— Доза достигнет смертельной через шесть минут. Если вы примете капсулы — через 42 минуты, — безжалостно ответил искин, — на подготовку к транссвету необходимо еще 87 минут. Извините. Я учел все возможности.

Тяжелая тишина повисла в коммоне.

Кэс поднял голову.

— Чин, Ю — начинайте демонтаж щита.

— Но нам негде даже установить его, Кэс, — тихо сказал Ю, — предположим, мы его снимем — и что дальше?

— Может, нам забраться всем в реактор? — предложила Лотта. Ю покачал головой.

— Там нет места, совсем. Некуда забираться.

— Все равно, — сказал Кэс, — надо что-то делать, не сидеть же. Мы пока подумаем…

Джан ворвался в коммон, держа в руке диспенсер с лекарством. В молчании экипаж разобрал ярко-алые капсулы.

— Как это работает, интересно? — спросила Тина. Ей никто не ответил, но еще одна физиономия Антуана появилась на боковом экране. Видимо, по привычке, Антуан ответил.

— Радиоактивные гамма-частицы, попадая в организм, массово выбивают участки ДНК и РНК, особенно в активно делящихся клетках. Антирадиационные препараты содержат ударные дозы энзимов, позволяющих сразу же залатать дыры. Но к сожалению, действие их весьма недлительно. Они отлично спасают от кратковременного облучения любой мощности, но сейчас это не так.

— Эх, — вздохнула Тина, с трудом глотая капсулы, — это неэффективный путь! Латать, чинить… Вот если бы можно было перехватывать частицы и уничтожать их на подлете!

Ю посмотрел на девочку и внезапно вскочил.

— Уничтожить само облако! Античастицы!

— Черт возьми, это идея! — закричал Кэс. Друзья переглянулись. Лотта предложила.

— Распылить в космосе обычные фотоны…

— А облако не взорвется? — поинтересовалась Светлана. Ю досадливо махнул рукой.

— Нет, я уверен, аннигиляция произойдет без выделения энергии… Чин, пошли!

— Думаю, это может сработать, — произнес Антуан.

Если бы корабль мог видеть посторонний наблюдатель, он насладился бы этим великолепным зрелищем. Серебристый корабль, плывущий в зеленом широком море, при тусклом свете гигантского веретена сбоку, был окружен опалесцирующим золотистым облаком. Внезапно из отверстий на самом носу корабля вылетели две молочно-белые струи, и корабль тут же медленно вплыл в образовавшееся облако. Тотчас молочное облако стало искриться мириадами тонких сверкающих вспышек. И вспыхивая, облако постепенно рассеивалось, распадалось в пустоту, обнажая прекрасное серебряное тело корабля, озаренное тусклым зеленым.

Минута, другая — и все было кончено. Корабль медленно, величественно уходил от рождающегося светила.

А потом он стал разгоняться — и наконец бесследно, без вспышки и следа исчез, перейдя за световой барьер.

Тревога постепенно улеглась. Совершив последний прыжок, "Союз" вошел в систему Калимантана, хотя до обитаемой планеты — тоже бывшей планеты СТК — оставалось лететь еще трое суток.

Максим обследовал всех по очереди, назначил антирадиационные профилактические процедуры. У Лотты и Чин обнаружились признаки легкой лучевой болезни. Бриггам Максим с самого начала капал антирадиационные препараты в вену, происшествие никак не отразилось на их здоровье.

Чин и Джан возились в оранжерее, занимаясь лечением растений.

Кэс наконец-то дорвался до снимков, сделанных в системе протозвезды. Капитан много лет увлекался астрономией, необходимые основы знаний он получил в свое время на Коста Нуэве. И потом всю жизнь увлекался звездным небом. Теперь Кэс засел в обсерватории, разбирая снимки, записывая и интерпретируя результаты наблюдений. Он получал гигантское наслаждение — даже экспедициям СТК очень редко доводилось так близко наблюдать рождающуюся звезду.

Жаль только, что эти знания вряд ли кому-то пригодятся…

— Капитан?

— Да? — он обернулся. С экрана смотрела Светлана.

— Кэс, я просмотрела записи с базы на Мару-3…

— Ах вот как, — рассеянно пробормотал он.

— Записи отлично сохранились. Судьба базы теперь ясна.

Кэс ощутил угрызения совести. По правде говоря, протозвезда была куда интереснее и прекраснее, чем какая-то база.

