Путешествие на собственных двоих оказалось делом непривычным. Растительность была полузнакомой. Марис-3 был планетой земного типа, которая обращалась вокруг звезды класса Солнца. А в сходных условиях, при одинаковой силе притяжения, составе атмосферы и силе солнечного света должны развиваться сходные организмы. Будут здесь и стелющиеся растения, и те, что используют преимущества высоты. Будет какой-то эквивалент травы, эквивалент деревьев, будут промежуточные формы. Аналогичным путем должен развиваться и мир животных. Животные займут параллельные экологические ниши.

Таким образом окружающая среда Марис-3 была вовсе не «неземной». То, что видел вокруг себя Кэлхаун, очень напоминало неизвестный уголок Земли и вовсе не было похоже на совершенно новый для него мир. Но встречались и забавные странности. Например, травоядное животное без ног, передвигающееся наподобие змеи. Существо размерами с голубя, крылья у которого состояли из радужной туманной чешуи. Имелись создания, живущие в безумном симбиозе, и Кэлхауну было очень любопытно, действительно ли это были симбиоты, или только формы одного организма, наподобие земных светляков - самцов и самок.

Но путь его лежал к городу. И на исследования флоры и фауны он не мог выделить ни минуты. В первый день похода он искал подходящую местность, местную пищу, чтобы сохранить в неприкосновенности свой походный рацион. Здесь ему пригодился Мургатройд. Маленький тор-мал имел в обществе Кэлхауна свое собственное место и функции. Он был не только дружелюбным зверьком, имитировавшим людей и обладавшим явственной собственной психологией, но приносил и пользу. И пока Кэлхаун шел через лес, где у деревьев была забавная, непохожая на земную, листва, Мургатройд преимущественно гордо вышагивал рядом с ним на задних лапах. Время от времени он падал на все четыре лапы и что-то с интересом обследовал.

Один раз Кэлхаун заметил, что Мургатройд пробует на вкус совершенно ничего не обещающий стебель. Пожевав, Мургатройд проглотил кусок растения. Кэлхаун отметил про себя этот кустарник и отрезал образец. Его он привязал эластичным бинтом к обнаженной коже у себя на руке, повыше локтя. Несколько часов спустя, когда аллергическая реакция так и не дала о себе знать, Кэлхаун попробовал растение на вкус. Вкус был очень знакомым. Что-то вроде шпината, зеленая масса, хорошо наполняющая желудок, но малокалорийная.

Немного позднее Мургатройд понюхал роскошного вида плод, свисавший достаточно низко над землей. Обнюхав фрукт, Мургатройд побежал дальше, не притронувшись к нему. Кэлхаун отметил про себя и это растение. Тормалов разводили в штаб-квартире Медслужбы благодаря некоторым очень ценным свойствам этих животных. У них был очень чувствительный желудок, и более того, метаболизм Мургатройда был очень схож с человеческим. Если тормал ел какую-то пищу, то на 99% эта пища была пригодна и для человека. Если он отворачивался от какого-нибудь плода, то, скорее всего, человеку пробовать этот плод не стоило. Но настоящая ценность тормалов заключалась далеко не в дегустации незнакомых плодов.

Когда Кэлхаун остановился на ночь, он развел костер, используя кактусоподобное растение, пропитанное горючим маслом. Окружив его валиком земли, Кэлхаун получил нечто вроде нагревательного элемента, электропечки. Необычная, но верная иллюстрация того факта, что человеческий прогресс не рождает ничего принципиально нового, а лишь увеличивает комфортность и доступность примитивных удобств. В свете кругового масляного костра Кэлхаун даже немного почитал. Но свет был слишком слабым, глаза утомлялись слишком быстро. Вскоре Кэлхаун зевнул. В Медслужбе не продвинуться далеко, не умея прогнозировать вероятность человеческого поведения. Без этого не проверить истинности или вероятности реализации тех заявлений, что делают пациенты, или представители власти, работнику Медслужбы. Но сегодня он преодолел изрядное расстояние пешком. Он посмотрел на Мургатройда, который сидел в такой же позе, делая вид, что читает свое подобие книги - большой плоский лист.

