Первый хук смазывается и цепляет однокласснику нос.

— Ах ты мразь! Козел!

Четырнадцать тебе было в прошлом году. Сейчас ты знаешь, что адреналин в умеренных дозах приятен. Что-то мелькает в ответ, какие-то руки, пальцы, но твоя ложь сильнее. Твоя ненависть безгранична. Ты бьешь локтями, коленями, головой.

— Сука! Я научу тебя правде!!!

Валишь на пол и лупишь ногами. Бьешь, куда придется.

В конце концов, одноклассник кое-как выползает из каюты и со всех ног пускается наутек по лабиринту узких коридоров. Бесполезно догонять, ты и не пытаешься.

Усталость и опустошение. Пытаясь восстановить дыхание, возвращаешься в каюту девчонок.

От холодных взглядов не осталось следа, сейчас в их глазах недоумение и плохо скрываемый стыд.

— Вот что, — говоришь ты. — Я не знаю, что там такого вам наплел Толян, я забыл спросить… — разбитая губа наливается огнем, ты трогаешь ее пальцами и ойкаешь. — Да и неважно, потому что я с ним о вас вообще никогда не говорил…

Ты смотришь на всех по очереди. Те, кто слабее духом, уже опустили глаза. Ты хочешь добавить, что они были не правы, что они, черт возьми, были сильно не правы! Хочется заорать, почему же никто из них не попытался усомниться в справедливости своего вердикта на действия, тобой не совершенные — ведь они знают тебя уже восемь лет! Но потом вдруг пропадает желание каких-либо объяснений. Одноклассницы, они не хотят этой ситуации. Они нисколечко не сомневались в своей правоте, и теперь чувствуют стыд и разочарование. Такая замечательная игра в «Преступление и Наказание» с треском провалилась! Правда — это уверенность большинства, а ты посмел целому коллективу доказать обратное. И кому теперь нужна эта твояправда? Одноклассницам, ненавидящим тебя за собственную твердолобость? Толяну, схаркивающему кровавые сопли в мутную Волгу?.. И разве так уж непонятен в своих стремлениях Толик? Каждый добивается расположения противоположного пола как может. Этот придурок выбрал путь глупого наклепа, ну не додумался он ни до чего больше! А тебе? Чего ты добился? Никогда уже не будет у тебя нормальных отношений ни с одной из этих девчонок. Каждая из них будет держаться от тебя подальше, потому что в своей бестактности ты опустился до поиска правды и справедливости.

— Да и черт с вами!

Ты выходишь и хлопаешь железной дверью. По коридору разносится тяжелое гулкое эхо. Примерно так же гудит в твоей голове.

Ты добился, чего хотел — восстановил справедливость, и чувствуешь от этого разочарование и опустошение. И спрашиваешь себя: «А зачем?.. Ну, добился, а нужно ли было?..» И чувствуешь внутри тоску, размером с целую вселенную. До холода в груди, до слез, а Ее Величество — она уже протягивает тебе навстречу ласковые объятья, гладит по голове и шепчет успокаивающе: «поиски правды — это поиски горя. Они всегда будут приводить к боли и разочарованию, и никогда к радости и удовлетворению».

11

Ты в школьной команде по спортивному туризму.

Инстинкты не обманешь. Тебе шестнадцать и гормональные железы работают на всю катушку — их не провести. Потому ты ходишь на туризм. Футбол, гребля или тяжелая атлетика не соответствуют предъявляемым требованиям. А вот спортивный туризм — то, что надо. В твоей команде половина девчонок, и это единственная причина, почему ты тратишь на него столько времени, вместо того, чтобы продолжать запускать миниатюрные копии самолетов.

У вас неплохие показатели — на первенстве района среди пятидесяти школ вы заняли второе место.

Тренер — крупная, крепко сбитая женщина, учитель географии. Курносая, конопатая, с густыми неровными кучеряшками волос и грустными глазами. На всех тренировках в одном и том же дешевом спортивном костюме. Разведенная, бездетная, волевая и несчастная. Сидит на бревне и смотрит, как молодежь на время ставит палатку. Такой ты ее видишь. Валентина Сергеевна — ее имя-отчество.

Слет — время показывать, кто чего может, и как усердно тренировался.

