Внеочередное заседание кабинета Президента Дорожкина шло четвертый час. Выступал министр внешних связей Горючев.

— Господа, — говорил невысокий лысый чиновник с выступающим брюшком, — прежде всего, по самым свежим сообщениям, ни в одном государстве Руси пока еще ничего не известно о неопознанном объекте. Мне подали прогноз, я бы мог зачитать его, аналитическая группа нашего министерства уже составила представление о том, как будут реагировать различные государства на появление… гм… пиратского космического судна. Сибирия, несомненно, заявит свои права на захват этого судна и вышлет истребители в космос. Что касается Вкраины… простите, Малороссии… здесь возможен рост националистических настроений, есть вероятность, что на фоне приближения объекта произойдет захват власти националистической партией… простите?

Чиновник уставился на Президента, который лишь махнул рукой — продолжайте, мол — и бочком, по стенке стал пробираться к выходу из кабинета.

Министр замолчал от изумления. Не может же президент Московы вот так просто взять и покинуть важнейшее заседание!

Но все смотрели на министра,делать было нечего, и он продолжил доклад.

Дорожкин, разумеется, имел самые веские причины уйти с важнейшего правительственного заседания. Именно в этот момент в Изумрудной приемной Желтого Дворца его дожидался владелец Аэрокосмоса и обладатель контрольных пакетов акций "Москонефти", "Элемента" и "Мосстроя" Руслан Абрамов.

Один из самых богатых людей страны развалился в кресле с трубкой в руке, любуясь на гигантский встроенный в мраморную с изумрудами стену аквариум, где за стеклом лениво скользили тени мелких акул.

Дорожкин аккуратно присел напротив олигарха.

— Уже в курсе, Костя? — поинтересовался Абрамов. Дорожкин кивнул.

— Да, Руслан Вадимович. Идет заседание кабинета, ищем решения. Сейчас пытаемся понять, как это явление будет воспринято в Сибирии, Вкраине и других государствах. А вы, со своей стороны, что-нибудь знаете?

Абрамов молча глядел на Всенародно Избранного. Дорожкин был молод — еще нет и пятидесяти, русые волосы расчесаны на пробор, физиономия — кровь с молоком, приятные черты лица, образование высшее, спортсмен-горнолыжник. Внешние характеристики были подобраны точно, по отработанной технологии. Кто-то из высоколобых предлагал, помнится, вообще заменить президента голограммой. Дескать, можно восстановить какие-то технологии СТК… Да зачем это нужно? Бабы таких Дорожкиных нарожают и вузы выпустят сколько угодно, черпай да выбирай. А потом профинансируй выборы, делов-то.

— Сейчас, Костя, самое главное — информационная политика в отношении объекта, — веско произнес Абрамов, — разгласить широко успели?

— Нет, Руслан Вадимович, заседание секретное, пока в курсе только правительство, ну и конечно, ваши люди, которые обнаружили объект. Ведь это, как я понимаю, корабль, находящийся в вашей личной собственности, пиратски захваченный?

— Да, — Абрамов слегка поморщился, — но упор следует делать не на это. О приближении объекта следует сообщить населению. Секретность неэффективна, все равно слухи разойдутся. Человек сорок знает — считай, знает вся страна. Посади сейчас же пиарщиков за работу. Срочно во все газеты и на телевидение. Приближаются террористы на подло, пиратски захваченном старом корабле, оснащенном деструкторами и… хрен знает, что там у них еще. Название корабля не упоминать, может быть воспринято слишком позитивно. Придумать какое-то обозначение, которое внедрить в общественное сознание… ну например — пиратский обломок кровавого тоталитаризма. Или как-то так. Передачу о мужественных бойцах Аэрокосмики, стремящихся на перехват. Угроза мирному населению. Припомнить ужасы камуницкого тоталитаризма. Словом, твои придумают что-нибудь. Как только я перехвачу сообщение с корабля, а я это сделаю — сразу дам знать, и вы распространите фальшивое сообщение. Текст составьте заранее. Все понятно?

— Да, Руслан Вадимович, — преданно кивнул Президент, — вы предлагаете совершенно верную стратегию. Позвольте еще вопрос — "Аэрокосмике" требуется поддержка армии?