- Мургатройд,- сказал Кэлхаун,- вполне вероятно, что любой непонятный шум из темноты будет тобой интерпретирован как признак опасности, то есть нежелательного объективного опыта. Поэтому, если ты вдруг услышишь, что к нам приближается некто или нечто значительных размеров, пожалуйста, дай знать мне. Заранее благодарю.

Мургатройд сказал «Чин!». Кэлхаун завернулся в спальный мешок и уснул.

В разгаре утра, на следующий день он подошел к границе кукурузного поля. Это была тщательно возделанная земля, и на ней росли привезенные для колонистов злаки. Кэлхаун начал внимательно осматривать поле, чтобы определить, как давно появлялись здесь фермеры. И в ходе осмотра он обнаружил труп.

Труп был практически свежий, и Кэлхаун, взяв себя в руки, постарался произвести осмотр мертвого человека без лишних эмоций с чисто медицинской точки зрения, чтобы понять, что и когда с этим человеком случилось. По всем признакам, этот человек умер от голода. Он был сильно истощен и явно к числу поденных рабочих не принадлежал. До города было далеко, но это был типичный горожанин, довольно процветающий, если судить по его одежде и драгоценным украшениям, которые, впрочем, теперь больше указывали на род занятий их владельца, чем на его богатство. В карманах костюма нашлись деньги, письменные принадлежности, бумажник с документами и снимками, прочие безделицы, которые обычно носит с собой человек. Это был государственный служащий, житель города. И от голода умирать у него не было причин.

Тем более здесь, рядом с полем сочной зрелой кукурузы! Стебли уходили в высоту на десять футов. Рядом с человеком лежали остатки обгрызенных початков. Они были съедены - некоторые несколько дней тому назад. Один остался недоеденным. Если этот человек съел и не смог усвоить, переварить пищу, то живот у него должно было раздуть. Но живот у трупа был нормальный, не вздутый. Он ел сырую кукурузу, его организм усваивал пищу, и тем не менее, человек этот умер от голода.

Кэлхаун нахмурился.

- Не желаешь ли попробовать этот початок, Мургатройд?- спросил он.

Он потянулся и оторвал от стебля здоровенный в пол-ярда початок.

Потом очистил от жесткой защищающей початок листвы. Мягкие желтые зерна внутри выглядели весьма аппетитно. От них пахло свежим запахом хорошей пищи. Кэлхаун предложил початок Мургатройду.

Маленький тормал взял початок передними лапами и через секунду уже уплетал с наслаждением.

- Значит, умер он не от кукурузы,- сказал хмурясь, Кэлхаун.

- А если он ел кукурузу, то умер не от истощения. Что противоречит очевидным фактам. Он должен был, на 90 процентов, умереть именно от голода.

Он решил подождать. Мургатройд очистил початок от последних зерен. Его брюшко заметно выпятилось. Кэлхаун дал ему второй початок. Мургатройд с не меньшим энтузиазмом принялся и за второй початок.

- За всю историю Медслужбы,- сказал Кэлхаун,- еще никому не удавалось отравить тормала, потому что твоя пищеварительная система оснащена особым анализатором качества, и он начинает давать аварийный звонок, стоит тебе лишь понюхать что-либо, могущее на-нести твоему желудку вред. Если бы эта штука не годилась для еды, тебя бы уже свалил приступ дурноты.

Но Мургатройд набил живот до отказа. И с явным сожалением оставил на втором початке несколько желтых сочных зерен, которые был уже не в состоянии одолеть. Початок он аккуратно положил на землю рядом с собой. Потом потер усы с левой стороны лапкой и тщательно прочистил их языком. Тоже самое было произведено и с усами с правой стороны. Потом Мургатройд довольно сказал:

- Чин!

- Отлично!- ответил ему Кэлхаун.- Итак, от голода этот мужчина не умирал. Чем дальше, тем интереснее! Чем дальше, тем страннее!

В заплечном рюкзаке, конечно же, имелась и лабораторная сумка Кэлхауна. Набор инструментов был до смешного миниатюрен. Но в полевой работе Медслужбы процедура анализа была сведена к стандартным операциям. Кэлхаун, сморщившись, взял образец ткани, который, как он надеялся, мог дать ему необходимую информацию. Стоя, он произвел все операции аналитического процесса. Когда процедура была завершена, он похоронил умершего, как смог, и снова двинулся в путь, к городу. Лицо его было мрачно, лоб прорезали задумчивые морщины.