Да и какие там могут быть загадки? Конечно, их перебили бригги. Не эти — так другие. Но с другой стороны, конечно, надо отдать долг памяти погибшим.

— Я считаю, мы должны просмотреть эти записи вместе. Может быть, не всем экипажем сразу… Но ты, Ю, Лотта… Я всех пригласила. Придешь?

— Да, разумеется, Светлана. Ты права. Я приду сейчас.

Глава 7. Загадка базы Мару.

В коммоне кресла развернули полукругом, так, чтобы всем был хорошо виден большой экран. На нем возник Антуан.

— Запускаю! — объявил он.

На экране возникло изображение — пост управления базы на Мару-3, Кэс сразу узнал его. Перед пультом сидел голубоглазый костанец с веселым лицом и темными кудрями.

Кэсу его лицо показалось смутно знакомым.

Не он ли лежал убитым там, на базе, сжимая из последних сил уже бесполезный бластер?

— Запись ведет член ведущего коллектива колонизационной базы Коста-Нуэвы на Мару-3, Фери Роса. Сегодня 2-1-1-743, я начинаю новую базу записей.

Он скосил глаза куда-то вбок, затем продолжил.

— Состав базы — 71 человек: 43 мужчины, 21 женщина, 7 детей. Девятый год после сообщения о гибели Коста-Нуэвы мы ведем автономный образ жизни. Коллектив базы принял решение искать другую планету, не требующую терраформирования, для дальнейшей колонизации. Мы располагаем одним кораблем класса А, который в данный момент ведет разведку в Космосе…

Фери Роса продолжал рассказ о Базе. Коммунары вели научную работу, изучали Мару-3, готовились к дальнейшей колонизации — не этой планеты, здесь требовалось терраформирование, которое своими силами они провести не могли, но их корабль должен ведь в итоге найти что-то другое. Планету, где смогут жить люди. Может быть, они, как и "Союз", искали просто клочок земли, где смогли бы жить дальше под синим небом…

Но на всякий случай они расширяли и базу. Они стали рожать детей — ведь вернуться домой уже не придется, проводить укрепление, улучшать свои жилищные условия.

Готовили строительство купола на поверхности.

Словом, дела хватало всем.

Одна дневниковая запись сменялась другой. Иногда вместо Фери записи вела женщина — черноволосая красавица испанского типа, по имени Рике Като.

— Коста-Нуэва давным-давно была испаноязычной планетой. Но я, например, плохо знаю испанский, — пояснил Кэс, — а имена… они сократились, видоизменились. В моем имени уже ничего испанского нет. Фери Роса происходит, возможно, от Фернандо Росарио… или что-то в этом роде. Да и не одни испаноязычные у нас жили, все планеты СТК были многонациональными…

Рике и Фери по очереди рассказывали о жизни Базы. Кэс сидел, впившись глазами в экран. Настоящая, нормальная жизнь проплывала перед ним. Дневник повествовал об удачных экспедициях, опасных вылазках, мужественных и даже героических поступках. Об интереснейших открытиях. Записывающие постоянно выражали беспокойство — с кораблем не было связи, он ничего не сообщал. Вообще неизвестна судьба корабля — может быть, он погиб… Было много рассказов о бытовых событиях — построили новый расширенный спортзал… родился еще один мальчик, назвали Эрно… в соревнованиях по плаванию первое место заняла Хильда Кан, на втором — Вен Тори. Концерт струнного оркестра… экзамен на звание учителя первой ступени — уже трое детей учатся в первой. Установили дежурство по оранжерее… Кто-то написал поэму… Отметили Новый Год… и так далее, и тому подобное.

Светлана прокрутила запись вперед.

— Извините, это все очень интересно… но это можно потом отдельно посмотреть.

Однажды Фери, запинаясь, сообщил, что на очередном общем собрании было выдвинуто предложение награждать отличившихся работников материально. С едой и обычными вещами проблем не было — репликаторы, но на базе был дефицит жилых помещений, оборудования для выхода наружу — вездеходы брали по очереди, очередь была и в спортзал, и в бассейн, словом, база не была рассчитана на такую долгую жизнь большого количества людей. Чтобы пользование дефицитными благами сделать более справедливым, собрание большинством голосов постановило выделять их в первую очередь лучшим работникам. Правда, споры длились два дня и были очень ожесточенными.