тридцать человек, а осталось восемь, без надежды на выживание, пока не встретили

отшельника, помогшего им преодолеть трудности. Они не знали, куда направиться, где

остановиться, приютиться. Отшельник поведал им о Западном отдалении, куда отвел их, поручившись за людей, потерянных в этом мире, перед главой отдаления. Их приняли с

25

почестями, веря на слово, без задних мыслей, не проверяя их на честность, выделили

комнаты для проживания. Люди добрые, такие же, как те, прибывшие из разных

отдалений и примкнувшие к пятидесяти тысячам солдат Западного отдаления, стали

частью другой, более гуманной системы жизни.

Вадим вытаскивал из военного мешка полнолицевые маски, чем-то похожие на

противогаз с прикрученной отходящей от подбородка к баллону трубкой. Вручил в руки

Маршалу и Кобалю, подошла очередь Ильи.

— Держи маску.

Тот не слышал Вадима, пытаясь в последний раз запомнить это место, не сказать, что

приютившее его, скорее заточившее в стенах комнаты временного пребывания, — Держи, тебе говорю! Я открыл тебе краник…

Илья взял маску и поднес к лицу, нюхая внутреннюю сторону, очищая от грязи, попавшей

из сумки Вадима, запачканное углубление для глаз. Надев на лицо эту гадость черного

цвета, покосился на Вадима и спросил:

— Что дальше?

— Идем. Смелее, путь открыт, — кивнул головой в сторону выхода Вадим.

Глава 3

Проходы Омса

По цепочке, друг за другом продвигалась группа к возведенным энергоблокам, проложенным вдоль стен по вертикали и горизонтали. Первым шел Вадим. Дотронувшись

до светового барьера, стерегущего утечку газа из Центра, Илья ощутил резкое

похолодание, обозначавшее туннельный рубеж.

— Он что еще и тепло задерживает? — через маску обратился он к Вадиму.

— Не только! Всю власть Центра… от попадания в него нечеловеческих тварей и других

воздействий на живой организм человека. Ты ощутил прохладу и свободу! Теперь можно

снять чертову маску.

— Как, разве ты не говорил, что мы зависим от Центра?

— Я не имел в виду, что без него нельзя жить, это все байки, чтобы держать жителей в

своих стенах. Ты, главное, не волнуйся. Когда снимешь маску и проделаешь

определенную операцию, то почувствуешь отдышку — это нормально. Если ты не

находился в Центре в течение года, ты легко перенесешь переход. А если больше года, то

шансов выжить практически никаких, твои легкие перестроятся к вдыханию газа, это уже

необратимый процесс. Я первый, потом Маршал и Кобаль, а ты после нас. Старайся после

снятия маски и попадания антидота в глаз больше вдохнуть воздуха и задержать дыхание

секунд на десять. Общее время 20 секунд. Смотри!

Сняв маску, не вдыхая воздух туннеля, Вадим присел на корточки, вытащил из кармана

аптечку с антидотом, взял шприц с тонкой, как волос, не заостренной иглой с

наконечником в виде шарика и капнул две капли в один, а потом другой глаз. Ту же

процедуру проделали Маршал и Кобаль, и все трое после двадцатисекундной задержки

воздуха спокойно задышали, настал черед Ильи.

Он наполнил легкие воздухом-газом, снял маску, держа ее в правой руке. Вадим медленно

подходил к нему с антидотом, стараясь прицелиться, не повредив оболочку глаза.

Неожиданно для всех Илья прокричал:

26

— Давай, — выдохнув немного воздуха, он невольно вдохнул новую порцию, позабыв о

предупреждении. Воздух тут же попал к нему в легкие, он рухнул на пол, задыхаясь.

Сердце жгло, легкие сдавило, будто в жарких тисках. Он бился в конвульсиях, как в

эпилептическом припадке.

— Замкните его, — кричал в истерике Вадим, — свяжите ремнем ноги, голову выше.

Они пытались держать его за руки и ноги, надавливая своими телами. Вадим, подойдя

ближе, открыл ему правый глаз и закапал четыре капли, столько же в левый.

