Хойта с интересом взглянул на нее.
- То есть для вас, гэйнов, рисковать собой - это нормально. А для слуг Христовых - нормально сидеть в хорошо защищенном монастыре? Нелогично, ты не находишь?
- Не знаю, - сказала Ивик, - но ведь это всегда так
- Понимаю, о чем ты. Да. Слушай, Ивик, - сказал он вдруг, - ты извини, что я спрашиваю. Но - ты ведь и есть та женщина, которую Тилл... понимаешь, мы с ним друзья. Близкие. Он говорил мне о тебе. Еще до того, как ты появилась здесь.
- Да, - Ивик угрюмо блеснула на хойта глазами. Тот неожиданно улыбнулся.
- Я рад за Кельма, - сказал он. Ивик поперхнулась.
- Вы знаете его имя?
- Я же сказал, мы друзья.
Ивик уткнулась в свою чашку. Что теперь - каяться, рассказывать об отношениях с Кельмом, о своих сомнениях? Ей вдруг стало тоскливо. Как все это надоело, давно уже...
- А вы давно здесь? - спросила она.
- Восемь лет. Слушай, давай уже на ты?
- Не знаю. Мне неловко. Вы ведь священник.
- Господи, девочка, - сказал он с непонятной жалостью, - тебя же просто зашибло всем этим... перестань. Я такой же, как ты. Хорошо?
- Хорошо, - пробормотала Ивик. В горле отчего-то защемило. Кир протянул руку и неожиданно погладил ее запястье, слегка сжал ее пальцы в горсти, как сжимают пойманную птичку.
- Ты хорошая, Ивик. Скоро, кстати, Рождество... приходите в гости? Отдельно от всех, конечно.
- Не знаю, - сказала Ивик, - у Кельма неприятности. Он... вряд ли сейчас сможет к вам... к тебе.
- Что, серьезно?
- Да не очень. Я... извини, уже не имею права говорить. Там на флешке он, наверное, сообщает то, что считает нужным.
- Тогда приходи одна, хорошо? Я для тебя одной отслужу, если хочешь.
- Не знаю. Если получится, - Ивик допила свой чай, звякнула чашкой о блюдце. Новая мысль обожгла ее, - но ведь мне нельзя причащаться.
- Это еще почему?
- Я это... грех, в общем, у нас. Вы же понимаете.
- Ну мы можем рискнуть, - Кир улыбнулся, - я бы тебя причастил, почему нет?
Берет на себя ответственность? Вообще странный очень хойта. Ненормальный. Ивик вдруг ощутила неясную, жадную тоску по Причастию, знакомую, наверное, только тем, кто привык к этому с детства. Или просто очень давно. Ну и пусть ненормальный. И пусть это как бы не будет считаться...
- Я приду, - негромко сказала она. Неожиданно звякнула трель звонка. Кир поднялся.
- Посиди тут на кухне, хорошо? Тебе не надо высовываться, сама понимаешь.
Он притворил за собой кухонную дверь. Ивик оперлась головой о ладони, закрыла глаза.
Из комнаты доносился негромкий разговор. Там были, судя по голосам, две женщины. Ивик почти ничего не разбирала, лишь обрывки фраз.
- ...она не работает. В атрайде...
- ... а вы думаете...
- ... мы же тоже люди...
- ... если хотите, прямо завтра. Не вопрос...
Ивик размышляла. Кир, может быть, и мужественный человек, миссионер, но священник он явно неправильный. Хулиган с пирсингом и разноцветными волосами... И вообще. Не имеет никакого отношения к Церкви, к которой Ивик привыкла с младенчества. Странный человек.
В комнате негромкий глуховатый голос отца Кира читал Евангелие. Слышно было плохо, но Ивик хорошо знала текст и понимала целиком.
"Тут книжники и фарисеи привели к Нему женщину, взятую в прелюбодеянии, и, поставив ее посреди, сказали Ему: Учитель! Эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь? Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания. Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень... "
Ивик бесшумно подползла к двери, чуть приоткрывшейся. Осторожно, как на занятиях по диверсионной подготовке, выглянула.