Твой профиль — походная топография и спортивное ориентирование. Походная топография всегда давалась тебе замечательно. Идешь себе по тропинке и рисуешь карту пройденного пути. Потом все это сверяют с оригиналом, и чья карта получилась точнее всего, тот и победил. Вы с товарищем дорисовались до второго места, за что и получили по новенькому рюкзаку и прекрасному компасу. Хороший такой компас. Широкая платформа, жидкость внутри, так что стрелка при ходьбе плавно поворачивается, а не дергается, как ненормальная. Да и рюкзак в тему, старый совсем поизносился. Вполне уместный приз, одним словом.

Уже вечер, вы сидите перед костром, и смотрите, как в котелке булькает каша.

С легкой улыбкой ты рассматриваешь честно заработанный компас. Крутишь его в руках, наматываешь и разматываешь на пальцах шнурок. В самом деле, есть же чем гордиться! Не бог весть что, конечно, но все равно приятно.

— Дай-ка, — говорит Валентина Сергеевна и протягивает руку.

Она не смотрит в твои глаза, она смотрит на компас.

Секунду ты в размышлении. Что-то не так в тоне ее «дай-ка», что-то не так в требующем жесте ладони. Что-то со всем этим не так, поэтому ты в замешательстве. Рядом сидят и молчат товарищи — парни и девчонки, они чувствуют — что-то происходит.

Ты протягиваешь ей компас и вдруг понимаешь: больше держать в руках тебе его не доведется. Валентина Сергеевна уверено сгребает его с твоей ладони, секунду рассматривает, и прячет в карман ветровки.

— Э-э… И что?.. — спрашиваешь ее, хотя уже все прекрасно понятно.

— Это для команды, — ровным голосом отвечает она, не соизволив даже на тебя взглянуть.

Знаете, что такое принудительное благородство? Вот это оно и есть. Только что тебя принудительно сделали благородным. Типа твой законный, честно заработанный приз, по великой душевной щедрости ты оставил команде.

Тебе шестнадцать лет, и тебя только что поимели. Причем поимели способом, которого ты еще не встречал.

Безвыходная ситуация. Требовать компас назад глупо — ты выставишь на всеобщее обозрение собственный эгоизм. Выставишь его не в лучшем свете. К тому же она его не вернет. Не силой же отбирать! Смириться? Невозможно — это противоестественно. Проглотить, типа: «да, я и сам хотел именно так распорядиться этим грёбаным компасом! Что же вы, команда, не радуетесь такому подарку?!» Так вот дело в том, что команде пофиг. Они и с обычным побегают, тем более что в спортивном ориентировании команду водить именно тебе, следовательно, и компас нужен тебе. Все это проносится в твоей голове, словно табун диких лошадей. Ты все прекрасно понимаешь. И про чахлый бюджет школы, и про старые палатки, и про то, что купить те же компасы для команды попросту не на что. Но все это блекнет на фоне способа, каким Валентина Сергеевна добивается превосходства.

Самое интересное, что Валентине плевать на твое благородство. Она добилась, чего хотела. Победила без единственного выстрела. Попробуй поймать ее за руку на лжи, и она тут же станет в позу оскорбленного достоинства. Ты столько услышишь о своем эгоизме, что за неделю не отмыться!

Усилием воли тушишь внутренний пожар и собираешься с мыслями. Может, все же есть вариант? Должен же быть хотя бы один ход!

«Черт! — думаешь ты, — По крайней мере у меня остался рюкзак… Остался ли?..»

— Хорошо, — ровно так отвечаешь Валентине Сергеевне, выдерживаешь паузу и очень едко добавляешь. — Рюкзачок не хотите посмотреть?

Ох, не нужно было этого говорить! Как ты посмел так нагло сломать такую хитрую и, казалось бы, абсолютно защищенную систему! Оказывается, она еще надеялась, что у тебя остались крохи совести, но жестоко в том разочаровалась. Нет у тебя этой самой, как там ее… совести!

— Да и плевать! Зато есть умение нарисовать карту на второе место! Разве не для этого вы меня в команду взяли? А еще есть умение провести группу по азимуту маршрутом в восемь километров и вывести на все ключевые точки! Не это ли умение от меня требуется?!

Она знает, что ты слишком строптивый и эгоистичный. Валентина ни за что не взяла бы тебя в команду, но команда должна побеждать, а без тебя сделать это будет очень трудно. Почти невозможно. Не так уж ей и нужен этот компас, гораздо больше хочется поставить тебя на место, показать, кто тут на самом деле главный. А ты, паршивец, все никак не угомонишься! Вон и купаться ходил, а она ведь строго-настрого запретила! Но тебе же плевать на ее запреты, так ведь?!