Единорог продолжил смотреть скептически, а я вскочила и заметалась по спальне. Мысль о том, что Волков хороший была такой сладкой, такой приятной, что захотелось окончательно уподобиться диснеевской Золушке — то есть спеть и станцевать.

Я даже успела изобразить пару па, когда дверь приоткрылась, и в мою обитель заглянула старшая из тёток. С поклоном она положила прямо на пол свёрток, перевязанный яркой лентой, и пролепетав, что это от Его Темнейшества, ретировалась.

В общем, по объёму свёртка стало ясно, что это не шубка.

— Пррр… — прокомментировал мой собеседник.

— Угу, — согласилась я.

Проснувшийся было оптимизм сразу как-то подвял — просто кольцом тут тоже не пахло. Свёрток вообще выглядел странно, так, что даже сквозь непрозрачную обёртку чувствовалось — там какая — то фигня.

Несколько секунд одна попаданка стояла и смотрела, а потом любопытство взяло верх, и я, подошла к свёртку, что бы взять его, сорвать упаковку и развернуть подарок. Остатки надежд рассыпались даже не в пыль, а на электроны и атомы. Просто это было трико. Не белое, а самого что ни на есть чёрного цвета.

— Ну, Алекс… Ну! — задохнулась возмущением я.

На карточке, которая прилагалась к подарку, было написано: «Это на случай, если захочешь снова прогуляться по моему замку, Машуня.»

— С-скот, — сообщила Повелительница. И уже с чувством: — Да я больше никогда в твой замок не пойду!

Символ девственности, который всё так же лежал в углу, на коврике, сочувственно вздохнул, а я топнула ногой и, отбросив трико, отправилась снимать платье. А смысл быть красивой, если единственный мужчина, которому может быть, чисто теоретически, хотелось бы понравиться, законченный козёл?

А самомнение — то у него какое! Нет, он всегда, с самого начала им отличался, но теперь, после того как стал Властелином… Р-р-р! Чтоб ему… что-нибудь тяжелое на голову упало! Чтоб у него… приступ недержания случился! Чтоб его бешеный комар покусал!

Стена, опять стена, дверной проём, снова стена и поворот на девяносто градусов. А там, за поворотом, новый коридор, в конце которого тлеет тусклый огонёк. Пригнувшись и привстав на цыпочки, я сделала несколько шагов в ту сторону и поморщилась, сообразив — рядом с огоньком сидит стражник. Его присутствие выдала порция внезапного храпа — лишь услышав звук, Повелительница смогла различить очертания довольно массивной фигуры.

— Вот блин! — тихонько прокомментировала я.

В общем, да, я всё-таки воспользовалась подарком Властелина и вновь пробралась в замок. Ну а что еще делать, если вариантов спасения по-прежнему нет?

Сидеть сложа лапки и беседовать с единорогом? Можно, конечно, но это совершенно не продуктивно, вот и пришлось делать хоть что — то. В конце концов, кошмар не может длиться вечно, однажды мне обязательно повезёт.

Осознав, что коридор закрыт, я развернулась и крадучись вернулась обратно. Миновала развилку, вновь прогулялась вдоль стены и нырнула в следующий коридор.

Тут царила приятная темнота, c которой я отлично сливалась. Глаза к этой темноте тоже более-менее привыкли, так что идти было просто. Единственное, что раздражало — отсутствие чёткого плана. С одной стороны, ясно, что без разведки, которой в данный момент и занималась, никакого плана не построить, но вот такое бесцельное блуждание по коридорам… Впрочем, ладно. Прорвёмся как-нибудь!

Ещё несколько минут блужданий, и удача всё же улыбнулась — в гулкой тьме голоса послышались. Я сперва вздрогнула и прижалась к стенке в попытке слиться с каменной кладкой, а потом облегчённо выдохнула — голоса доносились то ли через выход вентиляции, то ли через какой — то хитрый слуховой ход.

То есть говорившие находились не здесь! Зато тема…

— Он сегодня у неё ужинал, — заявил женский голос, в котором отчётливо прозвучала досада.

— У этой полоумной? — изумился второй голос. Тоже женский.

— Да.

Короткая пауза, а за ней…

— Что он только в ней нашел? — первый голос, и в нём уже не только досада, но и злость.

— Кто бы знал! — буркнула вторая собеседница.

