А самом деле, я бы многое отдала, чтобы мы с ним не трогали эту тему, но Олит оказался слишком наблюдателен и чрезмерно любопытен. Да, от его взгляда не укрылось, как я напряглась, когда он заговорил об этом, но останавливаться явно не собирался.

- Эли, но это значит, ты и мой брат... - начал юный принц, но я не дала ему договорить.

Остановилась прямо посреди широкого коридора, развернулась к Олли и как можно более серьёзно посмотрела ему в глаза.

- Между нами ничего нет, - произнесла, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно.

- Он назвал тебя «моя Элира», - не желал сдаваться Олит. - У него была татуировка, которая почти пропала после той гадкой истории с Ангелией Кастильской. И у тебя, Эли, такая же... - он взял меня за руку и пристально посмотрел на едва различимые стебли.

- Была, - сказала, отвернувшись и мягко высвободив ладонь из его захвата. - Прости, но я не хочу говорить об этом.

Увы, проигрывать этот парень не умел. И пусть был не таким упрямым, как Диар, но своего привык добиваться всегда.

- Не хочешь - не надо, - хмыкнул принц. - Мне-то что. У меня есть ты - моя близкая подруга. А ещё у меня есть брат. И я был бы счастлив, если бы вы были вместе. Но разве могу настаивать?

И пошёл дальше, будто ничего не произошло. Лишь махнул мне рукой и попросил поспешить.

- Идём, Эли, - позвал с улыбкой. - Ты обещала познакомить меня с гарданкой.

Честно говоря, встречаться с Морой мне не хотелось совершенно, но разве Олиту откажешь? Потому пришлось подниматься на третий этаж управления городской безопасности, где временно поселили моих драконов.

Когда мысленно спросила у Дженита о местонахождении Аниморы, он сообщил, что им, как паре, отдали небольшую комнатку в самом конце коридора. Именно там он и приказал сидеть Море до его возвращения.

Вообще, Джен оказался очень даже симпатичным молодым мужчиной: светлокожим, светловолосым, крепким, да ещё и с очаровательной открытой улыбкой. Едва я сегодня  разглядела на его руке татуировку от ритуала, он сразу заметил моё напряжение. Сам поймал мой взгляд и сам же всё объяснил. Он сказал, что ни к чему Мору не принуждал, хотя она ему правда понравилась. А татуировка - лишь для того, чтобы больше никто даже и не думал смотреть в её сторону.

Дженит говорил правду, потому я особенно удивилась, когда, едва войдя в его комнату, увидела сидящую на самом краю кровати растерянную девушку. Она так и была одета в мои брюки и рубашку, которые я вчера ей передала. Эти вещи сидели на ней почти хорошо, хоть и были немного великоваты.

Нас Анимора встретила с откровенным удивлением. И если по мне лишь мазнула равнодушным взглядом, то на Олита уставилась так, будто он был настоящим чудом.

- Так вот ты какая, гарданская принцесса, - хмыкнул он, бесцеремонно проходя вперёд.

Она следила за каждым его шагом и молчала, ну а Олит прошёл через комнату, остановился у небольшого окна, с любопытством взглянул наружу и только потом снова повернулся к гарданке.

- Говорят, ты собиралась угробить мою империю? - Его голос прозвучал наигранно равнодушно.

И этот тон в исполнении четырнадцатилетнего подростка показался мне по-настоящему страшным. Почему? Потому что я слышала в нём то, чего там никогда не было раньше. Ненависть.

- Ты... желала утопить в крови мою землю, - продолжил, делая ещё шаг к девушке.

Несмотря на юный возраст, он был выше неё, крупнее, но даже не это главное. В Олите было столько магии смерти, что он прямо сейчас мог организовать Аниморе жуткую гибель. И что хуже всего, я видела в его глазах готовность уничтожить ненавистную гарданку прямо сейчас.

- Я бы убил тебя за это, но Эли... к сожалению, уже отдала твою жизнь Джениту, - продолжил говорить принц.

Да, сейчас он вёл себя именно как сын императора, как человек, имеющий в империи почти безграничную власть. Но, Боги, почему мне было так страшно видеть его таким? Что должно было случиться, чтобы в нём произошли такие разительные перемены?

