— Конечно, но жду вас около дока A-17 в 5:00, а мне пока тоже надо отлучиться, решить несколько деловых вопросов, — откланявшись, Ран испарился в неизвестном направлении.

Заночевал я в одной из полупустых гостиниц, возведенных еще в годы массового переселения. На планете не всегда успевали построить жилье в срок, поэтому поселенцам предлагали насладиться экзотикой и пожить пару дней на орбите. Сейчас же почти все посетители орбитального комплекса предпочитали не терять времени, а пересаживаться на рейс на планету. Оставались только посетители орбитальных доков да немногочисленный обслуживающий персонал.

С утра, несмотря на ранний час, я спокойно позавтракал и неспешно двинулся в сторону орбитальных доков. Так как основным потребителем продукции Аргонских верфей стали негосударственные компании, имеющие опорные базы в орбитальном поясе, то доки возвели в отдалении от основного космопорта, чтобы не смешивать расписанные до минут межсистемные полеты c беспорядочным движением частных кораблей, постоянно прилетающих на модификацию. Из соображений безопасности туннель, соединивший два города, проложили глубоко в толще спутника, поэтому на внешний вид строящихся кораблей мне посмотреть не удалось.

Внутренняя отделка комплекса поражала аскетизмом — стены и пол из голого бетона, да редкие металлические вставки в виде шахт высокоскоростных лифтов и шлюзов. Людей же здесь оказалось на удивление мало, два-три рабочих, спешащих с ночной смены домой, — вот и все, кто попался мне в пустых коридорах. Как потом выяснилось, основная масса людей трудится на глубинных уровнях B-E, где есть возможность работать без скафандров, а приповерхностный уровень A использовался только для мелкого ремонта внутренних отсеков судна.

Перед входом в док я обнаружил двух мужиков, беседующих о чем-то между собой. По отсутствию на них униформы сразу стало понятно, что они — моя будущая команда, тоже пришедшая посмотреть на наш летающий гроб.

— Здравствуйте. Корвин Грей.

— А вот и наш капитан пожаловал, — пробурчал мужчина моих лет, протягивая морщинистую руку. — Денис Соколов.

— Юсупов Имран, — судя по внешнему виду, представитель малых национальностей только недавно покинул стены вуза.

— Пойдемте, устрою экскурсию по нашей пташке, — предложил Денис, открывая дверь в шлюз.

— Да, давайте, — я последовал за своими подчиненными.

Пока автоматика проверяла права доступа и герметичность переходного коридора, подчиненные продолжили разговор.

— Если что, я устроен на должность техника, — сообщил Денис, и, кивнув в сторону, продолжил: — А Имран — специалист по сканерам, минералам и, не в обиду будет сказано, самый важный человек на борту.

— Значит, занимаешь место геолога? — спросил я парня.

— Да, все вопросы с копкой решать придется мне.

— А мы только должны доставить тебя до астероида и обратно?

— Да, и еще бы постоянную работу лазеров обеспечить, они часто расфокусируются в полете, — Имран скромно развел руками.

— Ну, этим мне заниматься придется, — техник в век высокотехнологичной продукции больше занимался настройкой, чем реально руками работал.

'Доступ разрешен', - наконец-то сообщила автоматика и разблокировала входную дверь.

Открывшаяся дверь позволила рассмотреть стоящий в ангаре корабль. Первое же впечатление от корабля, это шок. Плавные изгибы корпуса корабля и наличие массивных крыльев, свойственных планетарным шаттлам, а не горнодобытчикам. Черные теплоизоляционные панели на брюхе также выдавали прошлое корабля. Еще пару секунд, и я бы развернулся и ушел, но мне на глаза попался нос корабля. Вместо гладкого, зализанного носа челнок обладал ненасытной пастью с торчащими двумя клыками — лазерами и вытянувшимся снизу языком — гравитационным захватом. Так и представилась картинка, как это существо грызет астероиды и прочую мишуру. Место, занимаемое обычно планетарными двигателями, пустовало, но крепления под них все же присутствовали, что говорило о грубой модификации гражданского корабля в рудокоп.

