— Теперь попробуем шкаф. Ваша специальность, Эдвар…

Старый сыщик подошел к несгораемому шкафу, потрогал ручку, надул губы почти презрительно:

— Фирма «Триумф», модель тысяча девятьсот сорокового года. Патент сорок девять. Пустяки!

Порылся в карманах, вынул небольшой стальной крючок, посвистывая и не торопясь вложил его в замочную скважину, повернул…

— Милостивые государи, — раздался в тот же момент голос Урландо, — я ждал вас.

Все испуганно переглянулись. Эдвар отшатнулся от шкафа:

— Что за дьявол!

Но Урландо в комнате не было. Между тем голос его четко выговаривал:

— Ждал, что вы попытаетесь, рано или поздно, обокрасть меня. Пожалуйста, не возражаю.

Дверца несгораемого шкафа сама собой распахнулась. Голос продолжал:

— Верхняя полка — расчеты атомного излучателя и энергоприемника. Вторая полка — выводы из теоремы «зет», основной для теории истребителя. Третья полка — чертежи конструкции, подсчеты. Берите, не стесняйтесь. Я сейчас далеко, может быть я уже мертв, но голос мой еще жив. Стиллефон хотя и советский, но работает хорошо… Взяли? Де́ржите в руках? Держи́те крепче, генерал Хох. Теперь я должен немного огорчить вас, Хох, старый жулик: вы не выйдете отсюда.

— Двери! — очнувшись и прыгая к порогу, крикнул Хессельбард, но отступил в ужасе: двери были плотно заперты.

— Ломай! — прохрипел Хох. Бешено ударил в дверь подвернувшимся стулом. Разбил стул вдребезги, но дверь не шелохнулась.

— Вы не только жулик, Хох, но еще и дурак, — ровно звучал голос из невидимого, скрытого рупора. — Вы думаете, что господин Хессельбард, известный провокатор и мастер по поджогам, вместе со взломщиком и вором Эдваром Мильхом обожают вас? Ошибаетесь.

— Что?! — взревел Хох.

Хессельбард двигал безбровым лицом, косил глаза на агентов.

Урландо издевался:

— Неужели вы думали, что шпионская сволочь, охотившаяся за мной и прозевавшая меня благодаря неумеренному потреблению алкоголя в кабаке «Золотой лев», способна на что-нибудь другое, кроме орудования отмычками? Алло, старый пьяница, вытри нос перед смертью! Теперь: «Спокойной ночи», или, другими словами: «Можете тихо скончаться»…

— Мне дурно, — прошептал Хох, валясь на диван.

— Но самое пикантное, Хох, во всей этой истории то, — ясно выговаривал голос Урландо, — что, спасая свою шкуру, Хесс пристрелил бы тебя на яхте и отправился бы скрываться в Индию…

— Дьяволы! — стонал Хох.

— А вас, ассистент профессора Мерца, майор и шпион Хессельбард, я немного удивлю: вас с Эдваром должны были застрелить на обратном пути отсюда два вот этих молодчика из охраны Хоха. Вы им пообещали за убийство Хоха по сто тысяч? Но Хох дал своим и вашим по полтораста. Кроме того, доверенный Пумпеля — капитан яхты — немедленно расстрелял бы вас, если бы заметил что-либо подозрительное по вашем возвращении на палубу. Понимаете? Таково содержание неизвестного вам добавления к инструкции номер сорок первый.

Хох отдышался и вынул револьвер:

— Ну-с, Хесс, Хессель, Хессельбард или как вас еще…

Хессельбард прыгнул в угол, крикнув:

— Уберите игрушку к чертям! Слушайте, что болтает этот негодяй.

Эдвар захныкал:

— Ваше превосходительство…

Один из агентов мигнул другим:

— Какие уж теперь превосходительства! Ломать двери, ребята!

Урландо хохотал:

— Я мщу вам, Хох! Я не хочу, чтобы вы мешали мне. Терзайте теперь друг друга, как пауки в банке. Здесь — ваш гроб.

Голос смолк. Свет потух. В кромешной тьме блеснули выстрелы. Кто-то разразился ужасными проклятиями. Эдвар с пробитым чьей-то пулей горлом захлебывался соленой кровью. Где-то грозно зашумела хлынувшая вода — это разваливалась на куски подводная лаборатория Урландо.