Посетительницы были под стать священнику. Обе -- коротко стриженные. В молодежной среде почему-то считалось модным для девушек -- стричься коротко, а парням, наоборот, отращивать патлы. Эти были стрижены, у одной волосы чуть длиннее и покрашены в радугу, у другой -- совсем ежик, на руках и на шее -- ворох разноцветных цепочек, кожаные мини-юбки, рваные леггинсы под ними. Одна из девушек развязно взяла вторую под руку, и у Ивик возникли некоторые подозрения насчет характера их отношений... Она неслышно вернулась за стол.
Отец Кир выпроводил гостей, затем выпустил Ивик из кухни.
И в комнате мебель у него была разнокалиберная, явно подержанная. Хойта, напевая что-то под нос, раскладывал на столе бусины -- похоже, собирался делать какую-то феньку. Вряд ли четки -- опасно это здесь... Ивик подошла ближе.
- Что это вы... ты делаешь?
- Подарок.
Ивик следила за ловкими пальцами хойта. Кир искоса взглянул на нее, хмыкнул. Ивик собралась с духом.
- Извини... можно спросить? Ты какой-то не такой, как остальные священники...
- Спрашивай, - пожал плечами Кир.
- Я вот не исповедовалась давно...
- А что -- хочешь? - он посмотрел искоса.
- Да нет... Я не хочу. Вообще не хочу. Ты знаешь... я люблю Кельма. И это уже давно.
- Да я знаю, - рассеянно сказал хойта, - Кельм рассказывал.
- Ну это... это же грех?
Кир испустил глубокий протяжный вздох. Повернулся к ней.
- Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? - спросил он как-то ласково, - Что об этом думает Бог? Я не знаю. Что написано в книжках, в канонправе? Это ты и сама в курсе.
- Не знаю... как мне жить с этим?
- А почему я-то должен это знать?
- Так ты же священник... - удивилась Ивик, - ты и должен знать...
- Знаешь, Ивик, - проникновенно сказал Кир, - ты взрослый человек. Мало того, ты очень хороший человек.
- Почему хороший? - поразилась она.
- А какой же еще? Ты гэйна. Разведчица. Сколько лет уже...пятнадцать, не меньше? Подумай сама, сколько лет ты живешь ради Дейтроса. Сколько тебе пришлось пережить. Пришлось ведь? У тебя дети есть, уже большие, так? Семья. Ты вырастила детей. И почему ты думаешь, что я должен что-то знать лучше, чем ты?
- Но ты же должен разбираться в отношениях с Богом... ты священник, - растерянно пролепетала Ивик.
- Ни хрена я в этих отношениях не понимаю, Ивик. Честно. То есть понимаю, конечно, они у меня есть. Свои. А у тебя свои. Знаешь, это ведь так принято считать, что священники - как бы специалисты по общению с Богом. Остальные вот не доросли. А это неправда, ерунда это. Бог общается с каждым.
- А вы тогда зачем же нужны? - спросила Ивик.
- А мы специалисты по передаче и сохранению Благой вести, - без запинки ответил Кир.
- А как же вот... служба, причастие...
- Ну и что? Приходи, мне приятно будет. Я хоть что-нибудь хорошее для тебя сделаю. Если получится, приходите с Кельмом.
- Не понимаю, - упрямо сказала Ивик, - мы же грешим. Мы же... неправильно поступаем.
- Если бы все поступали п равильно, Ивик, - он хмыкнул, - уже бы давно настало Второе Пришествие...
Она постояла растерянно.
- Я, наверное, уже пойду?
- Да, наверное, пора тебе, - согласился он.
Ивик пошла к двери, растерянная и не знающая, как воспринимать все это. Отец Кир окликнул ее.
- Ивик!
- Да? - она обернулась.
- Ты того... береги себя, ладно? Осторожнее.
У Ивик снова защипало в гортани. Кир подошел к ним и неожиданно крепко обнял.
- Ох, Ивик ты Ивик, - он выпустил ее, отступил на шаг, - досталось же тебе, малышка. Не бойся. Да ты и так не боишься ничего, ты герой. Но ты и меня не бойся. Нас не бойся. Ты же хорошая, правда. Очень хорошая. И все у тебя будет хорошо. Дейри.
- Гэлор, - пробормотала Ивик.