Анимора уже открыла, было, рот, чтобы ответить что-то в своём духе, но... тут же поспешила его закрыть. А на меня посмотрела с немой просьбой пояснить происходящее.

- Олит, - позвала я, - Идём отсюда.

- Подожди, Эли, - ответил тот, не отводя взгляда от черноволосой девушки. - Я просто хочу, чтобы она кое-что поняла.

На несколько мгновений он замолчал, разглядывая угловатое резкое лицо гарданки, потом зло усмехнулся и продолжил.

- Твой отец отправил на эту  войну тысячи солдат. Они убивают мирных людей, которые ничего им не сделали. Которые не могли ничего им сделать. И я убивал, Анимора, - зло прошипел обычно улыбчивый Олит. - Убил столько, что мне самому страшно представить. И буду убивать, если этого потребует моя империя. Но знаешь... ваши солдаты... они ведь даже не знают толком, за что воюют. Они тоже... жертвы глупости твоего отца. И твоей.

- Олит! - выкрикнула я, слушая его с ужасом.

- Прости, Эли. Но я ещё не договорил, - отмахнулся принц, продолжая сверлить Мору полным ненависти взглядом.

>>>>>Продолжение от 8.12

- Договоришь в другой раз! - прорычала, хватая его за руку и утягивая за собой к двери.

Но что странно, он даже не пытался упираться. Подчинился. Да ещё и голову виновато опустил. Более того, молчал, пока я вела его до капсулы, и потом, пока спускались на второй уровень и ехали до дома князя. Когда вошли внутрь, я хотела остановить Олита, спросить, почему он так неожиданно накинулся на Анимору. Но он заявил, что у него болит голова и что он очень хочет спать. Дожидаться моего ответа не стал - поспешил скрыться в отведённой ему комнате.

Я видела, что ему грустно и плохо, но не могла понять, в чём причина. Да он открыто ненавидел Мору, что-то говорил про убийства. Что он уже убивал? Олит? Мальчик четырнадцати лет?!

Всё это выглядело слишком неправдоподобным, слишком неправильным. И я бы даже поверила, что во время войны юные парни могут воевать бок о бок со своими отцами. Но Олит не был простым юношей - он являлся сыном императора. Но... что тогда случилось?

Когда Олли отказался выйти к ужину, сомнения в моих мыслях начали обретать более ясные черты. Быстро покончив с трапезой, за которой оказалась в гордом одиночестве, я поднялась в свою гостиную и попыталась обдумать ситуацию. В исходных данных мы имели следующее. Диар привёл сюда Олита, сказав Арго, что хочет, чтобы его младший братец отдохнул от царящей во дворце гнетущей атмосферы начавшейся войны. Случилось это всего на третий день после высадки гарданцев. Сам Диар при этом выглядел так, будто шёл сюда не порталом, а бежал через всю страну своими ногами. Но сейчас речь не о нём.

Я чуть прикусила губу и задумчиво постучала ногтем по краю низкого чайного столика. Так, изначально думала, что Диар притащил сюда Олли только для того, чтобы тот поведал мне об Ангелии и той глупости, что она, якобы, принудила Ди к близости, забравшись не только в его постель, но и в голову. И пусть какая-то часть меня хотела в это верить, но другая, более рациональная, крутила пальцем у виска и скептически кривилась.

Но если представить хотя бы на мгновение, что всё это правда? Нет, не про Ангелию, а про те убийства, совершённые рукой юного принца, о которых он говорил. Мог он сам убить? Определённо, нет. Тем более гарданского воина. Но вот с помощью магии это было бы ему вполне по силам. А учитывая, что Олит - сильнейший некромант в стране, а на гарданцев магия смерти действует очень сильно, то... Нет. Император бы этого не допустил. И Диар...

И тут я вспомнила армию нежити. А ведь эта же мысль во время проведения допроса на корабле пришла к нам с Ди в головы одновременно, едва мы узнали о реакции Моры на некромантию. Это что же получается, Диар использовал младшего принца для диверсии?

Увы, подобное оказалось бы вполне в его репертуаре. Точнее не его, а Себастьяна Клевера. И это многое бы объяснило. И слова Олита об убийствах, и ненависть к Море, и то, что Диар притащил его сюда. Да, это было похоже на правду, но требовало подтверждений. Увы, кайтивизор здесь помочь не мог.