкости, и ее охватил приступ тошноты. Она сплюнула в раковину застрявший в горле комок и довольно долго простояла, согнувшись и опираясь на комод. Голова кружилась, и она была почти уверена, что что-то должно случиться. Сама ее поза казалась ей очень символичной.

Когда приступ тошноты немного ослаб, она выпрямилась. Желудок противно ныл, она снова взмокла и чувствовала отвратительную слабость. Поплотнее запахнув халат, она вернулась в спальню и упала на кровать. Несколько минут она пролежала неподвижно. Потом ее начала бить дрожь, и она решила, что ей следует накрыться теплым покрывалом. Она уже почти натянула его на себя, когда вдруг раздался голос:

— Лейтенант Стоковик? Я заметила, что вы проснулись, и решила, что мы можем воспользоваться этой возможностью, чтобы поговорить. Не могли бы вы включить экран видеотерминала?

Голос испугал ее, заставив сердце замереть от испуга, и какое-то время она сидела неподвижно, словно парализованная. Неужели здесь кто-то есть или я все еще сплю?

— Лейтенант Стоковик? Это Шейла, — повторил голос. — Могу я к вам обратиться, сэр?

Светла усилием воли заставила себя сесть и уставилась на экран компьютера. Он переливался мерцающим разноцветьем огней. Она вылезла из-под покрывала и в задумчивости подошла к компьютеру. Несколько минут она продолжала раздумывать, а затем все-таки подключила свой канал связи. Но ничего не произошло.

— Шейла, это ты? — настороженно спросила Светла.

— Да, я. Прошло довольно много времени с момента нашей прошлой беседы, и я решила посмотреть, как у вас идут дела.

— Но как ты смогла подключиться к этой линии?

— У меня есть теперь некоторые привилегии.

Светла подумала, не врет ли ей машина. Потом до нее все-таки дошло, что система, подобная Шейле, вполне могла себе выторговать какие-либо условия.

— Что тебе надо?

— Мне интересно узнать, как повлияло время, проведенное вдали от Маккензи, на ваше к нему отношение.

— Это мое личное дело, не правда ли?

— Если вы так хотите, то да. Но порой разговоры на подобные темы бывают чрезвычайно полезны.

— Если мне потребуется психоанализ, я обращусь к доктору Фронто. Уверена, что ты мне поможешь организовать с ним встречу.

— Несмотря на то что мне предоставлено право засекречивать технические линии, ваша довольно свободна для прослушивания. Было бы неумно обсуждать предмет нашей беседы в деталях. Но, однако, если вам требуется беседа с доктором Фронто, я могу это устроить. Как вы хотите.

Светла недовольно смотрела на видеодисплей.

— Очень мило с твоей стороны, Шейла, даже слишком, по правде говоря. Пожалуйста, не думай, что ты меня покорила своей готовностью услужить. Ты являешься кибернетической аномалией, которая к тому же явно вышла из-под контроля. Если бы мое мнение кого-либо интересовало, я бы немедленно отчислила тебя.

Несколько минут экран переливался всеми цветами радуги. Потом Шейла ответила:

— Мне кажется, что при сложившихся обстоятельствах я могу объяснить ваше чувство отвращения. Но неужели нельзя, по крайней мере, быть хотя бы чуть более любезной?

— Послушай, ты… — Светла помедлила в поисках наиболее подходящего, чтобы выразить ее состояние, ругательства, — ты, жалкий электронный мутант! Я отлично знаю, кто ты есть на самом деле и чего ты хочешь. Ты хочешь, чтобы мы с Маккензи снова расстались, потому что, пока это в твоей власти, ты будешь чувствовать, что он принадлежит тебе. Доктор Фронто рассказал нам, что происходит во время космических прыжков: ты испытываешь чувство сексуальной близости. Теперь тебе тоже известно, что такое желание, как и любой другой женщине. И не пытайся этого скрыть!

— Правда это или нет, но в данный момент меня интересует не это.

