Кельм смотрел на дарайца не отрываясь.

   - Вы уже кому-нибудь об этом сказали? - спросил он.

   - Нет. Только вам. Я, конечно, убежден, что вы не имеете к этому никакого отношения. Но ведь вы дейтрин, и понимаете, что...

   - Да. Спасибо. Я вас очень прошу... не советую вам говорить это еще кому-либо. Ведь вы понимаете, о чем идет речь? В нашем лиаре работает дейтрийский шпион. Я не единственный у нас дейтрин, есть и другие, шпион, безусловно, среди них - и он не должен ничего знать. Мне вы можете доверять, спасибо большое. Жаль, конечно, что мне не доверяет начальство. Но ведь это естественно, моя принадлежность к дейтрийской расе... - Кельм пожал плечами, - словом, спасибо вам большое.

   - Не за что, - ответил Вьеро, - я надеюсь, что мы с вами еще увидимся. Когда я вернусь.

   - Конечно, - энергично ответил Кельм, - желаю вам уцелеть, Вьеро ! Уверен, что мы еще встретимся.

   Ивик начала ходить на курсы вождения машины. Управление не слишком отличалось от триманского, поэтому приходилось слегка тормозить себя, не особенно демонстрируя навыки. Кельм обещал купить ей собственное авто.

   И то -- чтобы добраться до дома, требовалось порой часа два. В тивеле не было станции метро, добираться приходилось на автобусе издалека, а он ходит раз в час. Ну ладно -- я, думала Ивик. Молодая, здоровая одинокая гэйна. А как ездят пожилые люди? Матери с маленькими детьми? В Дейтросе, положим, тоже с транспортом плохо -- но там ведь обычно все, что нужно -- прямо возле дома. И работает человек всегда рядом. Все иначе организовано.

   Ивик и сама рассчитывала с первой же получки взять машину в кредит. Но зарплата несколько разочаровала ее. Ивик раньше никогда не получала деньги за работу, это оказалось забавно. И немного печально -- сумма, вроде бы, и немаленькая, 700 донов. Но тут же 400 с лишком пришлось отдать за квартиру, а оставшегося только и хватит на питание и может быть, стиральный порошок с зубной пастой. Кредит на машину - это еще сотня в месяц, самое меньшее. Ивик поинтересовалась, какое же пособие получают сиббы -- оказалось, тоже около 700. Выходит, что она работает за те же деньги, за которые можно сидеть дома и ничего не делать. И все ее необразованные коллеги -- за те же деньги. Но это "сидение дома" - постоянный контроль и атрайды. Это унижение и страх. И потом, у работающих есть надежда на лучшее. Например, Санна мечтает пойти учиться на медсестру. Медсестра в той же Колыбели получает больше тысячи в месяц. Уже и кредит можно взять...

   Не все, правда, могут пойти учиться -- большинство коллег Ивик закончили всего лишь интеграционную школу, и профессиональное образование им даже не светило.

   У Ивик все это в голове не укладывалось. Как же так -- ведь Дарайя -- общество всеобщего благополучия. Они же учили.

   Да, в каком-то смысле даже у последнего сибба уровень жизни выше, чем у образованного работающего дейтрина.

   Но ведь они несчастны. Опустившиеся люди, без будущего, без надежды, униженные, выброшенные...

   И чем измеряется уровень жизни? Кусок хлеба и крыша над головой? Но ведь есть еще и другие вещи -- дать образование детям, учиться самому, читать, ходить в театр, иметь хобби, ездить в отпуск. Все это есть у якобы нищих дейтринов, живущих, действительно, в тесноте и не в таком уж продуктовом изобилии. И этого нет у сиббов, и у малозарабатывающих дарайцев. Так у кого уровень жизни выше?

   Издалека легко думать, что "они сами во всем виноваты", кто же их заставляет быть несчастными и тем более -- опускаться. Но здесь, среди них -- понимаешь, что все это неизбежно.

   Треть общества -- никому не нужна. И сколько еще таких, как Ивик или Хэла, с зарплатой не выше пособия или чуть выше?

   Машины с прозрачным верхом, особняки, россыпи барахла в магазинах -- все то, чем их соблазняла Дарайя -- оказывается, далеко не для всех, хорошо, если хотя бы для половины населения. Да и для той -- очень ограниченно.