Когда истребитель свалился и из него извлекли. Урландо с пробитой головой, человек с большими пятиконечными звездами на обшлагах пальто вышел из подъехавшей танкетки и дал приказ ввести в бой воздушные резервы, начав энергичное наступление в обхват фашистского фронта с флангов. И этот заключительный маневр разгрома фашистов вошел в историю как поучительнейший пример выполнения продуманного стратегического плана.

Ультиматум был послан. Но только совсем не по тому адресу, который предполагали господа Пумпели и Хохи. На неожиданное появление «2Z» краснозвездное командование ответило целым рядом значительно более интересных сюрпризов, достаточно неприятных для командования противника. Враг был разбит на его собственной территории.

В ночь на 5 октября в штабе фронта маршал Советского Союза разбирал ход операций. Особо был отмечен четкий сброс десанта майора «Пескова», введший в заблуждение фашистское командование. Хорошо работала связь фронта, давшая точную информацию в эфир насчет мифического «Пескова», — фамилию предложил рядовой работник одного дивизионного штаба, большой шутник. Шутка пришлась кстати. И теперь она гуляла по личному составу армий всего света с различными комментариями.

При упоминании о «Пескове» смеялись и сейчас, на разборе операций в штабе фронта. Об истребителе дал краткую информацию присутствовавший Герой Советского Союза комбриг Лебедев.

Затем слово взял маршал:

— Наш товарищ, майор Голованов сумел подбить пресловутый «2Z». А военный инженер первого ранга, профессор Груздев сумел его обезвредить. Здесь сказалось содружество и спайка всех сил нашей родины. Изобретатели — комсомолец и опытный, старый инженер — дали нам новое оружие. Мы его быстро освоили и сумели применить в нужный момент, не обнаруживая ранее, когда можно было с успехом пользоваться и прежними способами обороны и наступления. Мы не раскрываем своих возможностей преждевременно… В заключение хочу еще отметить старшего лейтенанта Завьялова, которого я помню еще по прошлогодним маневрам. Видевшие его в командном пункте заградительной зоны ЛТ передавали мне, что он, смотря в перископ, так быстро управлялся со сложной аппаратурой воздушного торпедирования, что казалось, он играет на рояле… Хорошо работал товарищ Завьялов, очень хорошо!

Маршал одобрительно посмотрел на собравшихся перед ним командиров:

— Все бойцы показали себя достойными высокого звания красноармейца. Наши воздушные силы еще и сейчас преследуют остатки врагов. Особо следует отмстить геройское поведение товарища Лебедева. Вы слышали сейчас его выступление. Я знаю больше. Хорошо дрался товарищ Лебедев. Отлично!

Глаза маршала стали ласковыми, в них заблистали искорки, такие знакомые всем знающим его:

— Начальник штаба интересовался, как я очутился около, так сказать, самого «места происшествия». Да, видите ли, уж очень хорошую дорогу оставлял после себя этот самый истребитель. Лучшей для танкеток, автотранспорта и для механизированных частей не придумать… Противогазы у нас в танкетке были. Бензину — полных четыре бака. Танкетка у меня крохотная, скромная. Цвет у нее — под пыль как раз подходящий… Вот я и подумал: «Этот авиалихач уж очень в тыл ударился». Ему нужно бы лететь вдоль нашего фронта, пробовать нашу силу крушить, а он стал охотиться за мирным населением. И мне стало ясно: во-первых, что маневр истребителя съимпровизирован, а не есть часть плана противника, и, во-вторых, что можно спокойно двигаться вслед за истребителем, так как возвращаться по старой дороге ему нет смысла, а моей танкетки он и не заметит, да и не до нее было этому — как его? — синьору Урландо, потому что наши заградзоны портили ему моторы, а крылатые торпеды вконец заклевали его…

Маршал оперся кончиками пальцев о край стола и, улыбнувшись, сказал:

— Всё, товарищи командиры.

Часы на книжном шкафу мягко прозвонили десять. Мерц приподнял голову:

— Ассистент! Я хочу чаю.

В кабинете было пусто. Мерц вскочил в бешенстве: