Стискивая зубы, чтобы не сделать и не сказать что-нибудь лишнее, Кэсс прямо из кабины обменялась данными с диспетчерской. Нет, третьего вылета им не собирались давать. Послеполетная разгрузка и отдых.

– По капсулам, встречаемся в баре, - перевела это для своих Кэсс.

Сама она поразмыслила и пошла следом, тоже к медикам, но в капсулу не нырнула - выловила ближайшего медика и при виде его поняла, что с ней и впрямь что-то не в порядке. Привычная бледно-голубая накидка вдруг резанула по глазам, словно светилась в мягком дневном свете медкорпуса чем-то враждебным.

– Прогоните-ка мне основные тесты… - стараясь говорить вежливо, попросила Кэсс. Хотелось сдернуть с медика эту слепящую глаза накидку, она щурилась и пыталась перевести взгляд на что-нибудь еще, но все предметы приобрели омерзительные радужные ауры.

Медик облепил ее тело паутиной датчиков, детекторов и контактов, поднес к виску штекер медицинского тестера.

– Я сама… - вырвала она из рук штырь, вставила в висок, морщась от ощущения, что в голову плеснули голубоватого едкого ментола. Не любила она, когда это делает кто-то другой. Медику, впрочем, было все равно - у господ пилотов было множество мелких заскоков, и он уже давно к этому привык, не спорил, предпочитая игнорировать все то, что не мешает ему осуществлять свои обязанности.

Перед глазами прыгали то цветные геометрические фигуры, то какая-то полная невнятица, потом возникали пейзажи, натюрморты, абстрактные композиции, иногда по рукам или ногам пробегали смутные и непонятные ощущения. Все обследование шло полным и вполне привычным ходом. Потом перед глазами закрутилась спираль, гипнотизируя, заставляя заснуть, и Кэсс с удивлением куда-то провалилась, в черное и вертящееся.

– Это что-то новенькое, - сказала она, открывая глаза и чувствуя себя на удивление прилично.

Медик усмехнулся.

– Вы бы почаще к нам заглядывали. Этому новенькому пятьсот лет завтра в обед. Я снизил вам агрессию и провел базовый антистресс. Но результаты очень неутешительные. Нервное истощение, стресс и все прочее. Не рановато? - спросил медик укоризненно. - Плюс нарушения режима, как водится. Если бы вы не пришли сюда добровольно, я бы подал рапорт.

– И на том спасибо, - усмехнулась Кэсс. - Вы подайте, подайте, я не возражаю. Возьмите данные по тому, как гоняют вторую эскадрилью - и подайте. Мне интересно, что вам ответят.

Медик отошел куда-то в невидимую для лежащей Кэсс часть кабинета, пощелкал там клавишами, хмыкнул.

– И подам, - послышался его недовольный голос.

Кэсс усмехнулась - сколько же служб, и каждая считает себя главной. Техники, медики, эсбэшники, и все считают, что их рапорты, докладные записки и личные жалобы способны что-то изменить. Формально - к претензиям Медслужбы все обязаны прислушиваться со вниманием. Практически же - штаб может отправить все эти претензии в утилизатор. Одеваясь, она размышляла, какая судьба постигнет рапорт этого медика. Хотелось бы узнать. Надо бы не забыть заглянуть сюда через пару дней.

В баре было многолюдно - пилоты, техники, кто-то из медиков, незнакомые лица случайно заглянувших сюда десантников, сгрудившихся за отдельным столиком. Видимо, ошибившись заведением, они чувствовали себя не особенно уютно.

Своих Кэсс увидела сразу - восьмерка оккупировала столик возле самой импровизированной стойки бармена, и на столе уже громоздились бокалы, пустые, полупустые и пока еще полные. Кэсс подсела к ним, взяла ближайший стакан, уставилась в него, рассматривая серый металл стола через отливающую сиреневым и розовым опалесцирующую жидкость. Говорить не хотелось не только ей - почти все молчали, только Ристэ и Эрти по обыкновению перебрасывались шутками. Выпью пару-тройку коктейлей и завалюсь спать, подумала Кэсс. Розово-сиреневое содержимое бокала оказалось слишком слабым и слишком сладким, она выпила его залпом, слегка морщась от отвращения, взяла следующий, на этот раз с чем-то золотистым и пряным. Хотелось надраться и уснуть прямо под столом, но это было нереально. Антистресс, устроенный ей мрачным медиком, помог лишь отчасти - все равно оставалось ощущение, что она бродит по картонной театральной декорации, плоской и пыльной. Очень хотелось распинать эти декорации ногами, повалить и поджечь, чтобы пламя очистило их, выжгло пыль и плесень.