— Держите… держите.

Конвульсии прошли быстро, остался незначительный тремор. Отпустили ноги. Не

переставая глазеть на Илью, Маршал плюнул на стену и, усевшись на вещмешок, закурил.

«Ох, — подумал он, — какие хорошие сигареты производит Западное отдаление, куришь

и наслаждаешься жизнью».

— Зачем мы тащим его за собой, какой от него толк? — обратился Маршал к Вадиму, —этот парень даже тебя не слушает.

— У каждого свое предназначение. Помнишь, как ты пошел отлить и не вернулся? Мы же

тебя не оставили умирать, не отдали тем тварям, унесшим тебя в свое логово? Пришли по

горячим следам, постреляли, перебив большую их часть. Мы своих не оставляем в беде!

Да. С одной из тех тварей, завалившейся всем своим телом на него, ему удалось

справиться. Он нанес удары ножом в шею, оттолкнул тело и вылез из-под него, тяжело

дыша, опершись руками о колени, в согнутом положении, другая тварь, подкравшись

незаметно, вырубила его ударом тяжелой лапы в затылок и потащила к стае. Подвела

усталость и невнимательность. Не стоит расслабляться после победы. Передвижение этих

существ было настолько бесшумным, что если бы не предчувствие Маршала, первая

напавшая тварь смогла бы легко вырубить его, но этого не произошло. От страха и

повинуясь инстинкту самосохранения, Маршал, сжав зубы, не взывая о помощи, бил с

такой силой, что коричневая кровь твари хлестала ручьем, брызги сыпались ему в лицо.

Очнувшись в их логове, он не надеялся на спасение, а мечтал о быстрой не мучительной

смерти. Твари, поедавшие остатки чьего-то тела, толкались, задевая друг друга крепкими

черепами, вырывая куски мяса, глотали не пережевывая. Яркая вспышка световой гранаты

ослепила неожиданно не только тварей, но и Маршала, заставив существ потерять

ориентир в пространстве. Выстрелы из автоматов положили почти всех, некоторым

тварям, пришедшим в себя, удалось скрыться из виду, преследовать их никто не

осмелился, задача была убраться из проклятого места, захватив Маршала.

Тварями местные называют существа, которые бродят по просторам Эпилегата, питаясь

путниками, отбившимися от людей своей группы, одиночками, любящими опасные

приключения. Те из героев, кому удавалось возвратиться обратно, рассказывали о своих

подвигах товарищам, преувеличивая и приукрашивая приключение.

Твари представляли собой подобие человека. Рост взрослой особи был от ста семидесяти

до двухсот сантиметров. Они были беспощадны, вырубали жертву ударом лапы в голову, походили на обезьян с длинной шерстью, множественными острыми передними клыками, лицо изуродовано угревой сыпью. Людоеды, на пальцах острые когти, на спине

присутствовал горб, похожий на верблюжий, с незначительным наростом. Длинные лапы

позволяли тварям быстро передвигаться, прыгать на шесть метров броском в сторону

жертвы. Они боялись большого скопления людей и разбегались при виде опасности.

Нападали большими стаями, от пятнадцати особей и больше. В малом количестве были

27

менее опасны, трусливы, при выстреле и ярком свете пугались. Любили подслушивать

разговор, имитировали человека жестами, мимикой лица. Могли идти за группой людей и, если кто-то из них отстанет, нападали и уносили с собой. Второе название тварей, используемое в общении населением Эпилегата, — чистильщики — пристало к ним после

того, как, перебив группу в составе десяти человек, они почистили поле боя, унесли

мертвые тела в обиталище. Раненых и живых никогда не добивали, оставляя на крайний

случай, запасаясь свежим мясом, а мертвые тела доедали с наслаждением.

— Свой, одно слово, — недовольно прошептал Маршал, закурив вторую сигарету.

Илья лежал, не двигаясь, тремор перестал тревожить его тело, на минуту ему показалось, что он идет по тропинке к месту, которое он никогда не видел, продолжает путь, его