– Доброе утро, именинница!

Улыбаясь и вытирая руки о фартук, Вера направилась к Беляне. На ней было длинное домашнее платье с накрахмаленным белым воротничком, и девушка в который раз отметила, что, несмотря на возраст, бабушка даже дома выглядит как настоящая леди. И как только такая женщина терпит её, шалопайку? Белка от всей души обняла и поцеловала Веру в щёку:

– Доброе, бабуль. А кофе есть? Долго спать, оказывается, тоже вредно.

Она села за стол и потянулась за стеклянным кувшином со свежим апельсиновым соком. Налив себе стакан, сделала пару глотков, с удовольствием причмокнула и спросила с надеждой:

– Булочки?

– Да, – усмехнувшись, Вера подала ей плетёнку со свежей выпечкой, – С клубникой, как ты любишь.

Белка схватила булочку и откусила, прикрывая глаза от удовольствия:

– М-м-м, вкусняшка, – пробормотала с блаженной улыбкой.

Вера Сергеевна поставила перед ней дымящуюся чашку кофе и маленькую коробочку с синей ленточкой. А сама присела рядом. Сделав глоток ароматного напитка, Беляна аккуратно развязала упаковку, хоть та никак не поддавалась. Наконец, открыла коробочку и онемела поначалу:

– Твой медальон? – пробормотала, изумлёнными глазами уставившись внутрь, – Но бабуль… я не могу, – она покачала головой, – Он так тебе дорог, я же знаю…

– Думаю, самое время отдать его тебе, – мягко возразила Вера Сергеевна.

– Но почему? – приготовившись к серьёзному спору, Беляна уже подбирала в голове сильные аргументы…

– Потому что я так хочу, – тихо, но уверенно произнесла Вера Сергеевна.

Какое-то время девушка пристально смотрела в спокойные глаза бабушки. Но удостоверившись в непоколебимости её решения, смиренно вздохнула. Аккуратно достав медальон, положила себе на ладошку и залюбовалась замысловатым узором на крышечке. Через некоторое время бережно открыла его. Изнутри сверкнул, словно подмигивая, тёмно-красный рубин в форме сердечка.

– Всегда хотела спросить, – заговорила она, – Почему камень внутри?

– Потому, что медальон этот, по сути, часы, – улыбнулась Вера Сергеевна.

– Часы? – округлила глаза Белка и снова опустила взгляд на украшение.

Только теперь она заметила, что сбоку действительно находится крошечное колёсико, с виду предназначенное для того, чтобы заводить механизм. Но ни циферблата, ни стрелок, ничего другого, указывающего на принадлежность медальона к хронометрам, не было. Только рубин.

– И как же они работают? – недоумённо моргнула девушка.

– Когда-то давно, милая, – Вера Сергеевна подпёрла подбородок сплетёнными пальцами, – Этот медальон подарил мне муж. Точнее, тогда он ещё не был мужем. Подарил, и попросил завести часы.

– Вот здесь? – Белка осторожно коснулась ноготком колёсика.

– Да, – подтвердила Вера, – Я так и сделала, – она притихла на мгновение, заставив Беляну поднять глаза:

– И что? – нетерпеливо заёрзала та.

– И тогда рубиновое сердечко забилось внутри медальона, – с загадочной улыбкой произнесла Вера, глядя прямо в ошеломлённые глаза девушки.

– Не может быть!

– Да, – подтвердила Вера, – Он очень обрадовался. Сказал, что часы эти передаются в их семье из поколения в поколение. И отмеряют они время любви.

– Какая красивая история… – промолвила Белка после паузы, мечтательно разглядывая медальон.

– В тот день он попросил меня стать его женой, – тихо добавила женщина.

Беляна вскинула на неё взгляд, полный нежности и сочувствия, но так и не смогла найти слов утешения. Да и разве существуют подобные слова…

Вера Сергеевна первая нарушила повисшую тишину:

– Это похоже на чудесную сказку, правда? – улыбнулась она.

– Да, сказку, – согласилась Белка, – Но почему сейчас они не работают? – отважилась она задать волнующий её вопрос. И сразу пожалела. Лицо Веры Сергеевны потемнело, а губы сжались, словно от боли:

– Часы остановились в тот день, когда он погиб, – голос женщины звучал приглушённо, – И сколько я ни пыталась завести их, сердечко больше не билось. Уверена, на этой груди, – Вера похлопала себя по белоснежному воротнику, – Больше и не забьётся.

– Бабуль…

Не то, чтобы Беляна верила в только что услышанную восхитительную сказку, зато верила в искреннюю боль, что испытывала сейчас бабушка.

– Поэтому, милая, я от всего сердца отдаю медальон тебе, – со вздохом и подобием улыбки заключила Вера, – И прошу завести часики прямо сейчас.

Белка улыбнулась и иронично вскинула брови. Тем не менее, послушалась, сделав пальчиками несколько вращающих движений.

– Ничего, – подождав несколько секунд, она бросила на бабушку взгляд с хитринкой.

– И не удивительно – ты же пока не влюблена, – невозмутимо пожала плечами Вера, – Зато часы теперь знают, кто их новая хозяйка.

– Спасибо, бабуль, – подойдя к бабушке, Беляна благодарно обняла её за плечи и поцеловала, – Обещаю их беречь.

– Рада, что подарок тебе понравился, – ответила Вера и вздохнула, словно собираясь с силами.

Возвращаясь на место, девушка надела цепочку на шею. Прихлёбывая кофе, всё ещё любовалась изысканным рисунком медальона.

– Когда собираешься открыть шкатулку? – набравшись мужества, спросила Вера Сергеевна.

Белка сразу напряглась, сжав в ладошке драгоценный подарок. Разумеется, она не забыла. И ей не терпелось ознакомиться с содержимым маминой шкатулки, дожидавшейся своего часа почти семнадцать лет. Но тоскливые глаза бабули и собственное необъяснимое беспокойство заставили тихо промолвить:

– Давай вечером вместе откроем, а?

– Хорошо, – с облегчением выдохнула Вера.

Судьба подарила ей ещё несколько безмятежных часов. Ну почему, почему она так волнуется? Мать Беляны нисколько не производила впечатления злодейки. Скорей несчастной, загнанной в угол, обессиленной женщины. Вот и объяснение. Вера боялась, что открытие злополучной тайны тоже загонит их с Белкой в угол. И заставит принять трудное решение.

Ближе к вечеру Беляна, напевая весёлую мелодию, заволокла домой гору пакетов с подарками, охапки цветов – видимо, от незадачливых поклонников, и букет разноцветных воздушных шаров. Которые, как только девушка выпустила из рук ленты, мгновенно подскочили к потолку и расселись там, словно цветные китайские фонарики.

Целый жаркий летний день они с друзьями гуляли в парке. Катались на аттракционах, обедали в кафе и поглощали немереное количество разнообразного мороженого. К концу дня Белку уже мутило от сладкого.