— Прошу любить и жаловать, несостоявшийся транспорт Стрела, — Денис выкинул руку в сторону корабля.

— Мда, а он действительно подходит для копок? — броня шаттлов всегда отличалось довольно небольшой прочностью, а мы по пылевым кольцам летать вроде собрались.

— Ну летал и не развалился ведь, — Денис неуверенно пожал плечами.

— На всех рудокопах сейчас ставят щиты, и эта самоделка не исключение, — успокоил нас Имран, указав на тонкую пленку, мерцающую вокруг корабля.

— Понятно, вот куда свободное место делось, — пробурчал я, припоминая внутренние габариты корабля, а также прочие важные внутренние параметры.

Если перед нами висела в воздухе модификация стандартного шаттла 'Меркурий', то внутри можно ожидать полноценный термоядерный реактор S-3, а не массовую двойку — поменять все равно не получится, так как проще построить новый корабль, чем произвести полную разборку и сборку корпуса. С точки зрения обывателя, эти два реактора почти идентичны и различаются только количеством производимой энергии — максимальный выход тройки в два раза больше, что востребовано при взлете с планеты, но на самом деле разница очень существенная, просто она не очевидна с первого взгляда. Да что там говорить, из пилотов про нее знают, возможно, считанные единицы. Разница состоит в том, что силовые поля старшей модели могут удерживать плазму при более высокой температуре, что и обеспечивает повышенный выход энергии при прочих равных параметрах. Это один режим работы, он и указывается обычно в качестве основного, но в материалах по атомной энергетике мне встречался и другой режим работы, в нем температуру плазмы оставляют на уровне младшей модели, но используют силовые поля повышенной мощности, избавляясь от необходимости проведения специальной очистки топлива перед использованием. А тогда нет необходимости закупать водород у топливных компаний, если…

— Первый раз шаттл видишь? — Денис довольно болезненно хлопнул меня по плечу.

— Нет, — я быстро потряс головой, выходя из состояния задумчивости.

— Тогда чего завис? — поинтересовался будущий техник.

— Извините, задумался, — я действительно имел привычку время от время уходить в себя.

— Ничего, с каждым случается… Пошли на корабль? — Денис кивком указал на дожидающегося нас вдали Имрана.

— Угу, пошли… — мы бодро зашагали в сторону бывшего входа для экипажа судна. Теперь же, после переделки, он оказался единственным входом на корабль, а весь пассажирский отсек занимал трюм.

— А случайно не знаешь, где сейчас Ран? — поинтересовался я у Дениса.

— Почему не знаю? Знаю! Он сейчас оформляет бумаги по поводу вылета.

— И долго там пробудет? — на часах уже пробило пять, а Рана поблизости не наблюдалось.

— Задерживается, как только сможет, так сразу, — Денис поднес руку к замку, разблокируя дверь на корабль.

— Мда, опять наверно бюрократические проволочки?

— И не говори, — на этих словах техник провел пальцем по горлу. — А теперь давай проведем маленькую экскурсию по кораблю.

Пройдя через переходной шлюз, мы оказались в коридоре длиной метра три. Я еще успел подумать о странной планировке корабля, прежде чем осознал, что стены в коридоре — это вовсе не металлические перегородки, а стандартные контейнеры, поставленные друг на друга. Стройные ряды серых ящиков протянулись от потолка до пола и теперь угрожали завалить выход из корабля при резком ускорении, если маневрировать с отключенным гравикомпенсатором. Также здесь приютились два скафандра на случай необходимости выйти в космос. Переходным же шлюзом служил сам ангар, поэтому здесь обычно ничего не хранили, но не в нашем случае.

— Что это? — я кивнул в сторону металлических ящиков, загромождающих почти все свободное пространство.

— Ран попросил захватить с собой, — флегматично ответил подчиненный. — Не беспокойся, они на магнитных зацепах висят.

— Понял… — я, имея нулевой опыт полетов, и не обратил внимания на небольшой значок магнита с выходящими из него силовыми линиями, красовавшийся на каждом из контейнеров.