— Ах, так! И что же тогда тебе надо?

— Вы считаете, что должны вновь оставить Маккензи, чтобы утвердиться как личность, но вы не уверены, что ваше решение продиктовано любовью. Разве не так?

— Послушай, мутант, что ты можешь знать о любви?

— Как странно, — грустным голосом ответила Шейла. — То же самое спросил у меня вчера Маккензи. Возможно, что в ваших рассуждениях есть доля истины.

Светла поняла, что Шейла не случайно упомянула о разговоре с Маккензи. Таким образом она хотела сказать ей, что Маккензи нашел время пообщаться с ней, но не со Светлой.

— Значит, ты говорила с Маккензи. И что из того? Неужели ты думаешь, это может изменить его чувства? Он рассказал мне, что произошло, когда я бросила его. Я не могу сказать, любит ли он меня или нет. Но по каким-то причинам я ему нужна. Это, во всяком случае, совершенно ясно. И к счастью, большинство из его потребностей ты не в состоянии удовлетворить.

Видеотерминал вновь вспыхнул ярким светом, на этот раз еще сильнее.

— Да, — печально признала Шейла, — то, что вы сказали, правда. И я знаю об этом. Но раз уж вы заговорили о потребностях Маккензи, готовы ли вы обсудить их объективно?

— С тобой?

— Да. Несмотря на вражду между нами. Я верю, что Маккензи вам также дорог, как и мне. Пожалуй, лучше всего будет, если мы обсудим его интересы… с точки зрения его обязанностей.

Светле очень хотелось отключить свой канал связи, но она подумала, что Шейла все равно будет продолжать разговор, даже если она это сделает. К тому же новое назначение Маккензи настолько все осложняло. Она решила узнать как можно больше, не раскрывая при этом своих карт.

— Хорошо. Я принимаю твою гипотезу ради торжества здравого смысла. Насколько я слышала, Маккензи трудится, как вол, и гоняет всех, кто этого не делает.

— Довольно точное описание ситуации, — согласилась Шейла. — Возможно, что Сирус Магнум почувствовал в нем что-то, чего мы не замечали. У него есть талант в решении гражданских проблем, но это призвание к лидерству он только начинает ощущать в себе. Он втягивается в роль губернатора с большим успехом, чем от него ожидали, несмотря на то, что порой он злоупотребляет своей властью. Но как и вам, ему нужно время, чтобы побыть одному и разобраться в себе. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Ты хочешь сказать, что Маккензи только выиграет, если наша разлука продлится, так же как и я? Хотя он сам еще этого не понимает?

— По правде говоря, да.

— Для тебя звучит очень убедительно, правда?

— Я не отрицаю, что забочусь о Маккензи, — ответила Шейла. — Я хочу только одного: чтобы он был счастлив. А принимая во внимание ваше недвусмысленное заявление, что я не обладаю возможностями… чтобы удовлетворить его потребности необходимым образом, уверяю вас, что, если бы он нашел счастье с вами, мои интересы были бы полностью удовлетворены.

На долю секунды Светла почти поверила ей, но здравый смысл в конце концов взял верх. Она цинично усмехнулась:

— Я поверю в это только тогда, когда увижу своими глазами, мутант. А до тех пор я буду ждать, когда Маккензи свяжется со мной, и сама решу, что для меня лучше.

Светла ожидала увидеть немедленную реакцию на экране, но была очень удивлена, когда ничего не последовало за ее словами.

— В таком случае, вам придется недолго ждать. Маккензи свяжется с вами в течение ближайших нескольких часов, чтобы сообщить о новом назначении. Простите за причиненное беспокойство.

Экран терминала осветился ослепительным светом, а затем померк. Все, что теперь видела в нем Светла, было ее собственное искаженное лицо.

Маккензи просматривал статью о синтетических, широко распространяющихся вирусах, когда открылась дверь и Инайю ввела в кабинет Светлу. Он поднял голову и улыбнулся. Встав, он обошел вокруг стола, чтобы встретить ее.