   Ивик вспоминала Дейтрос с его полупустыми распределителями, ситцевыми выцветшими платьями, залатанной обувью у большинства. Хуже? Да, очевидно, что хуже. Да, это аргумент для таких, как Хэла. Но ведь эти люди в убогонькой простой одежде -- они же счастливы. Они строят, работают, несут ответственность, совершают открытия, растят детей, растут духовно, и они -- всегда вместе, всегда рядом со своими. Они нужны, они важны и интересны друг другу.

   И не всегда же в Дейтросе будет так, как сейчас. Становится все лучше и лучше. И появятся в распределителях горы барахла, и витрины, наполненные едой, и новенькие эйтроны для каждого... Главное только не делать все это барахло -- сверхцелью. Стремиться к большему -- тогда и меньшее придет. Ищите прежде всего Царства Божия и славы его, а все остальное приложится вам.

   С урока ее забрал Кельм и повез к себе домой. В машине рассказал о новостях.

  -- Что теперь делать? - спросила Ивик, - вообще встречаться нельзя?

  -- Почему же, нам-то можно. Наоборот, резкое прекращение нашей связи вызвало бы подозрения... Делаем все, как раньше. Никаких лишних движений.

   Ивик беспомощно взглянула на него. Кельм был, как обычно, веселым и деловым.

  -- Не волнуйся, ласточка. Разберемся. Ситуация штатная.

  -- Они подозревают, наверное, тебя или Холена?

  -- Не только. У нас работают еще трое дейтринов. Преподавательница физкультуры, программист и один из шоферов. Последний, конечно, вряд ли, а вот другие тоже имеют доступ к компьютерам, макам... особенно программист. Так что под подозрением несколько человек. Это под основным - но ведь и дараец может быть завербованным агентом, то есть круг подозреваемых на самом деле для них шире. Я так мыслю.

   Машина зарулила в подземный гараж Кельма. Дейтрины поднялись наверх.

  -- Посидим немного. Пока время есть.

   Они выпили кофе. Сели на диван -- Кельм усадил Ивик на колени. Он любил ее так держать и прижимать к себе.

  -- Знаешь, я так удивился тому, что ты здесь... Когда я вербовался сюда, думал, что уже никогда тебя не увижу. Ты так относилась к своему мужу, что я думал, не сможешь оставить его так надолго. А ведь сюда уходят почти насовсем.

  -- Кельм, ты прости меня... за тогда.

  -- За что? - удивился он, - я тебя прекрасно понимаю. Если бы ты поступила иначе, это была бы не ты. Он твой муж. Ты не могла предать. Не могла причинить боль.

  -- В конечном итоге, - выговорила Ивик, - все это было зря.

   Она попыталась усмехнуться.

  -- Я была неправа. Оказывается. Потом все оказалось гораздо проще. Видишь ли, он не может ждать так долго. По две недели, иногда больше. Не может терпеть одиночество. У него появилась своя жизнь. Другая. В общем - личная жизнь, помимо меня.

  -- Понимаю.

   Она прикусила язык. Теперь Кельм оказывается в дурацком положении. Его выбрали только потому, что там -- отвергли.

   - Я всегда тебя любила. Помнишь? Еще до того, как... и никогда не переставала любить. Ты был моим счастьем. Я знаю, что тебе тогда было очень больно. Это.. меня саму как ножом. Но тогда мне казалось, что надо вот так. Надо быть верным, держать слово. Это важнее.

   - Я согласен с тобой.

   Он не обиделся, нет. Он прижал к себе ее голову, стал гладить.

   - У нас с тобой все могло сложиться иначе. Если бы я встретил тебя в твои семнадцать. Мы поженились бы в Дейтросе. Жили бы вместе... может, вместе -- на Триму. Никто бы нас никогда не разлучил... А вышло вот так.

   Ивик подумала, что скорее всего, встреться они тогда -- ни Кельм не обратил бы на нее внимания, ни она даже не решилась бы влюбиться в такого парня.

   - Если хочешь, я рожу от тебя ребенка, - сказала она. И испугалась -- значит, придется возвращаться, жить там без него. Не говоря уже, что явственно внебрачный ребенок, косые взгляды... Но это ладно.

   - У меня не может быть детей, - просто сказал Кельм, - я обследовался. Когда они резали... в паху, понимаешь, там все так перепутано. Нервы, сосуды, семенные канатики. Оба канатика перерезали.