— Насколько понимаю, — вклинилась третья невидимая мне женщина, — у них какая-то старинная история. Старое знакомство.

Кто-то фыркнул, а третья добавила:

— А вы еще не верили, что этот «приказ номер один» не выдумки, а «замок для светлой леди» — не отговорки.

— Да она же никакая! — перешла на истеричный визг первая. — Вы её видели? Нет, вы видели?! Хотите сказать, что эта… Маша, — вот тут женщина аж зарычала, — может сравниться с кем-либо из нас?

— В сравнении с вами она просто уродина, — спокойно заявил кто-то четвёртый. Мужчина.

— Хуже, чем уродина! — продолжила истерить первая. — Но хочет-то он именно её!

На «уродину» я не обиделась, но поморщилась — не люблю, когда клевещут. А про всё остальное… Наверное, мне бы стало приятно, если б Алекс не вёл себя как последний гад.

— Я потратила пять месяцев на то, чтобы затащить его в постель, а он… Обет воздержания у него видите-ли. И ради кого? Ради светлой мымры?

Мм-м… Обет воздержания? У Волкова? Это что-то новое. Но…

— Если я мымра, то ты чуханка, — пробормотала одна попаданка хмуро.

А невидимые сплетники продолжили:

— Думаешь, обет связан именно с этой Машей? — спросила то ли вторая, то ли третья.

Ответил затесавшийся в цветник мужчина:

— Ну, если бы затащить в постель попробовала «эта Маша», он бы не отказал. У него даже дыхание при её появлении меняется. А заметили, как он, только увидев её, сразу подаётся вперёд? Словно хочет схватить и, как минимум, съесть.

У меня от такого заявления тоже изменилось, и не только дыхание, а все физиологические показатели вместе взятые. Правда продлилось явление недолго, всего несколько секунд.

— Что значит «если бы»? — после паузы спросила первая. — По-твоему эта Маша…

— Извини, — перебил мужчина, — оговорился. Разумеется, не «если», а «когда». Когда она попробует затащить его…

— Нет! — взвизгнул кто-то из женщин. — Не допущу!

Я честно прикрыла рот ладонью, перепугавшись, что сама же это и прокричала. Но нет, вопил кто-то из этих.

— Не допущу! Я её… Я её…

— Волосы ей выдерем, — спокойно внесла рацпредложение другая. — И ноги переломаем.

— Хм… — выдал мужчина. — Если я хоть немного знаю нашего Владыку, а я его знаю, он, во-первых, не допустит, а во-вторых, если у вас всё-таки получится, то от вас самих ни рожек, ни ножек не останется. Просто поймите: эта Маша — его добыча. Не становитесь между Владыкой и его добычей. Никогда.

Прозвучало веско. А еще разумно, я ведь тоже Алекса знаю, и вынуждена признать — Волков тип продуманный и вредный.

— Ну и что же нам тогда делать? — после новой паузы спросила вторая.

— Мм-м… Если бы речь шла о ком-нибудь другом, я бы предложил подождать, но так как речь о Владыке… Полагаю, вам следует забыть о своих интересах и переключиться на кого-нибудь другого.

— Как это? — возмущённо выдохнула первая.

— Как это «забыть»? — поддержала вторая.

— А так, — ответил собеседник этих… вот даже не знаю кого. Но воображение настойчиво рисовало образ той мерзкой любительницы театра, а двух других записывало в её подружки. — Забудьте, леди. Владыка упрямый и он не передумает. Раз он столько времени хранил верность этой странной светлой, а теперь вьётся вокруг неё, как коршун вокруг гнезда, то шансов нет. Никаких.

В какой-то части моей души резко началась весна — с цветением сакуры, пением птичек и прочими летающими пчёлами-шмелями. Волков! Хранил верность! А теперь вьётся! Ы-ы-ы!

Я едва не упала в обморок, одновременно дрыгая ножкой от экстаза, но здравый смысл прищурил глаза и строго погрозил пальцем, а женская гордость надулась и заявила, что это всё Волкова ничуточки не извиняет.

Он заблокировал мою магию! А еще он издевается! Я буду последней дурой, если прощу.

Ну и еще кое-что: одного случайно подслушанного разговора для прощения мало. Хочет со мною помириться — пусть придёт и скажет обо всём сам!