Напряженная тишина заставила ее поднять голову. У стола стоял Эскер с бокалом в руке.

– Вы позволите? - галантно кланяясь, спросил он лично Кэсс, словно бы игнорируя всех остальных.

Кэсс кивнула, хотя хотелось ей не позволять, а послать подальше.

– Чем обязаны, штаб-капитан? - утомленно и без вежливой радости в голосе спросила она.

– Давайте без чинов? - обаятельно улыбнулся он ей и всем остальным. - Просто Эскер.

Пилоты без восторга переглянулись между собой, но промолчали.

Кэсс еще раз кивнула, без чинов - так без чинов. Она подметила, что штаб-капитан предпочитает обращение по имени, а не по фамилии. Должно быть, неловко чувствует себя с фамилией Валль[4] среди Лальяда - родственников Императора, Эррэсов, Алонна и прочих весьма звонко звучащих аристократических фамилий, злорадно подумала Кэсс. И никакой высший допуск, никакие светские манеры тут не помогут - не вышел родом, да и все тут. А вот не надо было идти служить в СБ! Глядишь, и пожаловали бы титулом за подвиги на поле боя. И гордились бы потомки пращуром, положившим основу новому славному роду военной аристократии.

– Что вы думаете, господа офицеры, об этой операции? - вальяжно, словно на каком-нибудь салонном приеме, спросил Эскер. Но на явную провокацию никто не повелся.

– Думать - дело штаба, - с зевком сказала Ристэ, поднимая голову. - Наше дело - исполнять.

– Не согласен, - широко улыбнулся Эскер. - Разве от понимания офицером приказа не зависит успех его выполнения?

– Кого - его успех? Офицера или приказа? - вяло поинтересовался Истэ, большой любитель грамотной речи.

– Приказа, разумеется. Успешность выполнения приказа. Влекущая за собой успешность офицера, - вновь улыбнулся Эскер, и Кэсс подумала, что если он не перестанет улыбаться, как в рекламе средства для полоскания зубов, то рано или поздно получит стаканом по этим самым зубам. От кого-нибудь.

– Извините, но какое отношение понимание конкретного приказа имеет к мыслям об операции в целом? - подала голос Сэлэйн. Браво, подумала Кэсс. Очень правильно заданный вопрос.

– Разве конкретный приказ не нужно воспринимать как элемент общей операции и оценивать его с этих позиций? - хохотнул Эскер.

– Оценивать приказ? - задумчиво произнес Истэ Анки. - Что-то интересное вы изволите излагать, Эскер…

– А что, собственно? - засмеялась в голос Ристэ. - Берешь приказ, и ставишь ему оценку. Отличный приказ, или там удовлетворительный. Или неудовлетворительный… И идет он, бедный, к маме, и жалуется, что синюю галочку за контрольную схлопотал.

Тут уже рассмеялись все, включая Кэсс. Впрочем, она была предупреждена, что эсбэшник любит косить под дурачка.

– Какие-то пресные коктейли… - пожаловался Эскер, допивая свой бокал и глядя внутрь, словно пытаясь найти там клад.

– Обычные коктейли для боевой операции, - пожала плечами Ристэ. - Разрешенные.

– Увы, увы. Эх, отдал бы сейчас все за стакан хорошего, выдержанного коньячку…

– Коньяк - стаканами? - изобразила на лице «придворный ужас» Эрин, как будто не она в некоторых случаях могла пить его и стаканами, и из горла, да хоть из форменного ботинка - лишь бы наливали.

– Устали? - сочувственно поинтересовался Кэни, очень искренне и мягко. - Тяжки государственные заботы. Знали бы, где можно взять стакан коньячку - помогли бы. Но вы сами понимаете, боевая операция…

Кэн Алонна всегда восхищал Кэсс манерой в неприятных для него говорить мягко, ласково и заботливо, но так, что объект заботы быстро начинал чувствовать себя идиотом с диагнозом. Кэни вообще никогда не повышал ни на кого голоса, почти не ругался грубо - ему это было не нужно. Все свое отношение к какой-то проблеме он мог высказать и без этого. Тихо, не теряя своего редкостного обаяния - и внятно.