– А что вы можете предложить взамен?

Ла Талма задумчиво почесал подбородок и вдруг начал раздеваться. Сбросив куртку, он закатал рукав сорочки и показал барону великолепный золотой браслет, усыпанный разноцветными драгоценными камнями необычайной чистоты и красоты. При виде роскошного украшения у юного барона загорелись глаза. Он очень любил всяческие побрякушки.

– Меняю этот браслет на клятву, – предложил Ла Талма, заметив жадный блеск в глазах барона.

– Согласен! – не раздумывая, воскликнул Файнс.

Ла Талма снял с руки браслет и передал юноше. Два барона ударили по рукам.

– Клятва верности ваша и девица ваша, – произнёс горный барон. – Владейте и пользуйтесь… – захихикал юноша.

– Вам нужно лично сказать об этом девушке. Она может не поверить мне, – ответил Ла Талма.

– Да… Конечно… Эй, Нерос, пошли кого-нибудь за Дайной!

Нерос, хмуро наблюдавший за торгом, но не посмевший вмешаться, послал за девушкой одного из прислуживавших за столом. Умный и сообразительный адъютант чувствовал в сделке какой-то подвох, но не смог ещё разобраться, какой.

Когда Дайна предстала пред осоловелыми очами господина, Файнс произнёс заплетающимся языком:

– Женщина… Ик!.. У тебя теперь новый господин… Я продал тебя… ик!.. моему другу… барону Ла Талма…

– Разве я рабыня? – нахмурилась девушка. – Как вы могли меня продать?

– Я продал ему… твою клятву… Ик!

– Клятву верности? – глаза девушки вспыхнули гневом, и она посмотрела на посла. Тот ответил ей пристальным, совсем не пьяным взглядом, и приложил ладонь ко рту, словно хотел скрыть довольную улыбку, но на самом деле подав ей незаметный знак «Молчи!»

Дайна поняла знак, вспомнив свой утренний разговор с послом, но решила доиграть роль до конца.

– Значит, я больше не служу вам, милорд?

– Нет… Ты свободна…Ты теперь не мой воин… – пробормотал юный барон.

Услышав заветные слова, девушка круто развернулась и пошла к двери.

– Какая неблагодарная… Даже не попрощалась… – пробормотал Файнс.

Ла Талма, притворяясь сильно пьяным, неуклюже выбрался из-за стола и поспешил за девушкой.

– Э… Вы куда, барон? – удивился Файнс.

– Я сейчас, друг мой… Только скажу пару слов моей новой служанке…

Ла Талма окликнул Дайну и приказал ей остановиться. Девушка неохотно подчинилась и обернулась.

– Постой, красавица… Куда это ты спешишь? – пьяно пробормотал мужчина, хотя глаза его смотрели трезво и внимательно.

– Что вам от меня надо? – изображая гнев и недовольство, ответила Дайна.

– Что ты задумала? – приблизившись, тихо спросил Ла Талма совершенно трезвым голосом.

– Соберу свои вещи и ноги моей здесь не будет через полчаса…

– Не глупи…

– Милорд, вы, как знаток законов «меченых», должны знать, что клятва верности не продаётся и не передаётся, как обычная воинская клятва… Барон меня отпустил, но вам я не принадлежу!

– Я это знаю… Но Файнс об этом не знает… Уехав сейчас, вы раскроете мой обман и погубите меня и порученное мне дело… Такова ваша благодарность?

Дайна опустила глаза и пробормотала:

– Простите, я не подумала об этом…

– Соберите свои вещи и ступайте в мою комнату. Мои люди тоже «меченые», так что вам будет о чём поговорить…

– Да, господин…

– А сейчас я попытаюсь тебя поцеловать, а ты оттолкнёшь меня, чтобы наш разговор не вызвал подозрений.

Ла Талма сгрёб девушку в объятья и припал к губам. Она начала вырываться, и, в конце концов, выскользнула из его объятий, толкнув барона с такой силой, что тот упал.

– Не смейте ко мне прикасаться! – с яростью воскликнула она и выскочила за дверь.

Наблюдавшие эту сцену гуляки громко захохотали. Громче всех смеялся барон Файнс. Лишь Нерос едва растянул губы в улыбке.

Вернувшись к столу, барон Ла Талма пьяно улыбнулся и пробормотал:

– Девушка груба и строптива… Как вы с ней уживались до сих пор?

– Вы ещё не всё о ней знаете… – двусмысленно усмехнулся Файнс.

– Так поделитесь своими знаниями, сударь…

– Нет уж… Пусть это будет для вас сюрпризом… – захихикал юноша.

***

Поздно вечером, отводя пьяного вдрызг господина в опочивальню, Нерос сказал:

– Я понимаю, почему этот королевский лизоблюд захотел Дайну… Она необычна и хороша собой… Но я не понимаю, почему вы так легко отпустили её, милорд… Вы ведь сами хотели воспользоваться её телом. Или она вам уже разонравилась?

– Да мне на неё даже смотреть противно! – сплюнул на пол Файнс. – Грязная сучка! А этот… – юноша пьяно захихикал. – Его ждёт о-о-о-очень большой сюрприз, когда он захочет уложить эту мразь в свою шёлковую постель…

– Я вас не понимаю… Не поделитесь со мной тайной, друг мой?

– С тобой… Да… С тобой поделюсь… Тебе я скажу… Ведь ты мой друг… Ты мне друг, Нерос?..

– Да, я ваш друг, господин.

– Ты мой единственный и самый лучший друг… – продолжал бормотать барон.

– Верно… Так что за тайна?

– Тайна? Какая тайна?

– О Дайне. Тайна о Дайне… Почти стихи получаются.

Барон снова захихикал.

– Да, тайна о Дайне… Я знаю её тайну, но никому не говорил…

– Но мне вы можете сказать. Я же ваш друг.

– Да, ты мой друг… Я всегда делился с тобой своими секретами…

– Это правда, милорд.

– Даже когда залез в папашин гарем… Помнишь?

– Как не помнить, сударь… Если бы ваш отец узнал об этом, он бы вас убил.

– А Дайна… Она ведь тебе тоже нравилась, Нерос? Скажи, нравилась? Я же видел, как ты на неё смотрел…

– Она красивая девушка…

– Она грязная сучка!.. Забудь о ней, друг!.. Потому что она предпочитает таких же шлюх, как и сама, а не нормальных парней, как мы с тобой! Эта девка играет мужика не только в жизни, но и в постели! Тьфу!..

– Дайна любит девушек? – удивился Нерос.

– Да!.. Разве ты этого не заметил? Когда я узнал об этом, она стала мне противна, и я рад, что этот ландийский баран купил её у меня… Скажи, что этот браслет великолепен…

– Он великолепен… – пробормотал удивлённый Нерос.

***

Вернувшись в свою комнату, Ла Талма увидел, что она пуста, хотя постель была расстелена, а на столике грела свеча. Заглянув в соседнее помещение, где находились его телохранители, он увидел, что его люди играют в кости, сидя на ложе одного из них, а на ложе другого, укрывшись с головой одеялом, из-под которого выглядывали только чудесные золотые волосы и две босые ступни, спит девушка.

– Она здесь… – с облегчением пробормотал барон.

– Вы о Дайне? – спросил Стэв, посмотрев на своё ложе, занятое девушкой. – Она пришла и сказала, что теперь служит вам, а затем заявила, что хочет спать, и улеглась на мою постель…

– Эта девушка с характером… – усмехнулся Ла Талма.

– Мы это заметили… Ну, как прошла встреча? – спросил Делис. – Этот горный баран принял ваше предложение?

– Слава Небесам, всё в порядке… Завтра мы покинем этот замок и отправимся домой. Его люди проводят нас до границ с почётным караулом…

– Рад это слышать… Не хотелось бы сгнить в местных казематах.

– Ложитесь, парни, выезжаем завтра… хотя уже сегодня… в полдень. Стэв, ты можешь лечь в моей комнате, там есть мягкая кушетка.

– Сейчас закончим партию и расходимся, милорд, – ответил Стэв, встряхивая кости.

На следующее утро Ла Талма встал с больной головой и плохим настроением. Обливание холодной водой и лёгкое игристое илларийское вино немного поправили его самочувствие, и, когда он покидал замок барона Файнса, то был почти в норме.

Дружинники провели гостей до границ владений, и здесь покинули, даже не попрощавшись.

– Фу, какие невежливые… – пробормотал им вслед барон. – Ну что ж, друзья… Наши приключения окончились счастливо. Теперь домой?

– Кто домой, а кто в другую сторону, – произнесла до сих пор молчавшая девушка. Всю дорогу она держалась позади ландийской троицы, вместе с солдатами барона Файнса, которых знала лучше, чем новых товарищей.