Абрамов подумал, пожал плечами.

— Сколько там той армии… Четыре спутника?

— И космодесант…

— Ну хорошо, запусти все. Во-первых, ребятам учения, во-вторых, пусть население считает, что наша доблестная армия остановила врага. Это полезно.

Абрамов поднялся. Встал и всенародно избранный.

— А заседание можешь сворачивать. С Сибирией договоримся, а с Вкраиной вопрос так и так надо решать. Возможно, и стоит заменить на националистов, а то население скучает.

В рубке собрались все. Антуан вывел на экран изображение, и теперь экипаж Союза мог любоваться сияющим голубым шариком Руси в центре, обрамленным сверкающей сетью спутников и двумя крошечными бело-желтыми лунами — Гагариным и Королевым. Две дальние луны Союз уже миновал.

— Думаю, уже время для сообщения, — заметил Ю. Светлана поддержала его.

— Наверняка они готовятся к перехвату.

Она заняла место за левым пультом, по традиции — оружейным. Хотя, конечно, применять оружие никто не собирался, да оно и не было приведено в боевую готовность.

— Вы правы, товарищи, — согласился Кэс. И запустил заранее подготовленный видеотекст сообщения.

Сообщение было составлено так, чтобы не выдавать всю информацию о тех технологиях, которые они уже успели изучить и готовы были передать на Русь. Тем более, что по поводу этой передачи на корабле случилась серьезная дискуссия. Начал ее Кэс.

— В СТК все технологии, все научные достижения принципиально были бесплатными… Я имею в виду, конечно, на Совете и на Косте и вообще денег не существовало. Но в тех случаях, когда Коста Нуэва вступала в контакт с другими мирами разумных, она передавала им технологии безвозмездно.

Неожиданно Кэса поддержал Максим Голубь.

— Я считаю, что во всяком случае, медицинские технологии мы обязаны передать просто так! Ведь это переворот в медицине. Пусть это хорошо забытое старое… Но сколько людей на Руси сейчас умирают от рака, от иммунодефицитов, от элементарных инфекций… А я уже освоил и могу передать на Русь методы глобальной стимуляции иммунитета, которые позволят победить любую из этих болезней! Я уже составляю документацию и техническое описание этих методов. Какое право мы имеем зарабатывать на человеческом здоровье!

— К тому же, — заметила Лотта, — наш захват корабля — действительно пиратский. Нет, не надо возражать. Я все понимаю. И все же мы украли корабль! Захватили его незаконно. Единственное, что может нас оправдать — это то, что мы хотим помочь человечеству. Сделать ему подарок — безвозмездно!

Возражать стал Ю. По его мнению, технологии следует продавать. Мы живем не в СТК, говорил он, и в нашем мире быть прекраснодушными добряками — глупо. И ведь мы вряд ли можем всю жизнь провести на корабле! Нам придется вернуться на Русь, пусть не в Москову, в другое государство. А там без денег делать нечего! Хотя бы для того, чтобы защитить себя от мести Абрамова, необходимы деньги, поддержала его и Светлана.

В итоге дискуссий пришли к выводу, что часть технологий — например, усовершенствованную гидропонику, систему регенерации воздуха, конструкцию малых космолетов с плоским крылом, некоторые детали системы двигателей — все же следует продать за деньги. Что же касается медицины и данных научных исследований, полученных, например, Лоттой Виртанен — их было решено передать на Русь безвозмездно, одновременно правительствам Московы, Сибирии и тринадцати малых государств.

Теперь, отправив на Русь сообщение, экипаж "Союза" в волнении замер у экранов — что-то ответит им Родина?

— Хотите посмотреть теленовости Московы? — Антуан неожиданно возник на боковом экране.

— Конечно, хотим!

— А ты можешь?

— С этого расстояния уже могу!

— Давай!

Антуан исчез, а на экране появилась всем знакомая заставка "Времени дня", московской новостной программы. На синем фоне весело кружились цветные спирали. Их сменило привычное лицо разбитного телеведущего. Московиты вглядывались в экран с чувством легкой ностальгии.